— Размечтался!
— А куда ты денешься? — Гедианов смерил подругу с головы до ног. Она уже стояла у постели, прижимая к груди подушку, подобранную с пола. — Пойдем! Я приготовил тебе подарок, — произнес он мягче и тише и вышел из спальни.
Любопытство девушки разыгралось не на шутку. Выждав для приличия три секунды, Ёла проследовала за Костей.
В коридоре стояли две большие коробки. С одной крышка была снята. В этой коробке спал упитанный щенок черной масти. Посапывал он сладко. Шерстка блестящая, ухоженная. Только лапки, грудка, носик и капельки-брови песочного цвета.
— Какая прелесть! — воскликнула Хмелевская и стала виться вокруг коробки.
— Ротвейлер шоу-класса.
Не спуская глаз Гедианов наблюдал, как Ёла подбирает руки, чтобы удобнее взять щенки, как устраивает его у себя на груди, заботливо и ласково поглаживая. Обнимает полусонного питомца, вдыхая его приятный запах. Все свои действия девушка сопровождает успокаивающим сюсюканьем. Наконец, она переводит взгляд на него.
— Как его назвать? — растерянно спрашивает Хмелевская у Кости.
— Назови его Терминатором, — ревниво отзывается тот.
Ёла с укором посмотрела на молодого человека.
— Вот ещё!
Гедианов начинает размышлять, — Арнольд. Арни? Эрни!
— Эрни подойдёт, — на её лице засияла одобрительная улыбка, она прижалась щекой к милейшей мордочке.
— Во второй коробке книги по содержанию ротвейлера. Спальное место, ошейник, поводки, специальные игрушки, намордник — всё купил, чтобы ты не возилась, — темно-карие глаза строго поглядели на девушку, — и не приучай его спать с собой! — наказал он.
— Ладно-ладно, папочка, разберемся, — улыбаясь, заверила Хмелевская, махая ему лапкой маленького питомца.
— Мне пора, — Гедианов мазнул взглядом в сторону прихожей.
Она понимающе кивнула и пошла провожать.
— Спасибо за собаку! Ты словно мои мысли прочитал, Костя, — её глаза сияли, и мужчина не мог понять, это радость от появления в жизни нового друга или она ему так благодарна, чтобы проверить он подставил ей щеку.
После недолгого колебания, подруга вознаградила соседа кратким поцелуем в область скулы.
— Я буду на связи.
— Хорошо, — кивнула Ёла и закрыла за Гедиановым дверь.
Глава 33. В три ночи
Суббота выдалась очень насыщенной и продуктивной.
Ёла созвонилась с менеджером по персоналу фирмы отчима Юлией. Они назначили встречу в кафе, на которой оговорили оперативный план действий, по созданию эффективной команды в модном доме.
Хмелевская собиралась как можно быстрее модернизировать кадры семейного бизнеса, ведь не за горами презентации новых коллекций и подготовка к международному конкурсу.
Позже позвонил Матвей, явно не выдержав трёхдневное молчание девушки. Как ни странно, Ёла поговорила с ним с интересом и без негативных эмоций.
Молодой человек беспокоился, как она отнеслась к фотографии и к статье в городской газете, где их представили женихом и невестой. Хмелевская объяснила, что это всего лишь пиар-ход, жениться ему на ней не надо, так что можно спать спокойно. Сославшись на занятость, она на позитивной ноте завершила разговор.
Возвращаться домой было гораздо приятнее, ведь теперь её ждал маленький дружок. Уход за щенком занимал приличную часть свободного времени, избавляя от возможности пожалеть себя после развода родителей.
Приготовив ужин и наигравшись с питомцем, Ёла стала ждать отца. Звонить, спрашивать, где он — это не было в правилах семьи Хмелевских, пусть отныне она и небольшая, но всё же.
Девушка нашла, чем себя занять — заранее выполнила приличный объем работы, подготовив очередной отчёт на понедельник, прочитала семь глав энциклопедии по уходу за щенком ротвейлера, и, наконец, укутавшись в плед вместе с Эрни, засела у телевизора в гостиной смотреть фильм ужасов.
Владимир Владимирович Хмелевский не показался на пороге и поздним вечером.
«Всё! Зарыбачился, отец! Наверное, опять с Леонидом Николаевичем застряли на берегу. Позвонить Майе Сергеевне? Ну, он же у меня не маленький! Наесться ухи — приедет!» — подумала Ёла и перекочевала с маленьким другом в свою комнату.
Спальное место у Эрни находилось напротив изголовья кровати хозяйки. Устроив малыша на мягкой лежанке, Хмелевская взялась за книгу, которую читала на протяжении нескольких последних вечеров перед сном.
Читала она долго, прежде чем в полумраке вспыхнул и погас экран телефона. Ёла отложила книгу на прикроватную тумбу и обратилась взором к гаджету. Пришло сообщение от Гедианова. Почему-то сердце радостно забилось, а уголки губ взметнулись вверх.
Переписка
Костя: «Днем я записал Эрни к частному ветеринару. Его приёмы я буду сам оплачивать» (Скинул адрес и время).
Ёла: «Какой у нас, щедрый папочка!»
Ёла: «Спасибо»
Костя: «Почему ты ещё не спишь? На часах ровно три часа ночи».
Ёла: «Положительные эмоции от Эрни!!! А ты почему не спишь?»
Костя: «Слишком мягкая кровать».
Ёла: «Как устроился?»
Костя: «Всё, как обещали. Всё хорошо!»
Хмелевская подумала о фотографиях, которые размещены в прессе. Она очень хотела предупредить новый скандал.
Ёла: «Ты мне доверяешь?»
Костя: «Да. А в чём дело?»
Ёла: «Я должна тебе кое-что сказать. Не хочу терять наше общение, если что…»
Через мгновение на экране высветилось имя соседа. Чтобы не нагнетать ситуацию, девушка как можно быстрее приняла вызов.
— Привет! Что там у тебя опять случилось? — в динамике раздался низкий голос Гедианова, в котором вычленялись нотки нетерпения и беспокойства.
— Привет, Костя! Подожди. Не гони лошадей. Нам же некуда торопиться? Позволь мне всё рассказать спокойно, — протараторила в трубку Хмелевская и принялась медленно вдыхать и выдыхать.
Чутье молодого человека, приплясывая, запело весёлую песню, подавая хозяину отчётливый сигнал об интересе и выгоде.
— Пусть будет по-твоему. Я не буду пылить и перебивать. Слушаю, — спокойно и уверенно произнес Константин.
Слова мужчины воодушевили Ёлу, и она размеренно начала повествование.
— В общем, в минувшую среду я посещала одно мероприятие, которое проходило в поместье Ледянского Дмитрия Павловича. Я была с папой, и Елагины тоже там были. В какой-то момент нас попросили попозировать фотографу, и Матвей поцеловал меня… в щёку. На следующий день фотографию опубликовали с заголовком, в котором нас с Матвеем объявили женихом и невестой. Так-то так, — ответом Хмелевской было молчание, — Костя, ты здесь?
