Стали видны детали сооружения.
– Да она же разбита! – воскликнула Диана.
И верно, клякса строения на дне океана казалась растрескавшейся. Впечатление складывалось такое, будто по её куполу был нанесён удар, и по всей площади конструкции поползли трещины, превратив щит Опухоли в битую керамическую плиту.
– И об этом нас Шустов не предупредил, – сказал Боярский с сожалением.
– Заметьте, у Опухоли никого нет, кроме «пиявок», – добавил Голубев. – А ведь там должны работать спецы Шустова.
– Может, они зашли внутрь? – неуверенно сказала Диана.
– Тогда ситуация ещё больше запутывается.
– Ищем катера! – объявил Дарислав.
Беспилотник опустился ниже и пошёл по кругу, сфокусировав все свои системы слежения на поиске земных аппаратов. Он тоже прятался под колпаком стелс-поля, и плавающие «пиявки» его пока не замечали.
Опустился ниже и «голем», мысленно управляемый Дариславом.
На свои глаза космолётчики полагались мало, не обладая стопроцентно острым зрением, но тем не менее всматривались в глубины вод старательно.
Так прошло десять минут, после которых беспилотник, исследующий края Опухоли, доложил: вижу цель, – и показал расщелину в панцире сооружения, на дне которой сверкнул металл.
Катеров было два, что немного повысило настроение разведчиков, и Дарислав повёл «голем» к расщелине, ширина которой достигала не менее четырёх метров. Однако спуститься к земным аппаратам не удалось. Над ними плавала «пиявка» нанослизи, излучавшая в инфракрасном диапазоне призрачный зеленоватый свет, то ощупывая корпуса катеров, словно обнюхивая их, то поднимаясь к обрыву расщелины.
– Вот безобразие! – вполголоса проговорил Голубев. – Такое впечатление, что она стережёт парней.
Дарислав принялся вызывать «големы», меняя частоту диапазонов связи, и ему ответил компьютер одного из них:
– Получил задание ждать команду.
– А где пассажиры?
– Сведений не имею. Они покинули борт и не возвращались.
– Давно ушли?
– Три часа, одиннадцать минут, сорок секунд.
– Записей никаких не оставили?
– Нет.
– В принципе, этого стоило ожидать, – сказал Боярский. – Я имею в виду, что Шустов, по его словам, направил парламентёров для предварительных технических переговоров. Другое дело, зачем понадобились эти переговоры, если всё можно было обсудить дистанционно.
– Могу добавить ещё один вопрос, – заговорила Диана. – Не слишком ли долго идут консультации? Для утряски параметров контакта достаточно четверти часа.
– Что-то тут не стыкуется, – мрачно сказал Голубев. – Предлагаю отогнать «пиявку» и последовать за парламентёрами.
– Так нас здесь и ждут, – скептически хмыкнул Савкин.
– Но парни ведь как-то прошли в Опухоль?
– Не видно ни одного люка.
– Раз катера сидят на дне расщелины, значит, люк где-то рядом. Давайте опустим дрон, пусть пошукает.
– Думаешь, нас тоже впустят?
– Впустили же посланцев.
– Наверно, придётся работать без оглядки на действия людей Шустова, – сказал Боярский. – Слишком много вопросов накопилось к этому господину. Надо поискать ответы, не спрашивая самого Шустова.
– Вежливо попросим «пиявку» удалиться? – хмыкнул Голубев.
Дарислав не успел ответить.
В километре от них над горбом центра Опухоли вдруг началась суматоха. С десяток «пиявок» ринулись к нему со всех сторон, объединяясь в кольцо. А из верхних слоёв воды к этому кольцу спустился длинный стержень из той же серо-жёлтой слизи, на конце развернувшийся в подобие тюльпана.
Ещё через полминуты воду над куполом потрясло колебание, и из бугра вылетела в облаке воздушных пузырей самая настоящая подводная лодка с заостренными носами. Она была невелика, всего метров пятнадцати в длину и диаметром метра четыре в центральном поясе. Но не было сомнений, что это действительно подводный аппарат хозяев Опухоли.
– Субмарина, выколи мне глаз! – удивлённо проговорил Голубев.
– Странно… – сказал Боярский.
– Что странно?
– Если планета принадлежит цивилизации наносуществ и они свободно передвигаются как по воздуху, так и в воде, зачем им подводная лодка?
– Может, это наши посланцы? – предположила Диана. – Возвращаются домой?
– Полковник Терехов! – включил рацию Дарислав. – Слышите меня?
Тишину в эфире не нарушил ни один звук.
Лодка продолжала медленно подниматься, и вдруг её корпус начал нагреваться! Сначала это стало заметно по струению воды вокруг, размывшему силуэт лодки. Потом вода закипела!
На корпус «голема» обрушилась волна бульканья, гула и треска!
– Вот дьявол! – прокомментировал удар Голубев.
«Пиявка», плавающая над катерами в расщелине, выскочила наружу и метнулась к месту необычного явления, обозначенному облаком пара и воздушных пузырей.
– Командир?!
– Без комментов! – выдохнул Дарислав. – Наблюдать!
Туча пара и пузырей стала разрастаться. В её глубине просверкнул раскалённый корпус подводного судна.
Кольцо нанослизи и колонна над ним начали перестраиваться, превратились в конус, направленный вершиной вниз, к лодке. Неяркое фиолетовое свечение стекло из толщи конуса на облако пара, и оно всё целиком… застыло глыбой льда величиной с небольшой астероид!
Эта глыба, переставшая парить и бурлить, засверкала тысячами газовых пузырьков, застывших как стекло, пошла вниз и врезалась в купол сооружения, прогибая его на десяток метров.
Изнутри купола рванула вверх ещё одна струя воздушных пузырей, уносясь к поверхности океана.
– Командир, жду приказа! – быстро произнёс Голубев.
Вместо ответа Дарислав спикировал в расщелину и подвесил «голем» над катером, стоявшим носом к нише в стене расщелины.
Вспыхнул прожектор.
– Ищите люк!
– Да вот же он! – Савкин ткнул рукой в боковой виом кабины.
– Выходим!
– Все? – уточнил Боярский.
– Все!
– Я бы всё-таки оставил Диану, – проворчал Голубев. – Да и вас, Ипатий Михайлович.
– Я не останусь! – с вызовом бросила женщина.
– Оставаться здесь не менее опасно, чем идти в разведку, – усмехнулся Савкин.
– Идём все вместе! – повторил Дарислав. – Протокол ВВУ-К!
Последние слова майора заставили его бойцов подтянуться. Протокол «внезапно возникшей угрозы» с пометкой «К» предполагал ведение военных действий в космосе в экстремальных условиях, с применением всего оружейного арсенала бойцов. Ошибаться и отвлекаться на посторонние переговоры в таких условиях было равносильно невыполнению приказа.
