У меня есть падчерица Эрин. Моя жена Лиз и ее первый муж усыновили ее при рождении. Мне кажется, Эрин превосходно сформулировала, с какими трудностями сталкиваются усыновленные дети, а следовательно, и приемные родители, когда к нам в гости приехал наш приятель-скотовод из Новой Зеландии и мы вместе ужинали. Эрин было тогда восемь лет. Мы попросили приятеля рассказать, как живется на ранчо. И он, затуманившись, рассказал, как недавно на его ферме погибла пара уток, у которых только-только вывелись утята.
– И тут одна моя курица-несушка приняла утят и стала их кормить и воспитывать. Так трогательно! Но потом утята подросли и выбрались из курятника. Никогда не забуду, как они ковыляли с горки к озеру и как гордились, когда добрались до воды. Один утенок тут же плюхнулся в воду. Мама-курица страшно всполошилась: ведь цыплята не умеют плавать. А потом и второй утенок поплыл – курица чуть с ума не сошла. А потом…
Тут его перебила Эрин:
– Как я. Я будто утенок, воспитывающийся курицей.
Мы онемели.
Вот в чем главная трудность усыновленных детей, а значит, и их приемных родителей: как бы ни любили родители свое приемное дитя, ребенок все равно чувствует себя «будто утенок, которого воспитывает курица». Так что многие приемные дети «ищут себя» так же мучительно, как и дети, потерявшие родного отца.
Когда ребенка усыновляют, это зачастую означает, что настанет день, когда ребенок почувствует, что его словно похитили с его планеты и поместили в семью инопланетян, где теперь нужно как-то приспосабливаться. И как бы ни любила его приемная семья, этого не хватит, чтобы полностью залечить эту рану, хотя, конечно, сострадание способствует исцелению.
И этим дело не ограничивается. Мои друзья из Коннектикута Кэтрин и Дэн Кей, гениальные и очень опытные родители и воспитатели, удочерили девочку. И столкнулись с такими трудностями, что это испытание зачастую казалось им непосильным. Когда их дочери было уже за двадцать, она вступила в группу людей, интересующихся вопросами усыновления, и в этой группе читали и разбирали книгу Нэнси Верьер «Изначальная рана» (Nancy Verrier, «The Primal Wound»). Девушка сразу почувствовала, что здесь ее понимают, и посоветовала родителям прочитать эту книгу. Им тоже было большим утешением узнать, что об их семейной динамике рассказано черным по белому, и они еще глубже посочувствовали своей дочери с ее «ужасом, который подавляет усыновленный ребенок, и страшной раной в его сердце и душе из-за вечной разлуки с родной матерью, которая неизбежна, даже если ребенка усыновили, когда ему был всего один день».
Нэнси Верьер подробно рассказывает о психологии первичной привязанности ребенка к матери, опираясь и на научные данные, и на собственное мнение, и говорит о том, как плод привязывается к матери еще в утробе. Усыновление – даже при рождении – отрывает ребенка ото всего, с чем он был связан изначально, – отсюда и берется изначальная рана. Поэтому травма ребенка, от которого отказалась мать, с которой он был биологически и физиологически связан в утробе, оказывается сильнее теоретического счастья, когда его усыновляют любящие преданные родители.
Почему многие усыновленные дети и их приемные родители сталкиваются с таким количеством непреодолимых трудностей, мы не знаем. Зато мы знаем, что многие, а может быть, и подавляющее большинство приемных детей живут гораздо лучше, чем если бы их не усыновили. Эрин прекрасно это понимает и часто об этом говорит, но иногда чувствует себя виноватой, что ее будущее значительно радужнее, чем у ее сестры и двух сводных братьев, которых не усыновили.
А еще мы знаем, что какими бы ни были причины сложностей у усыновленных детей, эти сложности можно оценить и измерить. К восьмому классу усыновленных детей временно исключают из школы в три раза чаще, чем детей того же пола и расово-этнической принадлежности из полных родных семей с тем же семейным доходом и уровнем образования
{377}.
Количество восьмиклассников, которых хотя бы раз временно исключали из школы, в зависимости от типа семьи
Источник: Institute for Family Studies
{378}.
Почему же многие из нас решают усыновить ребенка? Потому, что у нас есть ощущение цели и смысла жизни, потребность любить и быть любимыми, активная жизненная позиция. Прекрасный пример – волшебное преображение сурового питсбургского полицейского Джека Мука, который обнаружил, что в одном семейном приюте издеваются над двумя мальчиками. В конце концов Джек официально усыновил мальчиков и стал «профессиональным отцом». Как и Джон Леннон, он считал, что «это лучшее, что я сделал в жизни»
{379}. У Джека есть все те качества, которые необходимы хорошему семейному приюту: высокие стандарты, обостренное чувство ответственности, максимум любви, минимум лекарств и четко поставленные границы
{380}.
Так что брошенные дети и приемные родители очень нужны друг другу. Объявляется розыск хороших людей.
Бесценное время с дедушкой
Я бросал монетки в паркомат. Первой мне попалась потускневшая от времени монетка в четверть доллара, и тут я вспомнил, что у меня есть приятель-нумизмат, и подумал, что было бы интересно попросить его оценить находку. Оказалось, что потускнела монетка не зря, и почтенный возраст повысил ее стоимость в восемь раз относительно номинала. Во многих индейских племенах считается, что племя – это совокупность всего сразу: в него входят и дедушки, и бабушки, и внуки, и родители, и родственники, и мужчины, и женщины, и природа, и космос. И если слушать друг друга и мир вокруг, можно напитать любовью все мироздание
{381}.
