— Что отдала? — через мгновение она догадывается, что имеет в виду мужчина, — пожалуйста, не спрашивай меня больше об этом! — Хмелевская заливается краской. — Где Эрни?
— Дома.
— А мы сейчас куда?
— А мы сейчас домой.
— Костя!
— Ёла, что ты предлагаешь? В отель? — устало и немного с возмущением произносит Гедианов.
Девушка задумчиво выдыхает.
— Ну, не знаю…
— Вот выпендрёж. Садись в машину, поехали. Я твои чемоданы к себе ещё днём отвёз.
Квартира-студия, в которой жил Гедианов, была служебная. Площадь небольшая, зато ремонт, какой шикарный был сделан. Белые стены, потолок с подсветкой, мебель и техника — всё в стиле хай-тек.
— Неплохая такая берлога, — с иронией оценила Ёла, проходя вглубь апартаментов, — Александров явно для тебя всё подготовил.
— Он слишком долго искал подходящего человека. Ремонт ещё полгода назад сделали.
— Полгода назад… — задумчиво произнесла девушка. Она замерла посередине комнаты, — что было полгода назад, Костя?
— Полгода назад я начал встречаться с твоей подругой с твоего тихого одобрения, — молодой человек посмотрел на собеседницу с упреком, а та, удивленно распахнув глаза, ткнула пальцем себя в грудь, словно переспрашивая: «С моего?» — в тоже время я продолжал грызть себя за то, что произошло с моей студенткой. Ненавидел всех и отравлял жизнь желающим быть обманутыми за «бабки».
— А сейчас?
— А сейчас я занимаю руководящую должность в крупной компании. И у меня другая девушка, которая легко перечислит всех царей, правивших в Древней Руси.
— Это я? — засмеялась Хмелевская.
— Это ты, Ёла! — ласково смотря, янтарные глаза прищурились.
— Мужчины не любят необразованных девушек?
Гедианов замотал головой.
— Мы не любим сложных.
— А есть ещё что-то, что ты от меня скрываешь?
— Есть! Давай приготовим ужин, и я тебе всё расскажу.
Костя и Ёла очень быстро приготовили пасту и овощной салат. Накрыли низкий столик в гостиной и уселись за ним прямо на подушки.
— Рассказывай!
— Я приезжал в Краснодар, когда ты только отправилась на конкурс. У меня были ключи от обеих квартир. Тебе я вручил дубликаты.
— И?
— Ну, в общем, я должен был понять, где ты и каковы твои намерения, — осторожно вел Гедианов, а потом выдал, — поэтому залез в твой компьютер!
— Вот ты крот, а?! — с тенью разочарованности вырывается у Ёлы слова. — Всё узнал?
— Я видел письма от Ставроса. Понял, что ты работаешь на бренд «Леопольд Соколофф».
— Даже не знаю, что сказать! — с недоумением девушка глядела на угол столика.
— А ещё там были электронные письма, которые пришли на ящик уже после твоего отъезда.
Хмелевская перевела взгляд на мужчину.
— Они от твоего отца, — разъяснил Костя.
— Я знаю. Заходила сегодня на е-мейл, но письма от него так и не открыла.
— Сильно обиделась?
— Сильно, — отвечала Хмелевская, чувствуя, что уже не уверена в этом, как прежде, — сама с родителями разберусь.
— Кстати, с мамой твоей я познакомился.
Зелено-карие глаза в изумлении уставились на Гедианова.
— И когда всё успел?
— Она расстраивается, что ты не идешь на контакт.
— Почему они не расстраивались, когда называли меня «лживой тварью» и увольняли с работы??? — в крайней степени возмущения произнесла девушка. — Костя, я понимаю, что ты хочешь, чтобы я наладила отношения с родителями. Я уверена, что рано или поздно это случится, но, услышь меня сейчас, пожалуйста, я хочу решить это сама.
— Хорошо.
Хмелевская выдохнула.
— Это ещё не всё!
— Господи! Костя!
— Ты же сама попросила правду. Вот и слушай, — напомнил он.
Гедианов вышел из комнаты и скоро вернулся. Одна рука у него была заведена за спину.
— У меня к тебе просьба: подари мне кое-что.
Ёла поднялась на ноги и скрестила руки на груди.
— Гедианов, ты совсем что ли обнаглел?!
— Вот это! — молодой человек вывел руку из-за спины, она увидела, как на его широкой ладони красуется мужской браслет с египетским орнаментом. Браслет, который сотворен её руками.
— Ты серьезно? Вот надо же, и браслет с собой прихватил! Уф, и ушлый ты, Гедианов.
— Подари!
— Хорошо. Пусть будет твоим. Тебе правда нравится?
Вместо ответа любовник надел изделие из бисера себе на запястье.
— Костя! Он тебе подошёл! Надо же…
— Теперь это моё!
Ёла задумчиво кивнула.
— Я сплела его семь лет назад… Для тебя это какой-то знак?
— Да! Что я твой мужчина!
— Вот так сразу? И жить теперь вместе будем?
— Ага. Официальная новость для Хмелевской Ёлы Владимировны! Отныне мы живем вместе! Я ваш мужчина, а вы моя женщина! — подражая комментаторам из информационных программ, произнес Гедианов.
— А как же конфетно-букетный период?
— А мы с тобой, что целый год делали? Пили чай и лопали конфеты!
— Костя! — стыдливо улыбаясь и уперев руки в бока, призывала к разуму «соседка».
— Поздно пить боржоми! Надо было думать, когда рисовала мою задницу на эскизах! Я поел! Сейчас хочу тебя! А потом спать!
Гедианов без труда подхватил Ёлу, устроив её у себя на плече, понес к кровати.
— Варвар!
— Ладно! Куплю тебе завтра коробку конфет!
Девушка рассмеялась.
— Гедианов, ты не исправим!
* * *
Три дня Ёла старательно избегала общество Ставроса. В то же время и он не вызывал её к себе, значит, эскизы не подошли. Зачем ставить человека в неловкое положение лишний раз?
Первый день был самый трудный. На руку Хмелевской оказался тот факт, что Ставрос с Леопольдом провели почти весь день за закрытыми дверями, жарко обсуждая стратегию для предстоящего мероприятия.
На второй Хмелевская задышала спокойнее. А на третий и вовсе расслабилась. Поняв, что коллекция пролетела, как фанера над Парижем, принесла пару коробок со швейцарскими конфетами на работу, чтобы угостить девочек.
Накануне Гедианов сдержал своё слово и преподнес Ёле три коробки элитного швейцарского шоколада. Одну коробку они уплели вдвоем и даже нарушили табу в питании Эрни, сунув ему целую конфету.
