* * *
Вернувшийся профессор спросил Веника, куда исчезла его Кнопка.
— Я отправил ее в столовую принести нам пирожки с компотом на дорожку, — придумал марсианин. — Думаю, нужно отправиться в полет до ее возвращения. Слезные земные прощания плохо скажутся на вашем здоровье.
— Я не могу так подло обойтись с Ларочкой, — сокрушался Григорий, — Конечно, она уже взрослая и на ее счет в банке переведена круглая сумма. А еще она отлично справляется по хозяйству без моей помощи. Но все равно, тяжело. Не знаю, понимаешь ли ты, Веник? Вот здесь тяжело. Насквозь прокалывает, — он ударил себя в грудь. — Но ты, наверное, прав. Мое сердце не выдержит ее слез. Мы должны взлетать немедленно, пока военные не начали просыпаться.
— Поймите, профессор, так будет лучше и для Ларисы. Ради себя и дочери летите сейчас.
Веник повел его к кораблю. Григорий шел, ссутулившись и часто вздыхая.
— Теперь соберитесь, — встряхнул его за руку Веник, когда они вошли в кабину. — Мы не должны ничего перепутать.
— Хорошо, — Григорий постарался взять себя в руки. — Включай двигатель… Мария, летим в галактику Радуга Жизни по обозначенным ранее координатам. Вот смеху-то! Профессор и Веник отправляются в космос!
Григорий подпрыгнул, совершил неуклюжий пируэт, хлопнул инопланетного ассистента по спине и подбежал к панели управления, протянувшейся под иллюминатором.
На тонированном стекле появилась проекция лица Марии Громовой.
— Хорошо, Гриша, — голос матери Ларисы прозвучал звонко, мелодично, как будто говорила она сама, живая.
Девушка устала удивляться. Она не могла смотреть, как страдает ее отец, но понимала, что наука теперь занимает первое место в его жизни, и ради осуществления заветной мечты побывать в соседней галактике он готов даже пожертвовать собой. Ей оставалось смириться.
Лариса почти не почувствовала, когда корабль взлетел. Судя по радостным возгласам отца и Веника, все получилось так, как было запланировано. “Мария” вышла в открытый космос.
* * *
Чтобы отвлечься от печальных мыслей Лариса легла на спину, надела наушники и включила плеер в потерявшем сеть смартфоне. Приятные мелодии унесли ее в заманчивый мир попсовых хитов: мир чужих страстей, любви и разочарований. Сколько времени длился полет, девушка не знала. И что часы в смартфоне остановились, она поняла, когда музыку перебил звук стрекотания кузнечиков, и пришлось взглянуть на экран.
Выключив плеер, Лариса перевернулась на живот и заглянула в кабину. Корабль летел сквозь тоннель из темных и светлых полос. От вибрации в ушах стало невыносимо щекотно. Вскоре звук стих. Серую расплывчатую картину сменил обычный космический пейзаж.
— Вот мы и находимся в галактике Радуга Жизни, — Веник исполнил роль экскурсовода для Ларисы. — Советую начать с посещения планеты Вела. Ее народ славятся дружелюбием и гостеприимством.
— Последую твоему совету, — согласился Григорий. — Ты бывалый космический путешественник, по сравнению со мной. Но сперва у нас другой маршрут. Космическая станция галактического содружества.
Спустя некоторое время их беседу прервали длинные гудки.
— Приближается неопознанный объект, — сообщила “Мария”. — Передаю изображение.
“Началось”, — Лариса прильнула к стеклу. — “А вот и приключения. Дааа, это круче виртуальной реальности”.
— Что нам делать? — разволновался Григорий. — Мы нарушили государственную границу. Нас ждет наказание.
— Успокойтесь, — невозмутимо ответил марсианин, просматривая данные на небольшом экране приборной панели. — Объект опознан как спасательная капсула. Думаю, следует взять ее на борт. Мария, доставь объект в кабину.
— Поступай, как считаешь нужным, — разрешил Григорий. — Для тебя открыты тайны вселенной. А для меня их большинство точно запечатаны сургучом. Но будь осторожен.
Профессор оживился, когда транспортная установка доставила капсулу в кабину, и Веник открыл ее.
— О, Господи! Человек! — воскликнул покрасневший от волнения Григорий, широко раскинув руки.
Внутри капсулы находился похожий на землянина молодой мужчина. На его левой щеке зияли глубокие раны, похожие на царапины от звериных когтей. Мускулистое тело было залито кровью: местами запекшейся, местами свежей. От правого плеча до груди простиралось месиво, напоминающее крупный мясной фарш. С боков свисали клочья содранной кожи.
Отец отвернулся и закрыл рот рукой, чтобы не стошнило.
— Не человек…нелишшш, — неприязненно прошипел марсианин, после чего приподняв верхнюю губу едва живого бедняги и осмотрел зубы как у лошади на базаре.
— Считаю максимально верным решением вернуть его в открытый космос, — уверенно заявил он.
Профессор не дал ассистенту захлопнуть спасательную капсулу. Подставил свою руку.
— Какая разница, к какому народу он принадлежит?!
— Огромная разница, — спокойно оправдался Веник. — Согласно галактической энциклопедии, нелианцы включены в список потенциально опасных существ.
— Нельзя судить о народе, опираясь на сильно устаревшие источники данных. Ты сам говорил, — напомнил Григорий.
— Не все данные устаревают с течением времени, — возразил Веник.
Лариса, прилипнув носом к стеклу, смотрела, как ее отец наклонился к раскрытой спасательной капсуле.
— Пока мы спорим, он погибнет, — поторопил он. — Насколько мне известно, и на Земле, и на Марсе, принято уважать и слушаться старших. Так вот, юноша, я приказываю тебе спасти нашего случайного гостя.
— Проверю состояние, — Веник положил руку на окровавленную грудь нелианца и стал говорить, что чувствует, — Он без сознания. Сломаны два ребра и правая ключица. Многочисленные повреждения внутренних органов. Он потерял много крови, началось сильное воспаление, — Веник понизил голос и обернулся. — Восстановительные ресурсы организма исчерпаны. Нелианец умирает, профессор. Мы не можем ему помочь.
Григорий пожал плечами, как будто холодок пробежал по его спине, и произнес огрубевшим голосом:
— Мы так и будем его изучать, пока бедняга не испустит последний вздох или все же попытаемся спасти его?
— Я сказал, нелианца невозможно спасти.
— Нет, возможно. У нас есть ремас! — Григорий закашлялся. — Тащи ремас! Быстро! — он дернул Веника за рукав комбинезона.
— Не могу… Вы не понимаете. Я не могу отдать ремас инопланетному существу, — Веник попятился от капсулы. — Не положено.
— Мне, землянину, ты предлагал ремас! Говорил, что ты мой должник! — Григорий затрясся от гнева. — Так исполни свой долг. Я ручаюсь за него, как за себя. Ты понял?
— Да я предлагал вам ремас, но вы отказались.
— Я привык жить так, как отведено природой: болеть и чувствовать боль. Я уже немолод и вообще, не согласен на присутствие в организме разумных искусственных частиц. Вдруг они захотят проявить свое “я”? Но тут у нас нет выбора.
