— Нет, разве я могу уволить подругу головореза… мне своя жизнь дорога! – выплевывает Роза. – Оклад я буду тебе переводить, но в салоне не появляйся…
— Можете не платить, — стараюсь слезы сдержать, и говорю холодно. Вежливо даже. – Я приеду и напишу заявление на увольнение!
Подачки мне не нужны!
— Напиши дома, и скинь мне скан. Или фото. Прости, Марина, надеюсь, ты понимаешь – я не один день работала, а годы! И потерять все из-за тебя не готова!
Прощаюсь с ней, и хватаю сигареты Андрея, лежащие на подоконнике. Закуриваю – впервые за долгие годы, но лучше не становится. Горький дым царапает горло – ощущение мерзкое, но через пару затяжек становится чуть легче.
Бред какой-то! Андрея ведь прилюдно оправдали! Да, дело получило широкий общественный резонанс, и я замечала некоторые взгляды от посторонних, направленные на Андрея, но никто камнями в него не кидал.
Увидели нас вместе, сняли, и… что с того? Он – бывший заключенный, а я – парикмахер-стилист, а по совместительству – его девушка. Но увольнять за это, чтобы репутацию салона сберечь?
Открываю новостной портал, и сразу понимаю, в чем дело.
И тянусь к следующей сигарете. Пальцы замерзли, и я с трудом зажигаю ее, продолжая наслаждаться статьями.
Об Андрее.
Организация убийств… лично координирует… прогнившая система, выпустившая монстра на свободу…
Верная подруга и помощница во всех его делах!
И фотографии – я, Андрей, и Захар на его руках. Выходим из ТРЦ с детским сидением для машины Андрея, не предназначенной для ребенка.
Теперь понятно, почему Роза не хочет, чтобы я у нее работала – это во всех пабликах и на всех новостных порталах.
— Это что-то новенькое, — слышу я голос Андрея.
Смотрит на поднесенную к губам сигарету, неодобрительно качает головой, и забирает ее. Волосы влажные после душа, на футболке капельки воды – такой родной и домашний… черт, снова у меня проблемы!
И снова из-за Андрея.
Но разве он виноват?
— Не кури больше, это…
— Смотри, — протягиваю Андрею свой телефон.
Хмурится, быстро листает странички сайтов. Матерится, и я не одергиваю – сама бы высказалась, но говорить тяжело.
— Неужели тебе не сообщили твои… друзья, — подбираю я определение к его подельникам. – Я узнала от своей начальницы! А тебе не сообщили?
— На ночь телефон отключил, чтобы вас с Захаром не тревожили звонки. Бартов, гнида!
Бартов?
— Анатолий Маркович? Он здесь при чем? – устало интересуюсь я.
— Его рук дело. Я уверен. Прости за это, и… я разберусь со всем этим, Марина! Но сейчас нам лучше переехать в более подходящие условия, а тебе – поменьше на людях появляться, ты же понимаешь!
Ты же понимаешь… как я ненавижу эту фразу!
Нет, я не понимаю!
Я отказываюсь понимать!
Киваю, оставляю Андрея наедине со своим телефоном, и возвращаюсь в тепло квартиры. Родители включили новости, и теперь я слышу то, чем пару минут назад зачитывалась в профессиональной озвучке известных дикторов.
Слова их бьют точно в цель.
Добивают.
— Марина, иди сюда! – кричит мама, и я сбегаю в ванную.
Мне теперь нельзя появляться на улице? Ведь вытащили и мои фото в отличном качестве из всех социальных сетей. Любой узнает!
Но… сидеть в четырех стенах, и бояться? Снова?
Достаю свои ножницы, и отмеряю длину волос, от которых нужно избавиться… думаю, каре! Ровняю, филирую кончики волос, и принимаюсь за челку.
Готово.
Теперь краска. Черная, как вороново крыло.
Наношу ее, начиная с кончиков волос, вспоминая, какой смелой себе казалась, тонируя волосы в розовый оттенок – ну и дитя!
А та история с моим секс-видео… смех один!
Сейчас все серьезнее!
Я – подельница Андрея? Не просто подруга, а соучастница всего – именно так меня охарактеризовали.
И плевать бы на это, но у меня ребенок, фото которого тоже в общем доступе! А люди бывают разные – некоторые могут решить наказать и меня, и Захара за грехи Андрея.
Меня, может, и надо! Ведь я по доброй воле снова впустила его в свою жизнь, но Захар…
Не позволю!
Фен гудит, пока я делаю себе укладку. Я спокойна и собрана, хотя еще тридцать минут назад была готова, по своему обыкновению, биться в истерике, и обвинять во всем Андрея.
Взрослеть пора! Он – такой, какой есть, а прошлое не изменить!
А вот будущее – очень даже!
ГЛАВА 26
Марина
Возвращаюсь на кухню, и почти все собравшееся здесь семейство оглядывает меня взглядами, в которых выражен весь спектр эмоций: от удивления, до ужаса.
Смена прически очень сильно меняет, и с черным каре вместо медового блонда, я приобрела стервозный, несвойственный мне облик. Выглядеть стала чуть старше, но зато меня не узнать.
— Что ты с собой сделала? – вздыхает мама. – Марина! Ты видела новости? Я же говорила тебе… я говорила!
— Говорила, — киваю я.
И что?
Выбор-то я сделала, а родителям пора перестать вмешиваться в мою жизнь, и давать советы, которые я у них никогда не просила.
— М-мамочка? – неуверенно спрашивает Захар, задрав голову, и падает на пол, не удержавшись на коротких ножках.
Подхватываю сына на руки, успокаивая – это я! Это все еще я! Захар вдыхает мой запах, и успокаивается, в отличие от родителей. В особенности старается мама, которая продолжает нудеть, что снова я страдаю из-за Андрея.
— Ты – отвратительная мать! – в конце концов восклицает она, с силой опустив сахарницу на середину стола. – Позволила ребенка втянуть во все это! Ты…
А это уже интересно!
— Прости пожалуйста, но это я – плохая мать? – ласково переспрашиваю я.
