– Оставайся там. – Голос ее огрубел. – Я сама с ним поговорю, – произнесла она, превращаясь, как по волшебству, в ту самую ночную гостью.
– Этот Кирк… Что у тебя с ним?
– Слава богу, ничего. Но он бы очень хотел это изменить. В пределах Блэкпика проще найти миркля, чем женщину, которая не побывала бы в постели Кирка.
– Элизабет, помни, о чем я тебя просил.
Она ничего не сказала, поигрывая жезлом и не опуская меча. Солнце играло на клинке, на гладкой поверхности гарпуна, заставляя металл блестеть, будто зачарованный. Габриэлю захотелось встать рядом с ней, увидеть ее лицо, повзрослевшее, чуть суровое, делающее ее совсем не похожей на настоящую принцессу. Но он остался под кронами деревьев, хотя, вопреки указаниям Эли, совсем не собирался бездействовать. В любом случае его непосредственное присутствие мгновенно осложнило бы дело, соглашался мэйт. Подумать страшно, что мог вообразить отвергнутый Кирк! Кто знает, может, ей и вправду удастся прогнать их без боя. Нет. Конечно, нет. «Только не Ветер», – пару мьюнов назад обреченно сказала она, уже тогда понимая, что миром встреча не кончится.
Трава и полевые цветы зашуршали, заколыхались, пошли волнами, боязливо пригибаясь от нависшей черной громадины. Горячий воздух закружился, заметался, как жуки над полем. И спирфлам черным кораблем нырнул в зеленое море. Плащ Элизабет всколыхнулся, на Габриэля накатила воздушная волна. Спирфлам немного прошел, вертя своей змеиной и рогатой башкой, сверкая желтыми глазами. Черная чешуя блестела на солнце, а ноздри раздувались – как у загнанной лошади. Габриэль не мог понять, как Эли с такого расстояния сумела определить, кому принадлежал спирфлам. Ветер выглядел точь-в-точь как Янтарь. Разве что был чуть меньше, не то от природы, не то в силу юности. «Наверное, она много времени проводила среди спирфламов», – подумал Габриэль, когда позади, под деревом, забеспокоился гарг, унюхав хищника.
– Кияш, – приказал наездник, смуглый и темноволосый, как и многие гардийцы, парень лет двадцати пяти.
Спирфлам сложил крылья и лег, приминая траву. Кирк ловко спрыгнул, будто с лошади. Его брат, толстяк, заросший черной бородой до глаз, пыхтя и неуклюже выбрался из седла, пытаясь нащупать ногой поле. Это заняло какое-то время. Хвала богам, старсана Сэта спирфлам не принес.
Братья были в светлых кожаных доспехах, расшитых золотом и серебром; на груди у каждого сверкал литус. Кирк высок, крепок, с четкими, как у гранитной статуи, чертами лица. Брут – его полная противоположность. Габриэль посочувствовал спирфламу – пришлось тащить на себе эдакого жирдяя!
Кирк похлопал Ветра по шее и направился к Эли, по пути сорвав белый цветок. Брут остался у спирфлама, уставившись на мэйта. Габриэль старался не встречать его взгляд, оценивая боевую мощь братьев. Помимо собственно гигантской твари, способной одной лапой раздавить человека, братьям было чем себя защитить. У Кирка на поясе висели меч и нож, у Брута – топорик. Между сумками на спине спирфлама Габриэль заметил гарпун, именуемый среди наездников хаппой.
– Принцесса Элизабет. – Кирк поклонился, выпрямился и глянул на Габриэля поверх головы Элизабет. – Вы огорчаете своего отца. Да и меня едва не хватил удар, когда я узнал о вашем побеге. Когда я лишь представил, что может произойти с самым прелестным цветком Блэкпика…
От заливает, оценил тираду Габриэль. Даже гарг, наверное, ложь почуял, не говоря уже об Эли.
– Но цветы так уязвимы. – Кирк оторвал лепесток и подул на ладонь, направляя ее в сторону Элизабет. Потом сдавил стебель и выбросил изуродованный цветок. Опять поглядел на Габриэля. – Кто это с тобой? Похож на бродягу.
– Это мой проводник. Ты же знаешь, в этих полях по ночам опасно.
Мэйт довольно улыбнулся, услышав ответ принцессы. Слова наездника ее нисколько не задели. Хотя по сравнению с доспехами в серебре и золоте, неустанно пьющими солнечный свет, рубаха и штаны «проводника» выглядели бедновато. Плащ, отданный волистами, мог как-то скрыть серость одежд, но его пришлось пожертвовать гаргу.
– А может, он не только охраняет твой покой? – намекнул Кирк, прищурившись.
– Ты забываешь, с кем говоришь, наездник? – решила осадить его Элизабет.
И в горячем воздухе вспыхнула злоба. И часть этой злобы начал источать сам мэйт. Он не понял, почему вдруг так разозлился. Кулаки его сжались, мэйт едва сдержался от того, чтобы не броситься вперед. Ведь он действительно желал Эли, в любом из ее обличий.
– Хотя… – снисходительно продолжил Кирк, пропустив предупреждение мимо ушей. – Он, пожалуй, не в твоем вкусе. Слишком труслив. Я бы не стал прятаться за женской юбкой.
Габриэля опять одолела ярость. Слишком труслив?! Он схватился одной рукой за ствол березы, сдерживая свой гнев всеми силами.
– Нет, ты ошибаешься. Он просто слишком воспитан, чтобы общаться с таким чурбаном, как ты. – Эли нашла, что сказать в защиту мэйта, и, конечно, подлила масла в огонь.
– Все, хватит! – набычился Кирк, демонстративно положив ладонь на эфес. – Или ты летишь со мной по доброй воле, или я силой посажу тебя на Ветра, а твоего проводника, кем бы он ни был, убью как похитителя.
– На Ветре всего два седла, – справедливо заметила Эли. – Ты собираешься везти принцессу Гардии в сумке? – рассмеялась она, продолжая раздувать костер гнева.
– Ничего, Брут с большим удовольствием уступит тебе свое место. Хотя, знаешь, твоя мысль тоже недурна.
Судя по виду, никакого удовольствия от только что озвученной идеи брат Кирка не испытал.
– И как же ты собираешься это сделать, наездник? – спросила принцесса, вставая в боевую стойку.
Блестящий на солнце клинок смотрел в грудь Кирку. Один выпад, один укол – и наездник – труп. Ветер, почуяв угрозу для хозяина, повернул башку в сторону Эли, недобро сверкнув глазами. После чего высунул язык и, потряхивая им, зашипел, словно огромная гремучая змея.
– Ашши, ашши, – произнес наездник, успокаивая спирфлама.
Ветер опустил голову, продолжая внимательно следить за Эли.
– Ашши, – повторил Брут, поглаживая спирфлама по чешуе.
А Кирк медленно вытащил меч из ножен.
– Ты же помнишь, что случилось во время нашего последнего поединка? – спросил наездник со снисходительной усмешкой.
– С того момента утекло много воды, – парировала Эли.
– Что ж, ты не оставляешь мне выбора, – с этими словами Кирк пошел в атаку.
Сталь звонко ударилась о сталь. Эли запыхтела, вкладываясь в каждый удар. Кирк с противной улыбкой легко отражал атаки принцессы.
Пора. Габриэль сунул тряпичную затычку в правое ухо, сплел пальцы за спиной и начал тихо нашептывать заклинание. Несколько звитт, несколько слов, и звон металла стих, будто Эли и Кирка, сошедшихся в схватке, накрыли куполом.
Исчезали запахи. Страха и злобы, гари и полыни. Мэйт впадал в транс, чувствуя, как вокруг него сгущается, вибрирует воздух. Ладони, плечи, лицо мерзли, как от стужи. Обзор сузился, в пятне света возились двое, но их движения стали медленными. Каждый меч оставлял за собой серебристый след. Магия полностью овладела Габриэлем – свила вокруг него холодный тугой кокон.
