— Ты сейчас куда?
— В кабинет. Печатать план, — девушка продемонстрировала папку с договором, которую прихватила с собой и застучала каблуками.
Хмелевская старшая одобрительно хмыкнула.
— Было приятно с вами второй раз познакомиться, — услышала она в спину признание щедрого инвестора.
У самых дверей Ёла обернулась и присела в произвольном реверансе.
— Пойду, подразню Веру речами полными восторга о вас!
Лилиана Львовна строго смерила дочь взглядом, а Александров улыбнулся безобидной шутке. Обмахиваясь папкой, словно веером, Ёла удалилась.
— М-да, — серые глаза уставились на гендиректора. — Лиль, а ты её точно не от меня родила? — с нескрываемой надеждой в голосе полюбопытствовал Алексей.
— Точно, — на миг глаза Лилианы Львовны расширились, являя миру мимолетное возмущение.
— Так что, когда скажем?
— Ты мужик, ты и говори, — отрезала она, откидываясь на спинку кожаного кресла и покачиваясь в нём.
Уголки бровей Александрова взметнулись вверх и вновь осели, он громко цокнул языком и с теплотой поглядел на свою леди босс.
Глава 18. Мистер Икс
Домой Ёла возвращалась поздно.
Сегодня она очень много работала с воодушевлением и с прекрасным настроением. Приятные эмоции подавляли усталость, но всё же она присутствовала. Когда Хмелевская зазвенела ключами, соседняя дверь открылась по мановению волшебной палочки, и на площадку вышел Костя.
— Привет!
Ёла мазнула в его сторону взглядом, факт, что он её поджидал, неоспорим. Только от этого было не по душе.
— Привет, — она открыла все замки, ключи предусмотрительно убрала в сумку.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Как же Хмелевской не хотелось портить себе настроение, но лучше сразу расставить все точки над «i». Она тяжело вздохнула.
— Пожалуй.
Костя заметил, что разговаривать у девушки нет желания, и что она себя явно заставляет. От этого стало особенно обидно.
— Поговорим в нормальной обстановке, — он кивнул в сторону своей квартиры.
Ёла замотала головой.
— Нет. Больше я к тебе не пойду, — она посмотрела на соседа исподлобья, с необъяснимой опаской.
— Почему? Что случилось? Ты так быстро вчера ушла.
— Костя, я должна тебе тоже кое-что сказать…
Собираясь с мыслями, Ёла задумчиво почесала голову. Наконец она, водя взглядом по черно-белой плитке под ногами, продолжила.
— Знаешь, всё, что произошло вчера это… — она нашла в себе силы поднять на него глаза. — Нет, я об этом не жалею, но больше такого не повторится. Как-то так. Пожалуйста, пойми меня. И к тебе я больше не приду. Прости.
Костя хранил молчание, в его глазах невозможно было прочесть ни единой эмоции, словно невидимые щиты скрыли их. Ёла вся обмерла, ожидая вердикт соседа, тем не менее, она пояснила.
— Я тебе ничего не обещала, ты мне тоже. Это была всего лишь мимолётная связь. Ты опытный, должен понять.
— Хотела, чтобы я оказался на месте тех девушек, которым я говорил нечто подобное? — ледяным тоном произнёс Гедианов.
— Нет. У меня не было цели отомстить.
— Одна поправка, я им говорил «до», а не «после».
Девушку стало раздражать, что он не слышит её, не пытается понять.
— А я сказала «после» и поставила жирную точку! А ты меня не слышишь! Костя, нас больше ничего не связывает. Та дружба, которая была, это вовсе не дружба.
Голос Ёлы задребезжал, как звон бокалов.
— Ты всего лишь позволил мне общаться с тобой. Ты многое знаешь обо мне, а я — ничего о тебе!
— Не понял?
— Я никогда не лезла тебе в душу, Костя! Никогда. Верила, что придёт момент, и ты сам расскажешь мне всё, что ты посчитаешь нужным, — с нескрываемым сожалением Ёла пожала плачами. — Я ждала достаточно! Извини.
— Я думал, что тебе будет неинтересно!
Ёла невесело усмехнулась.
— Ты все мои наводящие вопросы пресекал. Значит, так должно быть.
— А что было вчера?
— Понимай, как хочешь, я перед тобой отчитываться не собираюсь. Ты мне больше никто!
Гедианов скрестил руки на груди.
— Отличный разговор получается, — заметил он. — Вообще-то, я собирался передать тебе письмо.
— Какое письмо? — соседка оживилась и удивленно вскинула зелено-карие глаза.
Гедианов продемонстрировал белый запечатанный конверт.
— От кого оно? Кто его доставил? И почему тебе, а не сразу мне передали?
Вопрос следовал за вопросом. Однако когда девушка их озвучила, ей пришло ужасное осознание, что бывший друг вряд ли честно ответит на них.
— Его принес курьер, — молодой человек намеренно медлил, — вскрой его сейчас.
Ёла быстро выхватила конверт опасливым жестом.
— Я дома открою.
— Нет, ты откроешь его здесь! — настойчиво требовал сосед, и глаза его злобно сверкнули, — откроешь конверт и пойдёшь домой, — процедил сквозь зубы он.
Ёле не хотелось ссориться с Гедиановым, который, как будто адекватно принял её решение. Она осторожно вскрыла конверт и вынула из него другой.
— И что там написано?
Ёла пробежала глазами по надписи, сотворенной Тиной, но само письмо не было подписано её именем.
— Это моё личное дело, Костя, — весьма сдержанно ответила соседка. Уж очень ей не хотелось грубить бывшему другу, — там просто просьба одного человека, — соврала Ёла, скользя взглядом по стыку стены и пола.
— Правда? — с издёвкой поинтересовался он.
Хмелевская вздрогнула, ибо не узнавала Гедианова. Она мысленно поблагодарила себя за то, что не пошла к нему в квартиру.
— Ты не хочешь доверить тайну своему другу?
— Ты мне больше не друг, Костя! Ты слишком скрытный для того, чтобы быть моим другом.
— Так что же там написано? Дай посмотреть! — Костя попытался выхватить письмо, но Ёла спрятала его за спину.
— Я не понимаю, что с тобой происходит?
— Да я просто в шоке от того, что ты стоишь и врешь мне в глаза! — и тут молодой человек, коверкая язык, процитировал фразу со второго конверта.
— Ты вскрыл письмо, которое адресовано мне? — дрожащими руками Ёла принялась открывать конверт, который чуть ранее ей вручил Костя.
И только сейчас она обнаружила, что с одной стороны край был подклеенный. Она распластала другую его сторону и вынула сложенный лист. Развернув его, она не увидела ни одной буквы на бумажном полотне, потому что в руках Хмелевская держала обманку. С нескрываемым презрением и возмущением она поглядела на соседа.
