Теоретически вариант работы дома – идеальное решение и для вашего сына, и для его будущего работодателя. Ведь синергетический обмен идеями, для которого раньше требовалось общее рабочее пространство, теперь вполне обеспечивается высокими технологиями – к нашим услугам «Slack», «Dropbox», «Google Docs», «Skype». К тому же работа дома избавляет от стресса и напрасной траты времени в часы пик, позволяет экономить на бензине и амортизации автомобиля, не говоря уже о миллиардах долларов, которые можно не тратить на офисные помещения.
Так чем же работа дома хуже работы на работе? Отчасти тем, что работать дома надо себя заставлять. А дети, выросшие в условиях, когда границы плохо соблюдались, не владеют искусством откладывать вознаграждение, без которого невозможно заставить себя сесть за работу. Особенно мальчики.
Соблюдение границ, укрепляющее способность откладывать вознаграждение и улучшающее социальные навыки, поможет вашему сыну в работе и дома, и в офисе. И если он решит работать дома, ему будет гораздо удобнее и вести собственный бизнес, и доказать работодателю, что если он будет работать дома, от этого выиграет и он сам, и фирма.
А как же IBM и другие фирмы, отказавшиеся от работы дома? Не волнуйтесь. Они вернутся к прежней политике, просто выборочно: найдут дисциплинированных сотрудников, умеющих вовремя браться за работу.
2. Исследования
Папы часто берут детей в походы, где исследования природы ведутся сами собой. Но это зачастую сопровождается понятными опасениями мамы, что ребенок поранится или потеряется. Надо, чтобы папа уравновесил мамин страх и объяснил ей, что исследовать природу с папой в качестве компаса необходимо сыну, чтобы не потеряться в жизни.
И это начинается очень рано. Если папы помогают детям, едва научившимся ходить, изучать окружающий мир (разумеется, с определенными ограничениями), социальные и эмоциональные навыки у этих детей год-полтора спустя оказываются существенно лучше развиты
{281}.
3. Веселая возня и шуточные драки. «На лицо ужасные, добрые внутри»
Когда папы возятся с детьми, они, как правило, кипят энергией, хохочут, ведут себя непосредственно – и да, дурачатся. Папы почти всегда понимают, когда их ребенок восторженно напуган, а когда он просто напуган. И как только отец понимает, что его ребенок напуган, он сразу сбавляет обороты. Если же от восторга дети выходят из-под контроля, что обычно и бывает, или веселая возня переходит во что-то небезопасное, злое и жестокое, если она чем-то грозит брату, сестре или другу, папа всегда останавливается и объясняет, что надо изменить: «Билли, как надо обращаться с сестренкой?» Конечно, Билли примется оправдываться, мол, сестренка сама виновата, но папино молчание будет красноречивее любых слов: «Либо найди другой способ обращаться с сестрой, либо веселью конец». Либо Билли его найдет, либо папа прекратит игру.
Мало что (помимо папиного поддразнивания) приводит к конфликтам мам и пап чаще, чем папина любовь устроить возню. Зачастую мама боится таких эпизодов не только потому, что она тревожится за безопасность детей, но и потому, что папа в таких случаях ведет себя как еще один ребенок, а мама понимает это однозначно: «Тут никто ни за что не отвечает». Решать эту задачу должен папа. Папа обязан объяснить маме, что
• он вполне способен возиться и шалить с детьми и при этом следить, чтобы с ними не случилось ничего плохого,
• дети и сами знают, что папа только притворяется ребенком, но как только понадобится, сразу снова станет отцом, и
• равноправие – это всегда только видимость.
Почти все папы интуитивно понимают, что их сила направлена на две цели: веселить и защищать.
Играть с папой – это как кататься на американских горках: дети в восторге, потому что знают, что они в безопасности. Они могут рисковать, потому что знают, что Кларк Кент, с которым они играют, если что, вмиг превратится в Супермена, и ему даже не придется переодеваться в телефонной будке.
Папа при этом – будто свирепый дикарь с золотым сердцем. Он швыряет детей в воду или в груду листьев, таскает на плечах, а потом притворяется, будто споткнулся, и сбрасывает их с плеч на кровать. Дети чувствуют, что папа может быть «на лицо ужасным, но добрым внутри» – будто булочка с жесткой корочкой, но с кремовой начинкой. Впрочем, нет: эта булочка, если понадобится, снова станет жесткой.
4. Опасности «обучающих моментов». Немножечко труда и куча рыбки из пруда
Сколько я ни наблюдал за отцами, никогда не слышал, чтобы они говорили об этом прямо, но, по-моему, они интуитивно чувствуют, как важно оставить место для «обучающих моментов» и подстелить соломки, чтобы избежать лишнего риска. Как будто им выдали другой учебник по науке рисковать с другими определениями, что такое значительный и незначительный риск.
Один раз в Канаде, в Оттаве, я наблюдал, как папа затеял игру в снежки – бросил снежком в сына, а когда подоспела дочка, то и в дочку. Дети были в восторге. Но вскоре сын сделал снежок из подтаявшего на солнце наста, и у него получился ледяной шарик, твердый, как камень.
Папа Том ехидно заметил:
– Ну-ка дай посмотреть снежок… Ух ты, а давай-ка я брошу им в тебя, а? Хочешь?
Сын понял намек. Значительный риск. Тогда папа показал ему участок с мягким снегом:
– Снежки можно лепить только из мягкого снега. Если еще раз сделаешь ледяной снежок, он полетит в тебя. Понял?
Сын понял. Через некоторое время к ним присоединились соседские дети. Дети Тома первыми объяснили им, как играть «по-честному», а как – нет. Разразилась полномасштабная снежная битва на много игроков, каждый сам за себя. Полчаса прошли очень бурно, а потом Том спросил:
– Ну как, все наигрались?
Его дочь восприняла это как разрешение прекратить игру, но больше никто его не понял. Том больше ничего не сказал. Незначительный риск. Еще минут через двадцать его сыну залепили прямо в глаз большим снежком, и мальчик заплакал и стал жаловаться, что Джимми хулиганит. Том ограничился словами:
– Ладно, теперь всем пора в горячую ванну.
Впоследствии Том объяснил мне, почему не стал настаивать на прекращении игры и ограничился намеком.
– Я хотел подсказать им, что пора заканчивать, но мне показалось, что им будет полезнее понаблюдать за собой и понять, где проходит грань между «делать» и «перестараться».
И правда – немножечко труда, но много рыбки из пруда. После этого Том подмигнул и добавил:
