— Вот так намного лучше, — прошептал он, кладя ладонь мне на затылок и неспешно двигая бедрами.
Мне казалось, будто Адам наказывает меня за мои необдуманные слова, потому что от таких медленных движений я готова была завыть в голос. Если я не сделаю хоть что-то, чтобы потушить этот пожар в моем лоне… Я просто сойду с ума.
— Ты вроде обещал тр*хнуть меня. Но, судя по всему, я дождусь этого к своему Дню рождения в качестве подарка.
Не меняя ритма движений, Адам сильнее сжал мой клитор и хрипло засмеялся.
— Хорошая попытка, но я еще не закончил с твоим наказанием. Потерпи немного.
На протяжении десяти (а может и больше) минут мужчина подвергал мое изнуренное тело сладкой пытке. За это время я успела до крови расцарапать его руку, пальцы которой терзали набухший клитор.
— Адам, прошу тебя, хватит, — взмолилась я, в сотый раз подаваясь бедрами навстречу неторопливым движениям.
— Почему ты так вела себя сегодня? — Жестко спросил он, сжимая в кулаке мои волосы и приподнимая меня, прижимая спиной к своей потной груди.
— Не знаю, — прошептала я.
Адам повернул мою голову к себе, впиваясь горячими губами в мой рот.
— Не лги мне, Милена, иначе я не дам тебе кончить.
— Я… я ревновала.
За окончанием моих слов последовал жесткий толчок, едва не вбивающий меня в край стола. Всхлипнув, я прикусила соленую кожу шеи Адама, получая в ответ хриплый рык. Сжав ладонями мою талию, мужчина ускорил движения своих бедер, ни на секунду не сбиваясь с ритма. По кабинету, эхом отталкиваясь от стен, разносились наши громкие стоны вперемешку с хлопками при соприкосновении бедер.
Почувствовав ритмичные сокращения стенок лона, я приготовилась к самому интенсивному оргазму в своей жизни, как внезапно Адам вышел из меня, отходя в сторону. Я обессиленно упала на стол, утыкаясь лицом в сгиб локтя. Прохладный воздух, проникающий через приоткрытое окно, мягко овевал соединение моих бедер, не принося облегчения, а лишь сильнее разжигая пожар.
Видимо мое наказание не закончилось, раз он остановился в такой момент. Только я хотела подняться с желанием послать Адама куда подальше со своим доминированием, как большая мужская ладонь легла мне на поясницу, заставляя прогнуться.
— Как я мог забыть про през*рватив? — Скорее к себе обратился он, чем ко мне.
Приставив головку к моему лону, он резко вошел внутрь, преодолевая сопротивление конвульсивно сжавшихся стенок и продолжая с того момента, на котором было оборвано мое удовольствие. Беспрерывно вскрикивая, я отвела руку назад и сцепила пальцы на талии мужчины. Поняв мою безмолвную просьбу, он лег на меня всем телом, не прекращая яростных толчков. Оргазм, поразивший меня, словно разряд молнии, не прекращался в течение целой вечности. Мне казалось, что я сорвала голос от криков. Забывшись в глубоких волнах собственного удовольствия, а не слышала, как мужчина, громко застонав, прошептал мое имя. Пока я приходила в себя, Адам оставил на моем плече нежный поцелуй и осторожно вышел из меня.
— Иди ко мне, — раздался его хриплый голос в звенящей тишине кабинета, нарушаемой лишь нашим прерывистым дыханием.
Обняв мужчину за шею, я позволила ему поднять себя на руки и отнести к дивану. Адам посадил меня на свои колени и прижал к хаотично бьющемуся сердцу. Я настолько уютно ощущала себя в его объятиях, что печаль и тоска заполонили мою душу.
— Ты злишься? — Неожиданно спросил он, заглядывая в мои глаза.
— С чего такие выводы? — Прокашлявшись, уточнила я.
— В твоих глазах я вижу грусть.
Не нужно ему знать причину моих переживаний, иначе его здесь только и видели. Молчи, не открывай ему свое сердце. В него обязательно плюнут.
Я попыталась отвернуть голову, но ее вновь вернули в прежнее положение. Адам крепко обнял меня за плечи, окутывая теплом своего тела и целуя в покрасневшие от смущения щеки. И как тут не смущаться, если я сидела на его коленях в его кабинете абсолютно голая. Он, кстати, был одет не больше меня.
— Доверься мне, — прошептал он, прижимаясь губами к моему лбу.
— Я боюсь.
Около минуты между нами сохранялось молчание, нарушенное тихим грубоватым голосом
— Я тебя понимаю.
— Неужели? — С любопытством спросила я, отрывая голову от плеча Адама и заглядывая в его глаза.
— Я бы тоже хотел хоть раз кому-то доверить свои секреты, поделить радостью и болью. У меня был такой человек, но его отобрали.
Тоска в его голосе была настолько осязаема, что ее, вполне вероятно, можно коснуться рукой.
— Ты расскажешь мне об этом? — Нерешительно спросила я, боясь отпугнуть мужчину.
Некоторое время он пристально смотрел на меня, будто взвешивая все «за и против», после чего поставил меня на ноги и подошел к огромному шкафу темно-красного цвета. Я решила, что так он намекнул на прекращение разговора, поэтому собрала свое нижнее белье и в спешке натянула его на пропитанное испариной тело.
— И куда ты опять собралась? — Недовольно спросил Адам, подходя ко мне с тонким пледом в руках.
— Я подумала, что ты не хочешь продолжать этот разговор.
— Поэтому ты решила уйти?
— Я решила одеться, потому что не привыкла щеголять голышом по кабинету начальника.
— Хорошо, что это так. Иначе я перестал бы считать себя особенным в твоих глазах, — улыбнулся он, игриво подмигивая мне.
— А ты так считаешь? — Не удержалась я от ответной улыбки.
— Я хочу, чтобы так было. Ты же особенная для меня.
Фыркнув, я села обратно на диван и обняла себя за плечи. Адам занял место рядом со мной и, придвинув меня к своему боку, накинул на нас мягкий плед.
— Скажу одно: ты первая женщина, которая заставила меня пойти против своих же принципов. Остальное домысливай сама.
— О, да. Это веский аргумент, — засмеялась я, но в ответ получила напряженное молчание.
— Единственной человеком, кому я мог доверить все свои печали, всегда была моя мама, — неожиданно сказал он, сжимая пальцы на моем плече.
