– Капитан, это яйцо выскочило из океана!
Интуиция сработала ударом молнии.
– Рудольф, прикройте меня! Я заберу это яичко!
– Вмешаюсь, когда это будет необходимо! – ответил капитан Маккена («Молодчина!» – подумал Бугров), не задавая лишних вопросов. – Невидимкой легче выбирать варианты ответа.
– Понял вас! Перед энергоатакой бейте направленным пучком РЭБ! Эрг, погнали!
«Дерзкий» нырнул «в струну» и через пару мгновений оказался рядом с дрейфующим «ртутным» эллипсоидом, к которому ближайший «дракон» уже запустил несколько пылевых щупалец.
Затем завертелась настоящая карусель событий, уложившихся всего в десять секунд, но стоившая по интенсивности, сложности и числу манёвров едва ли не часа «нормальных» боевых действий.
Выход металлического яйца заметили все участники сражения.
Шнайдер тоже обратил на него внимание, и его гигантский Мурекс выскочил из невидимости в километре от эллипсоида почти одновременно с фрегатом.
Тотчас же беспомощный с виду «Великолепный», плывущий прочь от планеты как боксёр, получивший нокдаун, внезапно нанёс по Мурексу удар яркой зелёной молнией, и это приостановило «моллюска», не ожидавшего нападения. Он вынужден был спрятаться под колпак защитного поля и ответить на атаку. Чем был нанесён удар, осталось неизвестным, но ровно половину корпуса космолёта как корова языком слизнула! Оставшаяся же половина покрылась шубой голубоватых искр и поплыла в космос мёртвым обломком некогда могучего корабля.
Пока Мурекс расправлялся с земным посланцем, выпущенные «драконом» «пиявки» достигли района расположения нимфианского Вестника, расплылись зонтиками, охватывающими огромный объём пространства, и внутри этой сферы протаял призрачный силуэт Мурекса.
В это мгновение «Дерзкий» зайцем прыгнул к металлическому эллипсоиду, выбросил силовой трал, захватывая яйцо. Ещё пара мгновений понадобилась ему на втягивание трала с добычей в транспортный отсек. Однако избежать столкновения с приблизившейся «пиявкой» и спрятаться в невидимости фрегат не успел. Случилось сразу несколько совпавших событий, каждое из которых отразилось на планах Бугрова.
«Пиявка» окутала нос «Дерзкого» серой вуалью, и тотчас же возбудился Эрг:
– Блокировка ВСП-генератора! Не могу уйти «на струну»!
Вскричал и Андрей Нарежный:
– Отказ маневровых!
Издала возглас Фьоретта:
– Отбой защитному комплексу!
– Шпуг! – отреагировал Бугров, подумав о режиме двойного ускорения.
– Блокада управления! – отозвался компьютер и вслед за ними пилоты.
К «пиявке», обнявшей носовую полусферу фрегата, добавились ещё несколько щупалец, а затем начал подтягиваться и «дракон».
Но окончательно задавить волю землян и отключить автоматику фрегата пушистинскому Вестнику не дал нимфианский.
Мурекс не перестал сопротивляться, хотя гипнотический удар «дракона» очевидно отключил сознание Шнайдера. Выйдя из-под контроля человека, компьютер Мурекса начал действовать самостоятельно, руководствуясь своими базовыми программами, и это возымело эффект.
Во все стороны вдруг полетели клочья вспыхнувших «пиявок»: Мурекс привёл в действие какой-то излучатель, создающий сферическое энергетическое поле, которое воспламенило наноботов.
Однако «пиявок» прибывало всё больше, наконец, сам «дракон» накрыл нимфианского Вестника с кормы до макушки плотной тучей, и пламя погасло.
– Виталий?! – выплыл из тресков эфира голос Маккены.
– Мы застряли! – отозвался Бугров хладнокровно. – Пыль отрубила коммуникации и управление! Уйти самостоятельно не могу!
– Очистить корпус от пыли сможете?
– Постараемся.
– Начинаю атаку!
– Секунду, на что вы рассчитываете?
– Отвлеку этих тварей, пока они будут месить друг друга. К сожалению, вы слишком близко от Мурекса, иначе я сделал бы ему харакири из «нульхлопа». Поэтому дайте знать, когда освободитесь.
Бугров уже действовал, подчиняясь бешеному темпу боя.
Фрегат метнул четыре оставшихся на борту «Калибра», и боевые модули принялись обстреливать из плазмеров корпус «Дерзкого», сбивая слой наноботов.
В серо-жёлтой мгле вокруг просверкнуло красное светило Пушистой: камеры фрегата увидели космос.
Мурекса видно не было. Вместо него в паре километров от застывшего фрегата висело пульсирующее серо-жёлтое облако пыли, и оно всё увеличивалось и увеличивалось, приобретая форму головы дьявола с рогами! Только размеры этой «головы» были огромными. Вытянувшийся в длину (или скорее в высоту) «череп», пульсирующий мелкими молниями, достиг уже пятисот километров, в ширину – не менее двухсот, а струи нанопыли всё прибывали и прибывали.
Одна из них внезапно образовала шар, и космолётчики услышали вскрик капитана Сидорова:
– Меня поймали!
– Уходите «на струну»! – рявкнул Бугров.
Шар распался на струйки: корвет «Задиристый» успел-таки включить ВСП-режим.
Заметив, что фрегат очистился от пыльной пелены, «дракон» метнул к нему десятикилометровый сгусток пыли в форме змея.
– Эрг? – позвал Бугров.
– Подключаю резерв, – ответил компьютер. – Ещё минута!
– У нас нет минуты!
– Рискуем схлопнуться в…
– Врубай КГГ!
Потемнело в глазах: Эрг включил режим КГГ.
Аббревиатура слов «куда глаза глядят» говорила сама за себя, хотя иногда космолётчики называли этот аварийный стелс-старт корабля «прыжком на все четыре стороны», ибо ВСП-генератор не выбирал вектор прыжка. В нынешних условиях риск раствориться в пространстве без следа был чрезвычайно велик, однако у Бугрова тоже не было выбора. Мерзкое гипнотическое дыхание нано-Вестника уже давило на волю людей, грозя подчинить их в любой момент.
«Дерзкий» не прыгнул – буквально свалился в «дыру струны», образовавшую спонтанно выбранный трек, и выскочил из неё через мгновение всего в километре от половинки «Великолепного».
За это время в положении всех участников битвы ничего особенно не изменилось.
«Дракон» поглотил Мурекса, продолжая вытягиваться из атмосферы Пушистой змеиным туловищем.
По всему району битвы носились «пиявки» – разведчики нано-Вестника, и не было им числа.
– Рудольф? – выговорил Бугров севшим голосом, дыша как рыба, вытащенная на берег.
Маккена не ответил.
Но «Ра» находился где-то рядом, потому что в гигантском «черепе дьявола», обнявшем Мурекс, вдруг возник провал: вся центральная часть «черепа» исчезла, будто из неё мгновенно откачали всю пыль, до молекулы, до атома!
– «Нульхлоп»! – выдохнул Альберт.
