Ёла закатила глаза, понимая, что секретарь явно переигрывает.
— Иди, работай, Вера! — с улыбкой попросила она.
Женщина плаксиво кивнула и удалилась.
«И что это за чудовище такое, что бедных женщин пугает?!» — усмехнувшись собственным мыслям, Ёла толкнула перед собой дверь и, не стучась, вошла в кабинет директора.
Челюсть у девушки едва не упала тут же возле порога, потому что мама, то есть Лилиана Львовна, мило беседовала с Александровым, тем самым одиноким дяденькой из ресторана.
— Здравствуйте, Алексей Витальевич, — Ёла вдохнула побольше воздуха и вытянулась, — Лилиана Львовна, — она на секунду перевела взгляд на маму, а потом вновь на «дяденьку».
И что в нём такого страшного? Удивительно, конечно, видеть его снова так скоро. И что? А то, что чутьё подсказывало Ёле, неспроста это всё, ох, неспроста!
За то недолгое время, которое Хмелевская затратила на путь от двери до «беседующих», она постаралась более внимательно, чем при первой встрече, оценить внешность Алексея Витальевича.
Одежда и аксессуары дорогие, однако, весьма заметно, что мужчина этим не кичится. Светло-русые волосы небрежно уложены, точнее, никакой форменной прически.
Глаза серые, взгляд пронзительный из-под нависших надбровных дуг. От переносицы светлые брови яро взлетают вверх, образуя острые углы. Только когда лицо естественно, вершины бровей чуть опускаются.
Нос прямой, губы плотно сжаты в тонкую нить. Ярко выражены морщины между бровями, носогубные складки, а под глазами темные тени, лицо чуть-чуть опухшее, скорее всего, из-за хронического недосыпа.
Девушка отметила, что при её появлении мамин собеседник оживился и даже улыбнулся.
— Запомнила меня, значит. Приятно.
Ёла посмотрела на мать, та мило улыбалась, потупив взор, тем не менее это не значило, что она не следит за их разговором.
В кабинете директора был т-образный стол. Во главе сидела Лилиана Львовна, по левую руку от неё на ближайшем стуле для посетителей немного сгорбившись занял место Александров, Ёла решила сесть напротив него, по правую руку от директора.
— Не подскажете, отчего же Вера из кабинета едва не по стеночке вышла? — обратилась она к Алексею Витальевичу, устраиваясь на месте.
Мужчина усмехнулся.
— Народ молвит. Народ знает лучше нас.
Хмелевская вопросительно поглядела на мать.
— Познакомься, дочка, это Алексей Витальевич — инвестор нашей новой кампании. Вот изучи, пожалуйста, — Лилиана Львовна подала тонкую папку с договором.
Ёла жадным взглядом припала к листам. Никто из присутствующих не нарушал тишину, не мешал девушке ознакамливаться с документом.
Увидев сумму инвестиций, Хмелевская не удержалась и громко присвистнула. Столкнувшись с осуждающим взглядом матери, она поспешила оправдаться.
— За счёт этих средств мы вполне можем перекроить нынешний план и подготовить три коллекции с хвостиком, вместо одной для богатых! Это просто великолепно — выйти нам на зарубежный рынок. Мой мозг уже судорожно мечется между Нью-Йорком и Пекином.
— Ёла, план утвержден и запущен в действие.
— Постой, Лиля, давай выслушаем предложение твоей помощницы, — мягко призвал Александров.
Неофициальное обращение к директору девушка списала на возможную давнюю дружбу, вот только она никогда прежде ничего не слышала о таком друге мамы.
Хмелевская старшая снисходительно поджала губы и приготовилась слушать.
— Представляю вашему вниманию черновик своих мыслей.
Ёла по очереди посмотрела на присутствующих и принялась за дело. Она положила перед собою белый лист, а авторучка уже была наготове.
— Мы делаем три показа. Два в Краснодаре, третий сразу везем в Пекин! Как только будет готова молодёжная коллекция, подаем заявку на участие в международном конкурсе. Это крупная цель, — в верхнем правом углу листа Ёла нарисовала звезду. — А теперь о земном. О первом показе. Отказываемся от чужих, то есть привозных моделей, — она что-то быстро нарисовала и перечеркнула, — во-первых, так мы сэкономим немалые деньги, во-вторых, мы сделаем ход конем, который ещё больше сможет привлечь покупателя. Мы позовем наших моделей! И тех, кто посещает модельную школу, и тех, кто грезит о подиуме. Коллекция ведь молодёжная. Тем лучше. Объявим кастинг. Отберем лучших. У подростков будет опыт, у нас почти бесплатные модели и почти готовые покупатели. После участия в показе вряд ли девчонки и мальчишки заходят расстаться с новомодными шмотками. Поэтому одежда должна быть яркой, драйвовой и не такой, как у всех! А когда мы сюрпризом объявим скидку, то ажиотажа нам не избежать. За счет сэкономленных средств мы сможем себе позволить скидку. Из моделей сформируем главный костяк для показа за рубежом. В Пекине нужны свои модели, чтобы исключить подставы. Должным образом отработаем программу, — Хмелевская младшая активно сопровождала слова схематичными зарисовками. — Второй показ для элиты, — слово «элита» девушка произнесла с напускным пренебрежением. — Здесь нужен необычный ход. А что если мы проведем показ вне модного дома?
— А где? В чистом поле? — решила уточнить генеральный директор.
— Снимем отель. Самый лучший отель в городе. Точнее заключим с ними взаимовыгодный договор. А показ проведем в стиле голливудского фильма. Например, «Секреты Лос-Анжелеса». Нужно взять что-то культовое. Это к Ярику. К Ярославу Демидову, нашему менеджеру, — поправилась она.
Александров так внимательно слушал Ёлу, что сильно подался вперёд и поставил подбородок на столбец из собственных кулаков.
— А я отношусь к элите? — он улыбнулся, его глаза тоже, а вот уголки бровей вопросительно приподнялись.
— Вы же наш человек, Алексей Витальевич! — воскликнула девушка и, подняв папку с договором, любезно напомнила, — вы уже подписали договор с Дьяволом.
— Что ещё? — вмешалась Лилиана Львовна.
— Да много чего можно ещё придумать. Расписывать надо и план, и сметы, и другой работы по горло. Третью коллекцию делаем на базе первой, только с отменным материалом. Добавляем больше эксклюзива! Ну как?
— Мне понравилось всё, что я услышал, — с похвалой произнес Александров. Под зорким взглядом генерального директора он выпрямил спину и поправил полы пиджака.
— Мы подумаем, — толерантно отозвалась мать, поглаживая каштановые волосы, уложенные в эталонную причёску.
— Хорошо. — Ёла поднялась и засобиралась к себе.
— И с понедельника я отзываю тебя из отпуска. Приказ Вера напечатает.
— Завтра воскресенье, — Хмелевская часто заморгала глазами.
— Завтра воскресенье, — повторила Лилиана вслед за дочерью, — будет время, составь мне план действий.
— Всенепременнейше! — Ёла изобразила нечто похожее на поклон царских придворных, настроение у неё было прекрасное.
