Жена Леонида Николаевича торжественно достала из пакета специальную шкатулку для рукоделия с многочисленными отсеками, наполненными цветным бисером разной формы.
— Это мне?
— Лиля, сказала, что ты увлекаешься. Это тебе от меня подарок!
— Спасибо! — Ёла пребывала в восторге, она ещё раз обняла дорогую тётушку и поцеловала её в щёку. Самое интересное, что в этот момент она совсем забыла о Матвее, но когда отстранялась от Майи Сергеевны, увидела, как юноша закатывает глаза, явно не разделяя энтузиазма ни матери, ни девочки.
— На здоровье, солнышко! Занимайся столь милым делом.
Хмелевская благодарна кивнула.
И вот он, настал тот момент, когда придется столкнуться с человеком, который тебе почему-то не приятен. Девочка повернула голову в его сторону.
— Привет, — чирикнула она, уставясь взглядом на третью пуговицу черной рубашки юноши.
— Привет, Ёла, — ровно молвит он и проходит следом за отцом.
Хмелевская облегченно выдохнула и прошмыгнула на кухню, дабы предупредить свою родительницу, что до обеда она проведёт время в комнате. Лилиана Львовна на заявление дочери поморщилась, но в итоге согласилась.
Ёла поставила шкатулку на столик в своей спальне и машинально подошла к зеркалу. Брючки, водолазка, прическа, как у девочки, которая занимается балетом или гимнастикой. Всё скромно, но со вкусом.
«Он же не придёт сюда? — с долей паники подросток смотрит на дверь. — Не придёт, — успокаивает она себя, вспомнив его высокомерное поведение в школе. — Куда уж! Это надо снизойти его величественной персоне до меня. Ха-ха!»
Тревога отпустила Ёлу и она принялась за бисероплетение, ей оставалось совсем немного, чтобы доделать широкий мужской браслет в египетском стиле. Она увлеклась настолько, что не заметила, как в один момент дверь её комнаты открылась, и вошёл Матвей.
— Ой! — вздрогнула она, прижав ладонь к груди.
— Расслабься. Я на пятнадцать минут, — равнодушно объявил юноша, поставив два молочных коктейля рядом с творческим беспорядком Хмелевской. Замешательство девчонки его нисколько не тронуло, если судить по внешнему виду. Карие глаза оценивающе заскользили по интерьеру девичьей спальни. — М-да! Вкус у тебя, конечно… — он осекся, увидев портрет Мэрилин Монро, — хочешь быть такой, как она? — неожиданно спросил Елагин младший.
— С чего ты взял? Просто она очень красивая, — Ёла потупила взор, понимая, что надо собраться с мыслями и не проиграть бой этому заносчивому мальчишке, — кто тебя сюда отправил?
— Мама. Очень хотела, чтобы мы с тобой пообщались, — Матвей скрестил руки на груди и склонился к аккуратной стопке редких компакт-дисков, — не забудь, потом сказать ей, что беседа со мной произвела на тебя незабываемое впечатление, а пока я просто посижу у тебя, — он взглянул на часы, — уже тринадцать минут осталось.
— Да, пожалуйста, — молвила Ёла, копируя интонацию незваного гостя, — я тоже не собираюсь с тобой разговаривать, — на этом бы остановиться, но девочка всё-таки поделилась своей точкой зрения, — ты жутко не интересен.
Слова юной хозяйки возымели своё действие. Самолюбие юноши было уязвлено, и он всецело сосредоточил своё внимание на рукодельнице. Матвей плавно переместился к Хмелевской ближе и принялся изучать объект.
— Для тебя может и не интересен. А чем интересен твой бисер?
Ёла поняла, что ляпнула не то, однако отступать уже поздно, придется воевать до конца.
— Цветные бусинки и только!
Девочка изобразила недоумевающую усмешку.
— Для кого-то «цветные бусинки», а для кого-то история. Как думаешь, как связан Михаил Ломоносов и бисер?
— Понятие не имею! Да мне совсем не интересно.
— Вот видишь, ты даже не можешь поддержать разговор. Мог бы просто спросить: «А как связан русский ученый с обычным бисером?» На самом деле, это же очень познавательно! Но только не для тебя. Тебе скучно со мной, а мне не интересно с тобой. Сколько наши семьи знают друг друга, а мне даже дружить с тобой не хочется, потому что поговорить не о чем!
— Да о твоем бисере и о Ломоносове разве что какой-нибудь умирающий профессор поговорить захочет! Ты замуж-то за кого пойдешь?
Ёла вскинула на собеседника уверенный взгляд.
— За профессора и пойду! А так — не твоё дело!
— Ясно, что дело не моё. Скукотище! За старика замуж? — его монотонный голос начинал действовать ей на нервы.
— Уж лучше за старика, чем за молодого дурака! И вообще, с чего ты взял, что профессором может быть только старик?
— Что-то я не встречал ни одного придурка, который бы интересовался подобной ересью.
Ёла рассмеялась.
— Придурки Ломоносовым точно интересоваться не станут, — выдала она, едва справившись с приступом смеха.
В комнату заглянула Майя Сергеевна и позвала Ёлу помогать накрывать на стол. Девочке не хотелось оставлять Матвея в своей комнате.
— Ты идешь?
— Да-да, сейчас, только гляну один диск, с твоего позволения.
«Надо же, о вежливости в присутствии мамы вспомнил!» — про себя заметила Хмелевская.
— Идём обедать, — позвала Ёла и вышла из комнаты, а через полминуты показался и Матвей.
Обед семей Хмелевских и Елагиных прошёл весело. К удивлению Ёлы Матвей держался непринужденно и озорно. Он весьма удачно вписывал свои реплики в беседу взрослых, что у девочки невольно закралась мысль: «А может я погорячилась? И выводы мои поспешны?»
После обеда обе семьи засели в гостиной и устроили бойню в настольные игры. Заботливая хозяйка Лилиана Львовна подала кофе со швейцарским шоколадом.
Время с Елагиными летело незаметно.
Вернуться в свою комнату у Ёлы получилось только после того, как гости ушли.
«Что-то уже не хочется ничего плести. Сейчас бы посмотреть какой-нибудь милый фильм», — устало потягиваясь, подумала она.
Хмелевская принялась прибираться на столе, раскладывать рукодельные приспособления по своим местам. И, когда уже всё было прибрано, поняла, что браслет из бисера бесследно пропал. Ибо Ёла прекрасно помнила, что спрятала его в новую шкатулку, а его там не оказалось…
Глава 38. Нежеланный гость
— Хотелось тебе тащиться с ними, — с улыбкой заметил Александров, придерживая дверцу «Ягуара», — здесь всё? — деловито вопрошал он, окидывая взглядом выстроенную на дорожке импровизированную цветочную клумбу.
— Я привезла не только свои цветочки, но и цветы из квартиры Кости прихватила. Позаботитесь о них, Алексей Витальевич?
— Давай неси в оранжерею! — он мотнул головой, указывая падчерице направление, — я помогу.
В последующие несколько минут все пятнадцать цветочных горшков дружно перекочевали в пристроенную к дому оранжерею.
