Но как ей удалось воздействовать на меня, будучи… мертвой?
Подумала и поняла, что, наверное, впервые за полтора года думаю об этом спокойно.
***
— Ну что, что? — дверь распахнулась, и на пороге возник Анталь. Я невольно поморщилась, восседая на кровати и держа в руках ложку.
Альс сиял. Нет — СИЯЛ. Если бы его можно было подвесить под потолок, он бы осветил ползамка.
Лори присела в реверансе и, удерживая на лице добропорядочное выражение, выбежала из комнаты, оставив нас наедине.
— Что с ней? — Анталь проследил за горничной.
— Эмоции, — я улыбнулась Альсу, — а с тобой что?
— Фалькор нашел способ затормозить Акира Туари. У нас появилось время.
— И всего-то?
В мгновение ока Анталь оказался рядом.
— А ещё ты — моя жена, — прошептал он мне на ухо.
Я мгновенно покраснела. Муж… признаться, я ещё не пробовала на вкус это слово. А впрочем… почему бы и нет?
Повернула голову и первой коснулась губ Анталя.
Когда мы оторвались друг от друга, оказалось, что на Альсе нет рубашки, а моя сорочка разорвана в самом неподходящем месте.
— Ты меня напугала… — прошептал он мне на ухо, и я кивнула, — я до сих пор не понял, что это.
— Ментальное воздействие, — улыбнулась я ему, заметив, как между бровями вновь залегла морщинка, — это неопасно. Я расскажу, обязательно, — протянула руку и разгладила непослушную складочку, — потом, — прошептала на ухо.
И что это со мной? Раньше я явно была поскромнее.
***
Анталь
Фалькору удалось невозможное. Я не знаю как, но у него получилось оттянуть время действия заклинания. Правда, после этого мне пришлось тащить друга на себе и самолично укладывать в кровать: слишком уж энергоёмким получился результат. И сейчас я направлялся к нему, намереваясь узнать подробности.
Друг встретил меня, восседая на ворохе одеял с книгой и чашкой чая. Книгу он держал правой рукой. Чай — левой, и оставалось непонятным, чем он переворачивает страницы.
— Ты как? — я упал в кресло.
Фалькор неопределённо повёл рукой, что я перевёл как “бывало и лучше, но сойдёт”.
— Ты это… выздоравливай, — хмуро пожелал я.
— Как невеста? — вместо ответа поинтересовался Рейн.
Я усмехнулся. Посвящать друга в то, что я уже как бы женат, не было желания. Почему-то мне хотелось сохранить эту маленькую тайну для нас двоих хотя бы на несколько дней, если не часов. Тем более я был уверен, друг меня поймет.
— Послушай, Ант, — Фалькор поправил подушку, — в библиотеке я нашёл крайне занимательную книженцию. Правда, каким боком приложить её к нашей ситуации — ума не приложу.
— Не знаешь — не прикладывай, — отозвался, отнимая у него одну из подушек. Последние пару дней выдались сложными, и поспать мне удалось только у кровати жены, да и то пару часов. Зато, очнувшись от дрёмы, я заметил, что заботливо укрыт пледом, а это согрело лучше, чем костёр во время зимней ночи.
— Думаешь? — Рейн перебросил мне книгу, а я, не глядя, поймал: — Посмотри.
Книга открылась на первой странице. Прочитав название, я тихо выругался, ведь на пожелтевшем от времени пергаменте было выведено: “Возрождение Арналы. Культ холода”.
— Ты думаешь… — поднял глаза на собеседника. Тот задумчиво пожал плечами.
— А почему нет? С этой чертовщиной, — Рейн поднял глаза к потолку, будто намекая, где сидят пресловутые черти, — надо хвататься за любую версию. А эта, — он указал на книгу, — вполне правдоподобна и в какой-то мере даже жизнеспособна.
Я хмыкнул. Умение закрывать глаза на проблемы не входило в перечень моих способностей, однако все-таки хотелось бы верить в менее глобальный исход.
Проведенный другом ритуал позволил — хоть и не в полную силу — использовать заклинания огненной стихии. Этого мне хватило, чтобы обогреть один этаж, на котором теперь жили все обитатели замка. Хотя главной горничной и приходилось тесниться в одной комнате с Лори, но я рассчитывал сегодня-завтра освободить для Ольмы комнату Дары, которую, в свою очередь, намеревался перевезти (а точнее, перенести) к себе.
При мыслях о Даре меня снова кинуло в жар, и я улыбнулся. Какая же она все-таки красивая! Память услужливо подсунула недавние воспоминания: медные локоны, разметавшиеся по подушке, нежная, словно шелк, кожа под пальцами, приоткрытые пухлые губы…
Вид у меня, наверное, был что надо, потому что Фалькор абсолютно бессовестным образом заржал.
— Ты мне скажи, с каких пор ты пополнил ряды беззаветно влюблённых? — отсмеявшись, потребовал ответа он. — А то смотри, вдруг ты не в её вкусе?
— Тебе лишь бы вкус, — беззлобно отшутился, метнув в друга подушку. Рейн ловко перехватил снаряд и засунул себе за спину, оставив меня безоружным.
— Мне ещё цвет и подробности, — парировал Фалькор, забирая у меня книгу, — и желательно без последствий в виде ревнивых мужей, — закончил он.
Ну да, в этом Фалькор опережает лучших столичных ловеласов. Правда, в отличие от них, предпочитает действовать тихо и без лишнего пафоса в виде фальшивых завываний под окном и миллиона белых аллеоров, от которых у половины придворных дам жуткая аллергия.
— Ничего, когда-нибудь ты женишься, — подначил его, поднимаясь.
— О-о-о, это обязательно! — вернул он подачу: — Только чтобы жена не одна, а штук шесть-семь, — показал он почему-то восемь оттопыренных пальцев, — иначе не согласен!
— Всё, пойду, — я встал, — посплю пару часов, затем порталы смотреть.
— Пока без изменений? — тут же подался вперед друг.
Я развел руками.
Порталы мало того, что были заблокированы, с каждым часом они всё больше затягивались ледяной паутиной и, несмотря на наши совместные усилия, не отзывались на запросы. Зима, несмотря на предпринятые попытки оттянуть её наступление, стремительно набирала силу.
Я уже подошёл к двери, когда Фалькор меня окликнул.
— Кстати, о жёнах…
Я остановился, уже чувствуя, что то, что я услышу, мне не понравится.
— Когда ты собираешься рассказать Даралее о своей жене?..
Моя рука впечаталась в дверной косяк. Судя по тому, что по костяшкам пальцев побежало что-то горячее, я понял, что ударил хорошо.
— Фалькор, я просил тебя… — зарычал, чувствуя, как рвутся последние ниточки самообладания.
— Я тебя понимаю, — холодно ответил друг, — но всё-таки позволь мне поинтересоваться: ты вообще собирался говорить Даре об Антее?
Я выдохнул и прислонился лбом к стене. Каменная кладка обжигала холодом, и это меня отрезвило. Закрыв глаза, попытался успокоиться. Вдох, выдох.