Бежать больше было некуда. Габриэль видел печальный, обреченный взгляд принцессы, чувствовал, как она изводится от бессилия, не зная, как их спасти. Увы, Эли находилась в чуть лучшем положении, чем сам мэйт. Поэтому Габриэль лишь еле зримо покачал головой, предостерегая ее от любых действий. Что бы ею сейчас ни двигало, какие безумные мысли ни возникали в ее голове, Элизабет должна была стоять на месте. Не стоило забывать, что Райвин просто так сжег целый город. Что он мог сделать с принцессой, узнав о ее связи с мирклем, которого ненавидел всей душой?.. Если, конечно, у него была душа.
По обеим сторонам от маяка начали скапливаться наемники. Слева и справа от руин выросли серые движущиеся стены из человеческих тел в кожаных доспехах. Габриэлю показалось, что все наемники на одно лицо и что каждый из них ядовито усмехался над ним.
Сопротивляться бессмысленно, сопротивляться не было сил – спирфлам отнял единственную надежду на спасение, восседая сейчас на ее обломках. Оставалось только продать свою жизнь подороже. Жаль, Райвина не достать.
– Ну что, Гром, покажем бездарям, на что способны миркли, – прошептал Габриэль. – Я горжусь, что умру рядом с тобой. Теплого места тебе в Анэлеме.
– И тебе, мэйт Семи островов. Знай, что я всегда любил тебя, как сына.
Они встали спина к спине.
– Ну, давайте! Давайте! – подзывал наемников Габриэль, потряхивая мечом. – Подходите.
– Аргх-х! – рычал Гром.
Однако противники, продолжая потешаться над мэйтом, оставались на местах. Их бездействие, их усмешки окончательно вскипятили гнев. И Габриэль с яростным криком бросился на серый строй, ожидая стрел и ударов. Ожидая смерти. Но только не широких и жестких сетей.
Его опять, как в селе, поймали, словно рыбу. Мэйт закрутился, пытаясь освободиться. Начал беспорядочно бить мечом, желая отогнать подступивших наемников. Но его с такой силой огрели по затылку, что он не сумел устоять на ногах.
В этот момент наемники набросились на него со всех сторон, словно стая серых стервятников. Под крики и смех посыпались безжалостные удары, от которых невозможно было укрыться. На спину, на голову, на ноги будто бросали булыжники; во рту встал густой вкус крови.
Мэйт потерял счет времени. И уже подумал, что его вот-вот забьют до смерти, когда удары внезапно стихли, оставляя после себя боль во всем теле и вкус крови во рту. Его поставили на колени, сняли сеть и заломили руки. Гром с разбитым лицом и закутанный в сеть лежал неподалеку, трое наемников держали его ноги и руки.
Мэйт увидел, как один из наемников поднял его меч, а принц Райвин наконец-то сделал первый шаг. Трус, подумал Габриэль, сплевывая кровь. Он не видел, что происходит позади, но нисколько не сомневался, что ему в спину смотрят несколько наконечников стрел. Уж слишком уверенным вдруг почувствовал себя Райвин, находясь в двадцати шагах от мага, пусть побитого и ослабленного. Но все-таки мага.
– Принцесса Элизабет. – Райвин поклонился ей и метнул удивленный взгляд на ее брата. – Оливер, я думал… Рад видеть тебя живым. Ты как-то странно выглядишь.
– Он потерял память в той бойне, – зло бросила Эли, обдав Райвина гневным взглядом.
Ненависть бурлила в принцессе, выплескиваясь наружу с каждым произнесенным словом. Но Габриэль гордился ею. Элизабет стояла в трех шагах от человека, желавшего убить ее отца, и все еще сдерживала гнев. И нет, она боялась не за себя, иначе давно бросилась бы на Райвина. Она оберегала брата, понимая, что если даст волю чувствам, то они оба погибнут.
А он, мэйт Семи островов, своей покорностью сейчас оберегал ее. Ведь если ей удастся вытерпеть, не пойти на поводу собственных чувств, то она будет жить, а он унесет тайну их любви в могилу.
– Правда? Ты ничего не помнишь? – Райвин продолжал с изумлением и непонятной радостью смотреть на растерянного Оливера.
Эли опустила меч Оливера, и он бросил клинок. После этого Райвин отдал несколько команд спирфламу, указывая рукой в сторону порта. С руин маяка сорвался камень и покатился по склону. Смерч расправил крылья и, гоняя тяжелый от дыма воздух, поднялся над обрывом.
– А это у нас что еще за бородатое чучело? – спросил Райвин, поставив сапог на грудь лежащего Грома. Тот дернулся, но наемники его надежно держали. – Его охранник, что ли? Тоже с островов?..
Гром молчал.
– Тем лучше. Увидишь, как хозяин умрет на твоих глазах. Тебя я убью позже. – Райвин бросил взгляд на Габриэля. – Дайте его меч.
Один из наемников подал принцу Змея. Райвин повертел его в руках.
– Какой любопытный клинок, – сказал принц, задержав взгляд на клейме. – Механики, – брезгливо бросил он. – Не люблю механиков. Для меня они все равно что миркли. Когда-нибудь я завоюю их уродливый город. Но ты, – он улыбнулся, предвкушая грядущую казнь, – ты этого уже не увидишь.
Краем глаза Габриэль уловил, как полыхнул порт.
– Знаешь, я долго представлял нашу встречу. Обдумывал, каким способом я тебя прикончу, если мои убийцы не справятся. – Принц осторожно подходил к мэйту. – Но ты мне так надоел, что я, пожалуй, просто снесу твою поганую башку. Твоим же мечом.
Что ж, не самая страшная смерть! Габриэль обреченно вздохнул, чуя, как на него надвигается жгучее облако из страха и пота. Мэйт усмехнулся: Райвин находился в окружении своих верных наемников, но по-прежнему боялся, как маленький ребенок.
Небо светлело, совсем рядом шумел океан, от города несло гарью.
Мэйт опустил взгляд, ожидая казни. Вспомнилась мама. Захотелось прижаться к ней, как в детстве, чтобы она успокоила его, погладила по волосам и сказала, что он поступает правильно. Вспомнился и отец. Вспомнилось, как он пришел с угрюмым видом и сказал тихо, страшно, будто в пустоту, что мамы, как и сестренки, которая со дня на день должна была появиться на свет, больше нет…
– Ты, ты! – вдруг услышал мэйт взволнованный голос Оливера. – Это были твои люди! Я вспомнил! – в ярости закричал брат принцессы.
Мэйт поднял глаза: Оливер с кулаками несся на Райвина. Но не успел до него добежать, получив стрелу в плечо. Испуганно вскрикнула Эли, бросила рюкзак с гаргом и метнулась к упавшему принцу.
Райвин указал своим мечом на Оливера, меч механиков все еще висел над головой мэйта.
– Схватить его! – приказал Райвин.
– Ты, маленький кривоносый изверг, – прошипела принцесса, помогая подняться раненому брату. – Когда мой отец узнает, что ты натворил…
– Элизабет, уверяю тебя, я не понимаю, о чем говорит твой брат, – попытался оправдаться Райвин. – Поверь мне, я не имею к его беде никакого отношения.
– Подлый лжец, – не поверила ему принцесса. – Я давно уже догадывалась, что ты стоишь за исчезновением Оливера. Для тебя все складывалось слишком удачно. Оливера нет, отца тоже, а я – твоя жена. Гардия и ее спирфламы принадлежали бы только тебе.
