Шовлен нахмурился.
– Несколько набросков того, что кажется любовным стихотворением, – сказал он. – Кажется, мы потратили впустую наши… один момент.
Он развернул письмо и прочитал про себя, затем посмотрел на своих сообщников, широко улыбаясь.
– Поправка, мы не зря потратили наши усилия. Совсем наоборот.
– Вы нашли подсказку о личности Первоцвета? – нетерпеливо спросил один из мужчин.
– Нет, но кое-что не менее любопытное. Письмо Первоцвету от члена Комитета общественной безопасности, достаточное для предъявления обвинения.
Шовлен аккуратно сложил письмо и положил его в карман.
– Порвите остальные бумаги и бросьте их в огонь, но позаботьтесь о том, чтобы оставить несколько обрывков на полу, как будто они не попали в камин. Пусть думают, что грабители обшарили их карманы, уничтожив все, что для них не имело никакой ценности, и сбежали с тем, за чем пришли. Возьмите их часы и кольца, а также эти два кошелька. Дураки никогда не поумнеют.
Он улыбнулся.
– Думаю, друзья мои, что теперь мы можем рассчитывать на полное сотрудничество со стороны гражданки Сен-Жюст.
11
Двое мужчин стояли на обрыве с видом на Ла-Манш, сильный ветер теребил их плащи. При лунном свете Финн мог видеть, что Кобра в ярости.
– Лучше не приближайся, Дилейни, – сказал агент. – Может, мне взбредет в голову сбросить тебя с этой чертовой скалы!
– Давай, попробуй, если тебе от этого станет легче, – сказал Финн беспечно. – Лично я бы не советовал.
– Я почти понимаю, почему у Мангуста на вас зуб, – сказал Кобра. – Мне реально хочется прикончить вас самому. Чья это была идея взорвать плату?
– На самом деле, моя – сказал Финн, – хотя, по правде говоря, у меня были сомнения, что Андре предоставится шанс. Чертовски хорошо поработала для новичка, не так ли?
– Но почему, Финн? Я нарушил правила, чтобы быть с тобой откровенным. Зачем разворачиваться и бить меня в спину?
– Во-первых, не принимай это так чертовски близко на собственный счет, – сказал Финн. – Это не было личным, знаешь ли. У нас обоих есть приказ, и я уже говорил тебе, что выполнение задания стоит на первом месте. Мне никогда не нравилось АВР, и ты знаешь почему. По какой-то причине, я нахожу, что ты мне действительно нравишься. Может быть, потому что ты понимаешь безумие ситуации и пытаешься найти решение. Я уважаю это. Я также благодарен тебе за то, что ты работаешь со мной. Я знаю, что ты не был обязан это делать.
– Тогда какого черта…
– Потому что, говоря твоими собственными словами, это был просчитанный риск. На самом деле, было несколько факторов риска, но мы с Лукасом оба чувствовали, что должны продвигаться вперед, несмотря ни на что. Для Андре попытка взлома конспиративной квартиры была рискованной. Мы могли ее потерять. Подрыв платы был еще одним риском. Он мог бы добавить еще один элемент нарушения сценария. К счастью, этого не случилось. Никто не был убит.
– А как же Мангуст? – спросил агент.
– Я как раз к этому подбирался. В каком-то смысле, это был самый большой риск из всех. Если бы он переместился до того, как Андре успела взорвать плату, я, возможно, потерял бы ценного члена нашей команды. Если бы он телепортировался в момент взрыва, мы могли бы потерять его. Мне бы этого не хотелось, отчасти ради тебя, а отчасти потому, что я хочу, чтобы его вернули живым.
– Проблема в том, что мы не знаем…
– Все так, мы не знаем, – сказал Финн. – Возможно, мы потеряли его, но я все-таки знаком с тем, как он мыслит. Не думаю, что мы его потеряли. Ты знаешь Мангуста. Поставь себя на его место. Твой дистанционник только что выдал сигнал тревоги, сообщив о проникновении. Это либо какой-то местный грабитель, либо один из нас. Что ты будешь делать?
Кобра какое-то время молчал, затем кивнул.
– Понятно, – сказал он. – Если это местный, то есть шанс, что защитная система его убрала. Если это член команды регулировки, то они могли обойти защиту, и если я попробую немедленно переместиться, то могу оказаться рядом с взрывающимся предохранителем или оказаться в мертвой зоне, если плата рванет, пока я буду в пути. Я бы подождал минут пять, а потом воспользовался бы пультом. Если не сработает, значит, платы больше нет.
– Вот, видишь? – сказал Финн. – Ты можешь понять логику, если действительно попытаешься.
Кобра глубоко вздохнул.
– Хорошо. Не надо тыкать меня носом. Я должен был подумать об этом, но я был так зол на тебя, что не мог ясно мыслить. Пока я ждал тебя, я на самом деле подумывал тебя устранить, знаешь ли.
Финн кивнул.
– Я так и думал. Я имею в виду, рассматривал такую возможность. Причина, по которой я был уверен, что ты не будешь этого делать, в том, что ты про.
– Ну, и на том спасибо, – сказал Кобра. Он засунул руки в карманы и слегка поежился от холода. – Я соглашусь, что шансы того, что Мангуст все еще жив, очень велики. Взрыв платы устраняет большую степень угрозы для этой регулировки и упрощает выслеживание Мангуста. Однако, это все еще оставляет меня с большой проблемой. Мои люди знают о том, что плату взорвали. У меня нет информации о местонахождении двух из них.
– Солдаты Дарроу?
Кобра кивнул.
– Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, кто они, – сказал Финн.
– Я все равно знаю, кто эти двое, – сказал Кобра. – Что-то могло произойти в плюсовом времени, и Дарроу послал одного или нескольких своих людей в прошлое, чтобы связаться с ними и отдать приказ на убийство. В противном случае, у них мог быть приказ начинать действовать в тот момент, когда они узнают, где находится Мангуст. Теперь они знают, кто он.
– Я хочу, чтобы он был арестован не меньше твоего, – сказал Финн. – Если его нельзя взять живым, пусть будет так, но я бы предпочел, чтобы бы все было иначе. Если бы не ты, мы бы не смогли убрать эту плату, так что мы у тебя в долгу. Как мы можем помочь?
– В данный момент, честно говоря, я не знаю, – сказал Кобра. – После уничтожения хроноплаты все зависит от того, кто доберется до него первым. У меня все еще есть три человека, на которых я могу положиться: один в Париже, двое в Кале. Если Мангуст уйдет в подполье, мы никогда его не найдем. Если он умный, то так и сделает. – Он поморщился. – Только я не думаю, что он настолько умен. Он достаточно дикий, чтобы принять это как вызов своим способностям.
– На это я и рассчитываю, – сказал Финн. – У меня тоже есть проблема. Теперь, когда прикрытие Фицроя раскрыто, у меня нет наблюдателя для передачи разведданных. Может, он и был обманщиком, но, по крайней мере, он играл честно до самого конца.
– Он был вынужден, – сказал Кобра. – Так как информация поступала из полевого офиса агентства, его прикрытие было бы раскрыто немедленно, если бы он давал вам ложные данные. Я бы знал об этом, полевой офис знал бы об этом, и это могло бы вылиться в непоправимое нарушение. Не волнуйся об этом. Я возьму эту функцию на себя.
