Когда мы зашли в гостиную, мама быстро встала с дивана и украдкой посмотрела на меня.
— Привет, мама. Не будем ходить вокруг да около. Ты должна, наконец, вспомнить, что у тебя есть еще и младшая дочь. И она как никогда нуждается в твоей поддержке, — сурово отчеканила сестра и, сжав напоследок мою руку, вышла из комнаты.
— Привет, — первой нарушила я гнетущее молчание.
Мама отвернула от меня и медленно присела на диван. Я уже хотела развернуться и выбежать из комнаты, но тихий всхлип остановил меня. Я осторожно подошла к матери и села перед ней на корточки. От увиденного мое сердце сжалось в тиски: мама тихо плакала, даже не пытаясь скрыть от меня своих слез.
— Прости меня, доченька, — приговаривала она дрожащим голосом.
Я так отчаянно старалась не заплакать вместе с ней, но в какой-то момент стена отчуждения рухнула, выпуская наружу поток боли, отчаяния обиды. Вместе со слезами я избавлялась от мрака в своей душе, обретая долгожданный покой.
Когда Лаура вошла в гостиную, она увидела мать и сестру, пытавшихся в объятиях друг друга найти утешение. Улыбнувшись, она присела рядом и бодро хлопнула в ладоши. Вздрогнув, мы с мамой растерянно посмотрели на нее.
— Что раскисли? Нужно думать, что делать дальше.
Мама быстро встала с дивана и быстро вышла из комнаты. Буквально минут через 5–7 она заглянула в проем двери, держа в руках небольшую дорожную сумку.
— Я взяла все самое необходимое. Больше мне здесь делать нечего.
Если мое лицо выражало потрясение, то Лаура просто светилась от гордости за мать.
— Ха, спорю на пять штук, что Семен охр*неет, когда вернется домой, — рассмеялась она.
Уже три недели мы с мамой жили у Лауры. Если не считать жалких попыток Славы извиниться за свой поступок, то ничего интересного не происходило в моей жизни. Я словно застыла во времени. Мне казалось, что самое время двигаться дальше, но без Олега мой мир лишился красок. Так к депрессии еще как назло прибавилось плохое самочувствие. Уже второй день меня мучают тошнота и головная боль. Лаура уверяла, что это все на нервной почве, но мне, как ни странно, было все равно. Я лишь пыталась обрести смысл своей жизни, чтобы найти в себе силы начать новый день.
— Кстати, Сема приедет через неделю домой, — улыбнулась Лаура, но затем помрачнела, — а потом снова уедет. Как же меня бесит его работа! Уже забыла, как выглядит мой муж.
Мама, подвинув к себе сырную тарелку, осуждающе покачала головой.
— У тебя прекрасный муж. Лучше поддерживай его, а не причитай, что ты обычно делаешь по его приезду. Он ради вас старается, Ты же знаешь.
— Знаю, — смиренно сказала сестра. — Кстати, тебе отец звонил?
Я резко оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на маму, которая вмиг сникла.
— Звонил. Как вернулся домой, так сразу позвонил. Сказал, что его дела пошли в гору, а я могу катиться к черту.
— Вот же ублю…
— Лаура! — закричала мама и хлопнула ладонью по столу. — Это же твой отец. Как ты можешь…
— Могу, мама, — перебила сестра и хмуро уставилась на свои руки, — Он Ксюше жизнь испортил, так еще и об тебя ноги вытер.
— Но тебе же он ничего не сделал.
— Вот именно, мама. Он мне ВООБЩЕ ничего не сделал.
Я чувствовала, что если этих двоих не развести по углам, они окончательно рассорятся. А это надолго, поверьте мне.
— Так, хватит! — ударила я рукой по столу, — Дайте спокойно поесть.
Услышав тяжкие вздохи, я закатила глаза и откусила кусочек мяса. Есть совершенно не хотелось, он организм требовал. Не успела пережевать еду, как к горлу подкатила волна тошноты. Рефлекторно оттолкнув от себя тарелку, я быстро побежала в туалет опустошать желудок.
Через десять минут вошла в гостиную и включила телевизор, не переставая думать о своем самочувствии. Почти сразу же в комнату вошла мама, а следом за ней и Лаура.
— Дочка, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Что ты хочешь услышать? — растерянно спросила я.
— Ты сама еще не знаешь, да? — спросила Лаура, странно посмотрев на меня.
— Что не знаю? — не дождавшись ответа, я раздраженно вскочила с дивана. — Так! Вы сейчас же объясните мне, что происходит, иначе…
— Похоже ты беременна, сестренка.
Рухнув на подкосившихся ногах на диван, я пораженно уставилась в одну точку.
18 глава
— И судя по всему, ребенок от Олега, — с улыбкой констатировала Лаура.
От шока я так и не пришла в себя, поэтому не слышала причитаний матери. Я не знала, радоваться мне или нет. Сейчас моя жизнь напоминала виражи со смертельными поворотами, и в них нет места ребенку. Но тут, словно почувствовав мои сомнения, ко мне тихо подошла мама.
— Доченька, — дождавшись, когда я подниму на нее взгляд, она продолжила, — если тебя одолели сомнения, посмотри в зеркало.
— Я не понимаю…
Но тут меня осенило: мама была в такой же ситуации, но несмотря ни на что родила меня. И теперь она просила меня не совершать ошибку, а сохранить жизнь малышу, который тоже имеет право жить.
Я медленно опустила взгляд и посмотрела на пока еще плоский живот. Взволнованно приложила руку к тому месту, где уже мог расти мой малыш. Наш с Олегом ребенок. И тут я почувствовала теплоту, наполнявшую мое тело изнутри.
Я нашла его! Нашла смысл своей жизни.
Засмеявшись, я гладила руками живот, не замечая слез счастья, катившихся по щекам.
— Мама, я схожу в аптеку за тестами, а ты побудь с ней.
— Хорошо.
Когда Лаура ушла, я повернулась к матери и тихо спросила:
— Как же я скажу Олегу?
— Так и скажешь: я беременна, — улыбнулась мама.
Я опустила голову и озвучила свой самый большой страх:
— А если он не захочет ребенка.
— Значит, сама воспитаешь, — тяжело вздохнула мама.
Я положила голову ей на колени и свернулась калачиком. Как хорошо, что я все-таки нашла в себе силы унять гордость и простить маму. Не знаю, что бы я сейчас делала без ее поддержки. Она понимала меня как никто другой. Может потому что сама много лет назад оказалась в такой же ситуации.
Мама нежно гладила меня по голове и укачивала, словно ребенка.
— Все будет хорошо, доченька. Ты еще будешь счастлива. Все мы будем счастливы.
Через полчаса в мою комнату влетела Лаура, словно фурия. Скинув с меня одеяло, она кинула четыре теста на беременность на кровать рядом со мной.
— Иди. Ну же! — поторапливала она.
— А чего ты такая энергичная? — стоя в проеме ванной, спросила я.
