Президентский совет по делам мальчиков и мужчин мог бы разыскивать по всему миру программы, которые лучше всего способствуют превращению отцовского отсутствия в отцовское присутствие, поскольку учат и отцов, и матерей при любой возможности допускать пап к воспитанию детей, а если отец все-таки отсутствует, объясняют, когда и как обеспечивать ребенку общество учителей и наставников-мужчин и участие в движениях вроде бойскаутов. Этот совет находил бы лучшие способы организовать отцам отпуска по уходу за детьми, возвращать в общество ветеранов и так далее.
Но главное – Президентский совет по делам мальчиков и мужчин стал бы катализатором культурного сдвига, избавил бы нас от нынешней культурной слепоты по отношению к кризису мальчиков. Он привлек бы к этой проблеме внимание общественности, а кроме того, добился бы, чтобы к ней относились серьезно, и не только у нас в стране, но и во всем мире.
Президентский указ о создании Совета по делам мальчиков и мужчин сам по себе поспособствовал бы организации профессиональных конференций и привлечению частного финансирования программ, без которых мы не сможем преодолеть трудности, вызванные причинно-следственными связями между безотцовщиной и бесцельностью (а также отсутствием связи между героическим и здоровым интеллектом, о чем мы поговорим в следующей части книги). Он вдохновит нас на обсуждение самых разных тем, например, как переориентировать юношей на традиционно женские профессии, как приспособить школьное образование к нуждам мальчиков, как научить мужчин контрацепции, что делать с преступностью, правом на владение оружием, влиянием культурных стереотипов и балансом семьи и работы в жизни мужчины.
Я уже писал, что собрал коалицию сторонников создания такого совета (см. WhiteHouseBoysMen.org). В нее входили люди очень именитые, в том числе Джон Грэй, Майкл Гериан, Леонард Сакс и многие другие. Мы считаем, что наша задача – перекрыть тот кран, из которого бесконтрольно хлещет поток неполных семей, а не просто осушить океан проблем, вызванных безотцовщиной в наших городах.
Если мы хотим получать больше за наши деньги, давайте платить за то, чтобы у нас было больше отцов, а не за то, чтобы возместить их отсутствие.
Отцы, сыновья и оружие
К проблеме владения оружием все мы относимся по-разному, но если нам небезразлична судьба наших сыновей, давайте разберемся, как связаны наши отцы, наши сыновья и наше оружие. А потом подумаем, как придумать взаимовыгодный выход из положения.
Начнем с того, кто был отцом Стивена Пэддока, который в 2017 году устроил стрельбу по толпе в Лас-Вегасе. Это был Бенджамин Пэддок, известный грабитель-рецидивист, специализировавшийся на ограблении банков. Когда составляли психологический профиль Бенджамина, он сообщил, что был единственным ребенком, мать его баловала, а отец ничего от него не требовал
{400}.
Итак, в жизни Бенджамина недоставало одного ингредиента – человека, который внес бы в его воспитание отцовский вклад: обеспечил бы дисциплину и умение откладывать вознаграждение.
Результат предсказуем: по словам самого Бенджамина Пэддока, «Я гулял где хотел и ломал всем планы»
{401}. В двенадцать он уже водил машину. Хотя сам себя он называл чуть ли не гением, в пятнадцать его исключили из школы, а вскоре он на пять лет попал в тюрьму.
После освобождения Бенджамин женился. Стивен был его первым ребенком. Но к тому времени, когда Стивену исполнилось семь лет, отец снова оказался в федеральной тюрьме. Стивен навещал отца в тюрьме, однако, как сказал его брат Эрик после того, как Стивен был убит, тот злился на отца за то, что «преступления интересовали его больше, чем семья»
{402}. Мать сначала сказала Стивену, что отца убили в тюрьме. Но потом Стивен узнал, что отец при помощи своей «гениальности» сбежал и затаился
{403}.
Вот пример, как безотцовщина приобретает еще более мрачные черты отверженности – точно так же, как и при разводе, когда отец вроде бы есть, но общаться с ним невозможно. Отец Стивена мог бы отсидеть положенный срок и вернуться к семье, но предпочел осуществить гениальный побег из федеральной тюрьмы, бросить жену и детей и начать новую жизнь, и это, должно быть, обрекло Стивена на невыносимые душевные муки и заставило избрать путь, на котором отец узнал бы его – словно сказал: «Смотри, папа, я такой же, как ты, я достоин твоего внимания».
Неизвестно, насколько точно это описывает глубинные мотивы Стивена, но очевидно, что он из 23 стволов, в числе которых была полуавтоматическая винтовка AR-15, в считанные минуты убил 58 человек и ранил больше пятисот.
Теперь давайте сложим два и два. Причиной самого массового убийства в американской истории – стрельбы, которую устроил Стивен, – было не оружие, но без оружия оно было бы невозможно. Какова же его подлинная причина? Вероятно, катализатором стрельбы в Лас-Вегасе была роль бабушки и дедушки Стивена, поскольку никто из них не исполнял традиционные отцовские обязанности: не устанавливал границы, не добивался дисциплины, не обеспечивал отложенное вознаграждение.
А без этой дисциплины отец вроде Бенджамина едва ли мог сам исполнять отцовские обязанности. Поэтому его сын Стивен испытал на себе все тяготы безотцовщины. Ему было больно, а когда мальчику больно, он делает больно всем нам. Поскольку детские эмоциональные травмы не залечиваются, даже когда мальчик становится мужчиной, Стивен так и остался страдающим мальчиком, который и взрослым заставил нас страдать. Проще всего заставить нас страдать, взяв в руки оружие. Оружие – не причина преступлений, а средство, облегчающее их совершение. Оружие позволяет мальчику, который мучается от ощущения бессилия и бесцельности, почувствовать себя сильным, а все потому, что ни интеллект, ни тестостерон у него не нашли нормального выхода, поскольку отец не научил его, как это делать, при помощи любви и дисциплины. В итоге мальчик фантазирует, что момент, когда все увидят, какой он сильный, залатает черную дыру бессилия. А между тем именно оружие правдоподобнее всего на свете сулит волшебное возмещение за беспомощность и безотцовщину – будь то через террористические организации, стрельбу в школах или бойню в Лас-Вегасе.
Отцы, сыновья и оружие. Взаимовыгодный выход из положения
Итак, недостаток строгого воспитания приводит к бесцельности и избалованности, как в случае Бенджамина Пэддока. Но есть ли надежда? Да, есть. Надо всего-навсего заменить бесцельность целью.
При всех проблемах Бенджамина Пэддока он искренне хотел, опираясь на свой неблагополучный опыт, помочь другим неблагополучным молодым людям встать на путь истинный. Откуда нам это известно? Бенджамин «вошел в кабинет шерифа и предложил консультировать неблагополучную молодежь»
{404}. По словам самого Бенджамина, «я брал только неисправимых… говорил, что я социальный психолог по образованию, и никому и в голову не пришло проверить». А что в итоге? Психолог, обследовавший Бенджамина, сказал, что по данным самого Бенджамина никто из его подопечных больше не попадал под суд
{405}.
