– Уже лучше, – Олег тяжело опустился на табурет напротив нее.
– А еще вот! – Алиса продемонстрировала ему охотничье ружье, прислоненное к стене рядом с табуреткой.
Полицейский прекрасно помнил, как жена погибшего друга Алисы притащила его сюда.
– Оно же не заряжено, – усмехнулся он.
– Уверен? – вид у Хель стал надменно насмешливым, но тут же, по своей обычной привычке она сменила тему на самую бытовую. – Ужинать будешь?
Олега всегда развлекали такие переходы. Он одарил напарницу своей любимой ухмылкой.
– Так по-семейному! – саркастично выдал он.
– Не хочешь – не ешь, – пожав плечами, отозвалась она равнодушно и даже сделала вид, что потянулась обратно за книгой.
Полицейский вспомнил, что у них уже был похожий диалог в ту первую ночь, которую он провел в доме Хель.
– Я мотался по всему городу! – заявил он. – Выпил, наверное, годовой запас кофе в твоих любимых ларьках, до сих пор в горле горечь стоит. Да, я буду ужинать – если ты составишь мне компанию.
Алиса довольно кивнула и тут же стала накрывать на стол, улыбаясь удивительно радостно и нежно. Обычно она так улыбалась, когда вспоминала своего погибшего друга, но еще никогда – Олегу.
– Почему у меня сейчас возникло идиотское желание спросить: что я такого сказал? – осторожно осведомился он.
И снова такая же улыбка. Олег оторопел и смутился.
– Знаешь, за что я обожаю своего отчима? – доставая столовые приборы, хитро спросила девушка.
– Наверное, за эти шикарные подарки, – иронично предположил полицейский. – Тачка. Дом.
– И это тоже, – совершенно спокойно отозвалась Алиса, начав заправлять салат. – Но главное в другом. Мой отец умер, когда я училась на втором курсе. Они с мамой в последнее время жили не очень хорошо, отдалились друг от друга, но его смерть мама переживала тяжело. И все ходили, сочувствовали, все спрашивали: «Как ты?» – а она не хотела никого видеть. Макс, мой будущий отчим, был приятелем отца. Однажды он встретил маму в городе и вместо того, чтобы опять поинтересоваться «Как ты?» спросил: «Ты обедала?» и предложил угостить ее тушеным седлом барашка по своему секретному рецепту. Тогда мама впервые захотела хоть с кем-то поговорить и ответила то же, что сейчас ты: «Только если ты составишь мне компанию». А через год они поженились. Макс всегда говорит: накормить человека в трудный момент – это то же самое, что вынести раненого с поля боя.
– О! – Олег выглядел потрясенным. – Тушеное седло барашка? Серьезно?
Он покосился на плиту.
– Нет, – весело усмехнулась девушка. – Это его секретный рецепт. У меня только запеченная буженина с картофелем по-деревенски.
– Согласен. – Он смотрел, как она достает блюдо из духовки. – Шикарно. И сразу возникает следующий вопрос. Следуя семейной легенде… Ты тоже делаешь мне предложение?
Хель насмешливо хмыкнула, раскладывая мясо, и уселась напротив.
– Это не седло барашка, – напомнила она. – Извини. Можешь ответить: не очень-то и хотелось.
– Ладно. – Он беззаботно пожал плечами. – Но знаешь, скажу честно: советы твоего отчима мне нравятся больше, чем лучшего друга. Ходить, пока не полегчает… Не стоило в это верить. У меня ноги гудят до самой пятой точки. Я обошел пару раз весь центр города, потом заглянул к себе домой, и оттуда еще шагал до твоего дома.
– Но, похоже, тебе все-таки полегчало, – чуть серьезнее заметила Хель, продолжая спокойно ужинать. Как всегда, она ела размеренно, не торопясь, но и не излишне смакуя. – И усталость быстро привела тебя в чувство. Я тебя вообще-то раньше середины ночи не ждала.
Олег поморщился.
– Это да… Вот только неприятно сознавать, что Соколиный Глаз все же рассказал тебе о причине моего вечернего променада. Я хотел объяснить тебе все сам.
– Он ничего мне не говорил, – возразила девушка и отставила тарелку. – Да и незачем было. Глаз опередил меня только на несколько минут, я все нашла сама.
– Как? – коротко поинтересовался полицейский, продолжая есть.
– Если вспомнишь, – стала объяснять Алиса, – когда ты меня разбудил в твоем кабинете, то сказал, что мне звонили.
– Как и всегда, на память не жалуюсь, – пожал плечами Олег.
– Это была Вика, – проигнорировав его замечание, продолжала Хель. – Она поделилась впечатлениями о твоем очередном выступлении перед прессой и упомянула, что пять лет назад СМИ писали только о шести убийствах. Почему-то меня это напрягло. Мы не раз говорили, что для серийных убийц важна может быть лишь одна жертва. И я захотела узнать, кого пропустили. Вдруг это важно… А там… – она на миг запнулась. – Я прочла, что последней была Жанна. Там было и о тебе.
– Верно. – Полицейский наелся и отложил приборы. – Кое-кто постарался выдать в прессе информацию, что она была моей невестой.
– И как раз новости вышли в тот день, когда нашли седьмую жертву, – уточнила девушка. – Потому никто и не узнал о ней. Больше об убийствах не писали, и я подумала, что Жанна могла быть той жертвой – именно потому, что связана с тобой.
– Это и была месть, – признал Олег. Он говорил ровно, нейтрально и неестественно спокойно. – Тамара и Дмитрий – родственники того самого киллера, которого я тогда поймал.
– Убить тебя было рискованно, – поняла Хель. – Это сразу могли связать с твоим расследованием. И они убили ту, кто была тебе дорога. В отместку за своего родственника.
Он кивнул, продолжая смотреть на свою напарницу немного задумчиво.
– А шесть других женщин… просто для создания образа маньяка! – Она брезгливо поморщилась, потом съела последний кусок картофеля и наигранно бодрым тоном прокомментировала: – Целая семья уродов.
Олег улыбнулся. Она его проверяла.
– Ты могла бы сделать на этом деньги, – иронично известил он девушку. – На психоанализе. Но я смогу оплатить твои услуги только натурой.
Хель хмыкнула.
– Посуду помой, – ворчливо велела она. – А вообще… Ты никогда не спрашивал меня, виню ли я себя в смерти Ваньки. Почему?
– Спасибо, что спросила, – серьезно сказал Олег. – А я опять искал повод поговорить с тобой именно об этом.
– У тебя был план? – не удержалась девушка от усмешки, но полицейский видел, что она немного нервничает.
– О, да! – улыбнулся он. – План есть, но сначала я отвечу на твой вопрос. Мне не надо было тебя спрашивать: я видел, как это сделала твоя безумная Анька, и помнил твой ответ. Ты не чувствовала вины, потому что не прикармливаешь маньяков. Глупо винить себя в том, что кто-то безумен и убивает. И в этом все дело, Алиса!
Она нахмурилась и напряглась – Олег редко называл ее по имени. В крайнем случае он предпочитал обращаться к ней – Хель.
– Я был тогда не прав, – продолжал полицейский очень серьезно и весомо. – В нашей сделке. Я сказал: ты нужна мне, чтобы понять, как выживают после наказания убийцы близкого человека. Оказалось, этого мало. На самом деле мне следовало помнить только тот самый вечер и твой разговор с Анькой.
