Молодая женщина снова принялась уверять себя, что и того, о чем он говорил, с нее вполне достаточно, и приняла решение: что бы ни случилось — она станет счастливой.
Глава 17
Когда Парлан выходил из покоев, Эмил показала вслед ему язык. На гримасу старой Мег, неодобрительно отнесшейся к этой легкомысленной выходке, она ответила самой нежной из своих улыбок. Она считала, что имеет полное право покапризничать: уж слишком поспешно ее стремились повести к алтарю. Слишком мало внимания уделяли ее сомнениям и страхам, которые изводили ее. Со вздохом молодая женщина выбралась из кровати и с помощью старушки вымыла тело и волосы. Эмил решила, что с ее стороны, возможно, слишком мелочно обижаться на ту спокойную уверенность, которую излучал Черный Парлан.
Парлан осмотрел шрам на ноге и выругался. Казалось, со вчерашнего дня он стал еще шире, еще багровее и безобразнее. Парлан прошелся по комнате и снова выругался. Нога немела, заставляя его хромать, а ведь он так хотел выглядеть на свадьбе достойно и отстоять службу как положено, да, видно, не судьба. Разумеется, ругательствами делу не помочь, но с другой стороны, несколько звучных проклятий вполне могли облегчить душу — хотя бы ненадолго.
Негромкий звук отвлек Парлана от печальных размышлений. Он поднял глаза и увидел, что в комнате появился Артайр. С тех пор как брат предупредил его о кознях Кэтрин, они виделись урывками. Парлан, однако, до сих пор ругал себя, что не прислушался к предупреждению брата.
Выражение лица Артайра говорило, что на этот раз его визит окажется куда более длительным.
— Что ты так разорался, — заметил Артайр, подходя поближе, — охватывают сомнения по поводу изящества походки, что ли? Может, тебе стоит подождать?
— Нет у меня никаких сомнений. Просто я предавал проклятиям эту глупую хромую ногу. Недостойно жениху представать в подобном виде перед аналоем.
— Не думаю, что твоя женщина стала бы возражать, но если рана тебя и в самом деле так раздражает, подожди еще немного.
— Подождать не мешало бы. Но я этого делать не стану. Вся штука в том, что ее очаровательный животик округляется прямо на глазах. На днях я впервые ощутил, что ребенок зашевелился в утробе Эмил. Поэтому я намереваюсь передать имя Макгуин этому существу как можно быстрее.
— До рождения ребенка еще несколько месяцев.
— Знаю. Но я — кроме того — знаю, насколько непрочной может быть человеческая жизнь. Подчас ее задувают, как свечу. И происшествие с Рори только лишний раз напомнило мне об этом. Повторяю, я хочу наградить именем Макгуин это дитя как можно раньше. Должен тебе напомнить, что я и так слишком долго колебался. — Парлан присел на кровать и нахмурился. — Ты пришел сюда поэтому?
Пытаешься отговорить меня от брака с Эмил?
— Нет. Это твой выбор. Если ты решил жениться на этой женщине, так тому и быть. Судя по всему, из нее получится хорошая жена.
— Она отличная женщина. Но скажи мне, зачем ты пришел? Мне кажется, что на тебя давит какой-то тяжкий груз. Давай же, говори, облегчи душу.
— Не так это легко, — произнес Артайр и принялся нервно расхаживать по комнате. — Дело в том, что я в конце концов понял все, о чем ты меня предупреждал. Помнишь, тогда — за день до того, как на тебя напал Рори? — Парлан кивнул. — Я, конечно, всегда слушал тебя, но все твои увещания оказывались тщетными. Но в тот раз твои слова продолжали жить во мне, я возвращался к ним снова и снова. Более того, я начал в них вдумываться и понял, что думать — процесс весьма непростой. Я слишком мало уделял ему внимания в свое время. А потом я увидел то, что Рори Фергюсон учинил над Эмил, услышал, как он убил ее мать, — и мне сделалось страшно.
— Ты не страдай особенно по этому поводу. Это и меня напугало.
— Ты не понял. Дело в том, что в Рори я вдруг увидел себя. Увидел, в кого я мог превратиться.
— Нет, парень. Тебя занесло. Рори Фергюсон — умалишенный. Он безумен и злобен. Другими словами, он помешан на зле.
— Ты прав. Но спроси себя — когда он стал таким?
Когда он прекратил шлепать девушек время от времени по заднице и переключился на побои, наслаждаясь болью, которую доставлял этим несчастным созданиям? Когда он взял девушку помимо ее воли — но без всякого удовольствия — и когда само по себе нежелание женщины отдаться ему, ее страх и боль стали источником радости для этого человека?
А ведь я тоже брал женщин силой без их согласия. Так что же может остановить пьющего и не думающего парня, имеющего к тому же дурные наклонности, от превращения в злобное, дьявольски хитрое и низкое существо, подобное Рори?
Парлан нахмурился. Ему очень хотелось помочь брату снять с сердца тяжкий груз, но нужные слова отчего-то не находились. Хотя он не особенно верил в страхи Артайра, что сумасшествие Рори может вдруг возродиться в нем, но не отдать должное его логике тоже не мог. Парлан, в сущности, мало что знал о помешательстве Рори, поэтому отвергнуть опасения брата тоже был не в состоянии. Как бы то ни было, но поверить в то, что в душе брата посеяны семена глубинного зла, он не мог и не хотел.
— Я не знаю, что именно побудило Рори превратиться в зверя, как не знаю и того, когда это случилось. Но я не верю, что ты можешь уподобиться ему. В сущности, ты мало отличаешься от многих и многих молодых людей, которых я знаю, а вот таких, как Рори Фергюсон, — единицы. Как я уже говорил, в характере каждого мужчины есть место жестокости, и именно эту жестокость мужчина обязан держать в себе под контролем. Зверь, который живет в душе Рори, уже не руководствуется разумом. И Рори теперь ничего не в силах изменить — процесс гниения в его душе зашел слишком далеко.
Повторяю, я не верю, что ты отягощен злом до такой степени.
Ты еще можешь измениться в лучшую сторону.
Заметив, что страх не исчез с лица брата, Парлан решил применить другую тактику:
— Ладно, Артайр. Скажи мне в таком случае: тебе не приходилось хладнокровно убивать невинного человека?
— Нет, — сказал Артайр, и в голосе послышались злые нотки.
— Ну вот. Надеюсь, у тебя и желания такого не появлялось. А вот у Рори подобные намерения были. Он был еще младше тебя, когда убил Кристи Менгус. Я бы не удивился, если бы мне сказали, что и до этого случая он делал что-нибудь подобное. И я знаю наверняка, что потом он тоже продолжал убивать. Его родственник или приятель по имени Джорди умел хорошо прятать концы в воду. Уверен, что существовали и другие свидетельства его помешательства. Хотя временами ты и бывал скотиной, но на подобное зло ты не способен.
— Но ты же говорил, что брать женщину силой или бить ее — преступление.
— Да, преступление. И я не могу его оправдать. Но повторяю, в этом ты не слишком отличаешься от других молодых людей. Считается, к примеру, что мужчине бить жену не зазорно. Я же полагаю, что человек, который вколачивает в женщину ум кулаком, мало походит на настоящего мужчину. Нет большой чести в том, чтобы избить человека, который не в состоянии оказать тебе сопротивление, хотя, возможно, и пытается это сделать. Кроме того, я думаю, что у меня нет права брать женщину — какую я хочу и где я хочу — силой. Мне приходилось видеть, как сказывалось насилие на женщинах, и оправдать этого я не могу. Хотя вряд ли найдется много мужчин, которые согласились бы со мной полностью.
