— Вот оно! — Гедианов с показным спокойствием продемонстрировал настоящее послание, содержимое второго конверта, мелко исписанный листок. — Ты соврала мне, а я — тебе!
— Все люди врут друг другу. Отдай письмо! — выпад Ёлы оказался неудачным, у неё не вышло выхватить конверт из рук человека, который был ловок и силен.
— Так важно, что в нём написано? Почему? Потому что в тебе до сих пор живёт призрачная надежда на то, что вы с Матвеем будете вместе?
— Ты не такой жестокий, каким сейчас хочешь показаться, — Ёла сжала кулаки. — Отдай мне письмо!
Последнюю фразу она прокричала.
Костя ничего не ответил, он достал из кармана зажигалку, и Хмелевская всё поняла. Она неторопливо вытянула воздух из легких и тихо и проникновенно произнесла:
— Если ты сожжешь письмо, значит, всё, что было между нами для тебя ничего не значит!
Словно наплевав на слова девушки, Костя хладнокровно поднес зажигалку к письму и оно вспыхнуло.
— Придурок! — в сердцах бросила Ёла и, не выдержав варварского зрелища, скрылась в квартире.
Глава 19. Откровенный разговор
Семь часов утра. Воскресенье. Всё порядочные горожане отсыпаются после рабочей недели, а из подъезда многоэтажного здания на Набережной в полной амуниции выходит Ёла.
Новенькие резиновые сапоги приятно поскрипывают. Походный костюм цвета хаки она приобрела, когда пару лет назад с отцом ездила на рыбалку. Очень девушке хотелось посмотреть, каким образом рыба на стол попадает.
Хватило одного раза. Продрогла до костей. Ноги промочила, когда предпочла кроссовки резиновым сапогам. Пальцы при разделке рыбы изрезала на удивление острой чешуей. Профнепригодность была очевидной.
По приезде Хмелевская приобрела пару фирменных резиновых сапог, хотя с отцом на рыбалку она больше не просилась.
Девушку ожидали. Вот уже четверть часа как Александров припарковал зелёный джип у самого подъезда. Завидев дочку любимой женщины, он вышел из машины.
— Доброе утро, Алексей Витальевич.
— Доброе утро. Выглядишь шикарно! А вот глаза-то сонные. Прыгай на заднее, — Александров заботливо открыл дверцу, — два часа в дороге будем — успеешь доспать.
— Спасибо! — благодарность в голосе Хмелевской придавала особую мимишность. — А подушки есть?
Практично поинтересовалась она, усаживаясь в салон автомобиля, и очень обрадовалась, когда обнаружила ортопедическую подушечку для сна в пути.
Мужчина сел за руль.
— Чего не выспалась? Фильмы ужасов на ночь смотрела? — Алексей Витальевич покосился на пассажирку, которая скинула тяжелые резиновые сапоги и приняла позу эмбриона.
— Вечером появились поводы для переживания, не сразу с ними справилась, вот и поздно уснула.
— Ясно. Ну, ладно, спи. Проснёшься, дай знать.
— О'кей!
* * *
Погода казалась совсем не летней — изрядно ветрено. Море капризно кидала волны на каменный берег. Солнце тускло светило сквозь облака. Поодаль назойливо кружили и кричали чайки. Часть побережья, похожая на залив, с обеих сторон была окружена крутыми скалами. У данной местности отсутствовали признаки частого визита людей, что, безусловно, понравилось Александрову. Он помог спутнице выбраться из машины.
Ёла зевнула. Поспав в дороге, она определенно сейчас чувствовала себя лучше. Взглядом Хмелевская проследила за Алексеем Витальевичем, он как раз вытаскивал два походных кресла, стол. Последний оставил у машины.
— Я понимаю, что вы хотели со мной поговорить, но почему здесь? — спросила девушка, подхватывая кресло, предназначенное для неё.
— Потому что, находясь наедине с природой, человек лучше думает, — трактовал мужчина своё видение на жизнь.
Они отошли от автомобиля и устроились на пригорке.
— Только не говорите мне, что вы мой настоящий отец, даже если это так, — Ёла настороженно поглядела на Александрова.
— Не буду. Ты прекрасно знаешь своего отца, — мужчина очень быстро собрал кемпинговое кресло, а потом и помог спутнице укротить её мебель.
— Вы меня осчастливили! — Хмелевская с облегчением выдохнула.
Алексей отметил, что глаза девушки и вправду засияли. Она уселась в кресло и задумчиво устремила взгляд на беспокойное море.
— Всё же складывается впечатление, что вы с матерью знаете друг друга очень давно, — выдержав паузу, она добавила, — вы хотите быть с ней вместе, да?
— Не в бровь, а в глаз!
Ёла обнаружила, что Александров последовал её примеру, так же задумчиво глядит на море.
— Я поначалу надеялась, что мне всего лишь показалось. Что всё это нелепое совпадение, что моя мама порой не ночует дома, и ваши крупные инвестиции. Но когда вчера мама сказала, что вы хотите поговорить со мной, я поняла, что дело серьезное.
— Ты на удивление очень спокойно реагируешь.
Хмелевская пожала плечами:
— У меня вчера был просто фонтан эмоций на лестничной площадке, так что сегодня ресурсов нет, — девушка развела руками.
— Что-то серьезное?
— Сначала вы!
— Мы с твоей мамой хотим быть вместе и очень надеемся на твоё понимание.
На миг солнечный луч прорвался сквозь серую стену, ослепил их и снова скрылся за светло-серой тучей.
— По-моему, очевидно, что я истерику устраивать не буду, и волосы на моей голове останутся целы. Но что дальше? Мой отец уже знает, да?
Александров таинственно улыбнулся.
— Всё понятно, — выдохнула Ёла. — И когда началась операция «Разведи красиво»?
— Обожаю людей с чувством юмора!
— Куда ж без него. А зачем вы следили за мной в ресторане?
— Чтобы дать о себе знать. Рано или поздно нужно было выходить на сцену.
«Да, чутье меня тогда не обмануло!» — сделала заметку в голове дочка Лилианы Львовны.
— Алексей Витальевич, вы были женаты? — она отдавала себе отчёт, что это в какой-то степени наглость задавать подобные вопросы, тем не менее, почему бы не удовлетворить своё любопытство, в конце концов, она действует далеко не в своих интересах.
— Нет, Ёла, я не был женат. Могу показать паспорт. В машине, кстати.
— А дети?
— Детей пока нет.
«Пока» Александрова насторожило Хмелевскую, она нахмурилась, но уточнять не стала. Девушка вновь обратилась взором к морю.
— Рассказывайте.
— Как сказку?
— А это сказка? — подражая тону Александрова, метнула уточняющий вопрос Ёла.
— Я увидел Лилю и влюбился сразу. Мне — двадцать девять, ей — семнадцать. Мне повезло в жизни — я встретил своего человечка.
