Захожу в квартиру, ожидая летающих по ней тарелок и ножей. Военных действий в полном разгаре, но дома на удивление тихо.
И это пугает меня больше всего. Сердце заходится от вспыхнувшей паники, пока я не слышу голос Захара:
— Дедушка, дай!
Втискиваюсь в кухню, в которой царит торжественно-похоронное настроение. Самым адекватным выглядит Захар, дергающий Андрея за футболку, и намекающий, что неплохо было бы пересадить его на колени к моему папе, который вертит перед сыночкой планшетом.
А остальные… мрак и ужас! Лица такие, будто на приеме английской королевы съели жуткую дрянь, но чтобы не позориться, не выплевывают этот изыск в тарелку.
Видимо, роль английской королевы, ради которой моя веселая семейка сдерживает свои чудесные характеры, исполняет ничего не понимающий Захар.
— Привет мой маленький! – быстро подхожу к Андрею, и выхватываю весело булькающего Захара у него из рук. Прижимаю к себе, целую… прячусь за ним от укоризненного взгляда Андрея и возмущенных посылов родителей.
Сейчас как пошлют меня все вместе, дружно и хором. Зато как они единодушны! Любо-дорого смотреть!
— Здравствуй, дочь! – строго начинает папа, и я закатываю глаза. Видит это лишь Захар, и покатывается со смеху… и чему я ребенка учу?
— Здравствуй, отец, — серьезно отвечаю я.
Привез ли ты мне цветочек аленький?
— Я просто не могу поверить, — не выдерживает мама, и я цыкаю на нее, указывая на Захара – лучшее оправдание, откладывающее безобразный скандал.
Может, позже они остынут!
— Пойдем, поговорим, — говорит папа, и я качаю головой.
Нет уж!
— Тогда здесь… он монстр! – мама смотрит Андрею в глаза, ничуть не стесняясь его присутствия. – Убийца! Преступник! Упрятал нас за решетку и, если бы не твой знакомый, дорогая, сидеть бы нам с десяток лет! Ты ведь… ты с ума сошла, раз впустила его в свою жизнь! Ты ведь не понимаешь ничего… ты клалась нам, что никогда больше! И стоило ему постучать в твою дверь - ты... ты...
— Мам, хватит!
Злюсь. Внутри пожар разгорается – зачем они так? Сами ведь тоже не ангелы!
А Андрей молчит. Улыбается странно, и молчит.
— Не хватит!
— Нет, довольно! – я почти рычу. Кричу тихо, чтобы Захара, удобно на моих руках устроившегося, не напугать. – Я не желаю слышать в своем доме такое о своем любимом человеке! Мы заново начали, и… тогда, три года назад, накрутили меня все. Что было - то было, я тоже ошибок наделала! Вы разве сами не хороши?
— Мы не заслужили…
— Никто не заслужил того, что произошло, — устало отвечаю я, перебивая маму. – Давайте забудем! Пожалуйста! Я устала от этих войн! И я не потерплю ни от кого из вас оскорблений, ясно?
Перевожу взгляд на Андрея, недоумевая. Почему он молчит? Почему не отвечает? Я бы поняла… сейчас я бы поняла его гнев и возмущение.
А Андрей смотрит на меня, и такое выражение у него во взгляде… душу мне переворачивает! Никогда он так на меня не смотрел – будто на чудо, которого ждал, и дождался.
Так ребенок впервые радуется снегу!
Так я на мир глядела, очнувшись после операции, когда поняла, что буду жить!
Так смотрят на нечто долгожданное и выстраданное… но еще в его взгляде есть немалая доля вины. Неужели винит себя за прошлое? За родителей моих, или за ту измену?
Никогда я не узнаю – была она, или Андрей мне правду рассказал…
По каждой клеточке тела разливается жидкий огонь - лава, выжигающая все лишнее и ненужное. Не хочу, чтобы напоминали о том, что изменить никак нельзя! Не хочу... а будущее у нас общее!
Подхожу к Андрею, сажаю Захара к нему на колени, и наклоняюсь над своим любимым.
— Андрей, что бы там ни было в прошлом, знай – я тебя прощаю! Больше никаких упреков, никогда больше! – мне так важно донести и до него, и до родителей, что это мое! И что свое я трогать не дам! – И ты прости меня за все…
— Тебя прощать не за что, Марина, — чуть устало говорит мужчина. – Я тебя не подведу, и… спасибо!
ГЛАВА 25
Марина
Отправлять родителей в отель мне показалось невежливым, ведь приехали они по моей просьбе. С Захаром повидаться, меня проведать, помочь…
Вот и остались они на ночь – на диване, на котором сначала спал Андрей, а потом уже мы с ним вдвоем. Теперь Андрей перебрался в мою комнату, смежную с маленькой детской Захара.
А утром я поняла, что моя квартира для такого наплыва гостей не предназначена. Завтрак не приготовить, ведь и мама, и папа очень любят поспать до обеда, и пришлось их будить, любуясь их недовольными лицами.
Андрей тоже не лучился счастьем от такого соседства. Захар, как обычно, устроил скандал, отказываясь завтракать, и я подумала: «А не начать ли мне курить? Или пить?»
Мне не менее остальных нравится то, что происходит, но я ведь держу себя в руках!
Хоть бы на работу поскорее…
Словно вторя моим мыслям, звонит телефон, на дисплее которого высвечивается имя хозяйки салона. Может, попросит сегодня пораньше выйти? Хоть бы…
— Мариночка, привет, — здоровается Роза со мной нервным голосом. – Я насчет сегодня… и насчет остальных дней тоже: все твои записи будут распределены между другими мастерами, прости. Надеюсь, ты понимаешь! Пока тебе лучше отдохнуть – я тебя, конечно же, не увольняю…
— Роза, о чем вы говорите? – накидываю плед, и выхожу на прохладный балкон, где ничьи любопытные уши меня не услышат. – Я ничего не понимаю!
— Правда, не понимаешь? – переспрашивает Роза. – Может, и так… интернет открой. Или новости, или газету – везде о тебе и Андрее Громове. Я узнала его – тот мужчина, который к нам приходил на стрижку, и тебя требовал. Головорез, убийца, бандит. А ты – его женщина, и мне такая реклама не нужна, прости!
Бледнею – от испуга, или от мороза на неотапливаемом балконе. Кровь от лица отливает – вижу свое бледное отражение на белом, замерзшем окне. Как же так?
— Вы увольняете меня?
