— Любите вы девочки цветочки. Пришлось строить для Лилианы.
— Ну, вам ещё много чего пришлось сделать, — Хмелевская не пыталась скрыть двусмысленность своих слов, — вот за цветами придется до моего возвращения поухаживать, — напомнила она, подходя к своей алой хищнице.
— Без проблем!
— Очень рада, — буркнула она, разворачиваясь к Александрову и скрестив руки на груди.
— И надолго ты, Ёла, собралась?
Плотносжатые губы девушки растянулись в рассеянной улыбке и, пожав плечами, она изрекла неопределенный ответ:
— Ровно на столько, сколько всем нужно будет время на «подумать».
— Ты слишком рассудительная для своих двадцати лет. С царского плеча даришь время тем, кому надо что-то понять.
— Если честно, оно мне тоже нужно, — призналась падчерица и покосилась на машину, — кстати, «Марусю» я тоже хочу у вас оставить.
— Вот это сейчас наглость или что? — острые уголки светлых бровей хозяина взметнулись вверх.
— «Или что», — без колебаний кивнула Хмелевская, она чувствовала, что ей уступят, — Алексей Витальевич, вы же щедрый мужчина. И гараж у вас просторный. Постоит у вас моя «красотка» месяц, другой.
— Два месяца! — Александров протянул руку, чтобы закрепить уговор.
— Ладно, — согласилась Ёла и как можно сильнее пожала руку отчима.
— Лилиана должна подъехать с минуты на минуту. Может вы, наконец-то объяснитесь?
Ещё до того, как Алексей озвучил до конца свой вопрос, он прочёл на лице падчерицы категоричное «нет».
— Уже несколько дней от Лилианы бегаешь.
Не совсем верное утверждение заставило девушку поморщиться.
В последние дни она много времени проводила в квартире Кости, жилище соседа ей казалась крепостью, безопасной обителью. Ну, конечно же, это был не выход.
Позавчера молодая хозяйка, пользуясь своими единоличными правами на родительскую квартиру, наняла мастеров, которые врезали в дверь новейшие замки, а компания вневедомственной охраны поменяла сигнализацию. Вот теперь точно никто не потревожит.
— Я не бегаю. Я совершенно не готова к разговору. У меня голова немного другим забита.
— Первым или вторым?
Взгляды собеседников моментально скрестились.
— Третьим! Я думаю об Эрни, — Ёла была не в силах удерживать лукавую улыбку, — понимая, что её ложь не удалась. И вообще, Александров явно не тот мужчина, которого может обмануть молоденькая девушка. — Откройте гараж, я загоню «Марусю».
Уладив все бытовые вопросы, Хмелевская поспешила по своим делам.
Несмотря на бурные возражения и протесты, Алексею Витальевичу удалось всучить падчерице деньги на первое время. Она их взяла только после того, как он установил прямую связь от её послушания и состояния оставленных ею цветов и автомобиля. Деньги Ёла кое-как, но приняла, а вот от предложенного автомобиля и водителя — отказалась, вызвала такси и, пообещав вернуться через пару месяцев, уехала в неизвестном, как она думала, направлении.
Цоканье каблучков в парадной, заставило Александрова прийти в полную боеготовность.
— Где она? — едва переступив порог кухни, обеспокоенно озираясь по сторонам, спрашивала Алексея Лилиана.
— Уехала в аэропорт, — без напряга парировал мужчина и с осторожностью отпил горячий кофе.
— И ты её не остановил! — высокой нотой прозвучала претензия в голосе Хмелевской старшей.
— Не мешай ей. Она же тебе не мешала.
От негодования и бессилия из груди встревоженной матери вырвался виноватый вздох.
* * *
Несколькими днями ранее…
Ёла на груди оттянула футболку и принюхалась — одежда пахла дымом. Однозначно нужно переодеться! Потом принять душ и приготовить ужин часов в семь…
«В семь часов Матвей обещал заехать! — молнией пробила мысль, — Хмелевская закатила глаза, — не хочу ни с кем разговаривать!» — отрезала она, чувствуя как никогда в своём намерении непоколебимость.
Ёла приняла душ, надела свободные клетчатые штаны красного, зеленого, коричневого цвета, просторную светло-серую кофту с рукавом три четверти и с небольшим вырезом «замочная скважина», который приоткрывал часть нежной кожи чуть ниже ключиц.
Волосы девушка намеренно оставила распущенными, чтобы они высохли естественным путем.
Густую гриву карамельного оттенка Ёла перебросила на одно плечо. В завершении домашнего образа она надела домашние пушистые тапочки на босу ногу.
— Красотка! — оценила свой внешний вид Хмелевская, вертясь перед зеркалом, — всё для тебя, Эрни! — с улыбкой она обратилась к питомцу, уютно устроившемуся на лежанке.
Обнаружив несколько пропущенных вызовов от Матвея, девушка насторожилась.
Навязчивость никого никогда не красила, к тому же она имеет свойство выбивать из колеи. Очень уж Ёла не хотела, чтобы Елагин помешал уединению, потому она взяла плетеную корзинку и погрузила в неё все необходимые ингредиенты для ужина.
Готовить в квартире Кости — показалось Хмелевской идеальным решением. Сначала она унесла корзину с продуктами, а затем — Эрни и заперла свою квартиру.
В прежние времена, когда Костя приглашал соседку поболтать, не было такого случая, чтобы она проходила на кухню. Обычно Гедианов уже заранее готовил угощение для соседки, потому что их беседы порой длились до глубокой ночи. Ужин в одиннадцать вечера в гостиной для них был нормой, а иногда они там же пили чай в два или три часа ночи. И кухней заведовал исключительно Константин, сухо пресекая все попытки гостьи помочь с сервировкой или после трапезы помыть посуду. Так что похозяйничать на кухне строгого, но очень эрудированного соседа являлось скрытой мечтой или скорее капризом девушки.
Готовила Ёла с удовольствием и даже со сдержанным кайфом. На удивление она быстро разобралась, что и где у Гедианова на кухне находится. На важном этапе готовки девушка поняла, что оливковое масло она совершенно позабыла прихватить из дома. Хмелевская с тревогой взглянула на часы — без пяти семь!
«Да ну этого Елагина! Всё равно опоздает! Успею сгонять в свою квартиру за маслом», — про себя рассудила Ёла и, прихватив ключи, отправилась домой.
Оказавшись на родимой кухне, девушку как назло настиг легкий приступ голода. Она отщипнула румяный бок от свежей булочки и отправила в рот.
«Вкуснота! Нет ничего вкуснее свежего хлеба», — непринужденно подумала молодая хозяйка и, прихватив из холодильника бутылку с оливковым маслом, отравилась в соседнюю квартиру.
Ёла дожевывала булочку и запирала дверь своего жилища, когда на лестничной клетке откуда-то снизу послышались шаги.
«Черт! Это не может быть он! Это точно не он!» — успокаивала себя Хмелевская, ощущая мощный разгон сердечной мышцы, чувствуя, как резко прильнула кровь к щекам, как неожиданно вспотели ладони, ключи и холодная стеклянная бутылка масла норовили вот-вот выскользнуть из рук.
