– Я могу пойти поговорить, – предложил мэйт.
– Не нужно, – немного подумав, отказалась Элизабет.
Действительно – не лучшая идея, согласился мэйт. Эли и без его советов понимала, чем закончится разговор с соседями. Нужно всего лишь переждать эту ночь, не высовываясь, не попадаясь на глаза. Ничего сложного. Они и так оставили слишком много следов, добираясь до Голдстока. Кирка рано или поздно найдут, если уже не нашли. Наверняка обнаружат и кладбище гаргов на выходе из Мэинрадского тоннеля. Дальше… Для любого человека, имеющего больше одной извилины, не составит труда понять, куда направились беглецы. Не говоря уже об опытном следопыте.
А самое неприятное то, что подобных следопытов будет больше, чем крыс и клопов в трактире, где они оплатили комнату. Бойцы Джона Крылатого станут искать его сбежавшую дочь. Старсан Сэт, чтоб его удар хватил, и его волисты – исчезнувшего мага. Принц Райвин со своей охраной – будущую жену, способную подарить ему ключ от Олдии. Да и наемники наверняка не останутся без дела.
Свидетели тоже найдутся. Трое мздоимцев, которых следовало бы утопить рядом с мостом. Тот же старик Айб, торгующий маслом лаванды; последнее, к слову сказать, действительно стоило своих денег: сняло усталость, а кое-где – и боль. Еще – трактирщик, внимательный и хитрый. Все они представляли угрозу. Каждый житель Голдстока, видевший двух путников, представлял угрозу. Однако и гардийцам, и волистам, и наемникам придется попотеть, чтобы найти принцессу и мага в многотысячном городе. И на поиски у них будет лишь ночь. Эта ночь. Потому что завтра они с Эли покатятся в карете к фитийской границе, и найти их будет еще сложнее.
Принцесса тихо выругалась, закрыв уши подушкой.
– Хочешь, поменяемся кроватями? – предложил мэйт.
– Давай, – согласилась она, плотно заворачиваясь в покрывало.
К сожалению, не от озноба, понял мэйт. А от глаз человека, пытавшегося ее поцеловать.
Принцесса взяла меч и поставила его у изголовья кровати мэйта. Габриэль почувствовал на себе ее взгляд.
– У тебя на спине шрам, – заметила принцесса, устраиваясь на кровати мэйта. – Он похож…
– Все правильно, на литус, – со вздохом произнес Габриэль, вспоминая изверга Роя.
– Откуда?
– «Подарок» от сельских бездарей, – помрачнел мэйт. – Я не хочу об этом говорить…
Стена рядом с ним подрагивала от толчков, то нарастающих, то стихающих. Девка за стеной явно выдыхалась, стонала тише и реже, однако ослабевший шум в соседней комнате все равно отгонял сон от принцессы. Ей не нужны мягкие перины и тьма, ей нужна тишина. Мэйт вспомнил, как Эли в мгновение ока уснула даже на каменном полу в темном и сыром тоннеле. Да и свеча в комнате ничуть не тревожила принцессу.
Гарг вылез из рюкзака и лег у окна, положив мордочку на передние лапы. Но сразу поднялся и начал бродить из стороны в сторону, изучая новую местность. Он проспал почти весь день, поэтому сейчас не знал, чем себя занять, блуждая с места на место.
– Послушай, тот поцелуй…
– Поцелуй, которого не было, ты хотел сказать. Не будем больше к этому возвращаться. Если тебе не терпится поговорить, найди другую тему. – Элизабет перевернулась на бок, к стене, чуть обнажив плечи. – Да когда же они заткнутся, – прошипела она, стукнув ладонью по подушке.
«Другую тему…» Габриэль грустно улыбнулся. Какая, свер ее побери, может быть другая тема, когда из-за одной стены доносятся сладострастные стоны, а у другой, в двух шагах, лежит прекрасная молодая женщина? Мэйт не сводил взгляда с принцессы, воображая, как он кончиками пальцев осторожно сдвигает ее покрывало. Как распускает тугую черную косу, чтобы запустить руки в волосы. Как целует загорелые плечи и спину. Как ласкает бедра и сжимает груди… От приятной и одновременно невыносимой фантазии Габриэлю стало жарко. Сколько он не был с женщиной? Долго, очень долго.
Мэйт опустил руку на жезл, размышляя над «другой темой». Хаппа, лежащая у кровати, холодила горячую от возбуждения ладонь. Пальцы нащупали клеймо механика: три шестеренки, заключенные в треугольник. На островах ходили слухи, что общество мастеров помогло усилить магическую защиту островов. Но как? И с какой целью? Никто толком не знал. А отец или Гром почему-то всегда увиливали от разговора, если дело касалось магической защиты. Зато всякий чародей охотно хвастался штуковиной с клеймом механика, даже в том случае, если от нее не было никакого прока.
Элизабет повернулась к нему лицом. Зевнула. За окном, в ночи, продолжали выть псы, за стеной – постанывать девка. Догорала свеча, заливая незамысловатый подсвечник восковыми каплями; слегка подрагивал огненный лепесток. Пахло дымом, кошкой, ромашкой и… женщиной.
– Твой жезл, на нем клеймо…
– Механика, – договорила за него принцесса.
– Я знаю. Ты была в летающем городе?
– Нет.
– А хаппа у тебя откуда?
– Подарок отца, в отряде такой есть только у меня и Кирка. Но я видела летающий город с корабля.
– Какой он, Смулау?..
Эли задумалась, потом сказала:
– Бело-золотой. Да, бело-золотой.
– Хотелось бы там побывать?
– Не очень, – поморщилась принцесса.
– Почему?
– Он похож на… огромную кухню, – усмехнулась Эли. – А я ненавижу кухни.
– На огромную кухню? – со смешком переспросил мэйт.
– Из-за котлов и труб, которые все время пускают пар. И звуки с полуострова доносятся такие, будто там все время готовятся к грандиозному пиру. Бренчат, стучат, лязгают.
– А мне бы хотелось его увидеть. Посмотреть на чудо-механизмы, на настоящих механиков. Увидеть, как они живут. Что едят и кому поклоняются.
– Кирк говорил, что спирфламы не любят летающий город. Боятся его.
– Как думаешь, почему во время войны механики не стали помогать Олдии?
– Они не стали помогать и Мирациллу, – уточнила Эли. – Струсили, наверное.
– Быть может, это не трусость, а мудрость.
– Тоже мне мудрость. Сбежать и спрятаться от всех, когда тебе предлагают огромную территорию в обмен на помощь.
– Возможно, вы не то им предлагали.
– Или они все-таки просто испугались чуток запачкать руки в крови.
– А ты не слишком кровожадна для принцессы? – улыбнулся Габриэль.
– Что? – не поняла принцесса.
– Я хотел сказать, что ты рассуждаешь, как настоящий король, – поспешил оправдаться мэйт.
Она ничего не ответила, но лицо ее повеселело после сомнительного комплимента. Гарг, привыкший к просторам и не знающий, чем себя занять, тряхнул крыльями, взлетел и опустился у рюкзака. После чего забрался в него, оставив снаружи лишь хвост, длинный, покрытый темно-зелеными чешуйками.
