Старик был бледен – возможно, из-за того, что не покидал горные подземелья. И худ – кожа да кости. На голове мудреца – пышная копна седых волос; двумя щетками белели густая борода и усы. Мудрец носил только мятую кожаную юбку до колен, которая удерживалась на высушенном теле широким серебристым поясом. На поясе, на левом боку, была пристроена склянка, похожая на веретено, а внутри нее сверкали крупные разноцветные искры.
Стук-тук! Сутулый мудрец шел медленно, постукивая коротким кривым посохом, и щурился не то от света, не то от желания повнимательнее изучить гостей. Словом, старик стариком, которого не один день морили голодом. Если бы не запах… От него совершенно не пахло старостью. От него вообще ничем не пахло. Во всяком случае, мэйт, натужно втягивая воздух, не мог ничего почуять. А Габриэль прекрасно помнил, чем пахнет старость. Чем пах старый сциник Ксэнтус…
Эли, дожидаясь встречи с мудрецом, молчала и нервно потирала ладони – точь-в-точь, как это делала Ива у входа в Бэй-Цэнг. Перед тем как признаться во лжи. Но у принцессы, в отличие от механика, были иные причины для беспокойства. Одно слово, один ответ мудреца мог решить судьбу ее брата. Ее собственную судьбу. Не зная, что делать, мэйт решил представиться.
– Меня зовут Габриэль, а это Элизабет, – представил он себя и принцессу, не сводя взгляда с идущего мудреца. – Нам бы хотелось услышать и ваше имя.
Наступила тишина. Мудрец вдруг остановился, замерли и камни, катающиеся вокруг его ног.
– А… Ан… Ан… – задумался он, вспоминая имя. И ответил, как показалось мэйту, с раздражением: – Имена неважны! Они ничего не значат. – Он опустил взгляд и произнес уже с улыбкой: – Кыш! Кыш!
Камни тут же бросились врассыпную, колотя твердыми боками по полу.
– Не лучшая твоя идея, – прошептала Эли с упреком.
Мэйт ничего ей не ответил. Ведь он хотел как лучше.
А мудрец остановился в шаге от них и указал концом посоха на Габриэля.
– Молодые ноги, сильные руки, чистое сердце, – сказал старик. – Ушли от Малыша. Хорошо.
«Малыша»? Мэйт не сразу сообразил, кого старик назвал Малышом. И подумал, что сбежать от каменного гиганта было не очень-то сложно, если бы Эли не упала с лестницы.
Тем временем мудрец искоса посмотрел на принцессу. Фыркнул, будто от нее несло, как от свера. И потерял к ней интерес.
– Знак. Он говорит мне, что ты мэйт и я должен тебе помогать. Кто такие мэйты?
Габриэль смутился и помедлил с ответом.
– Принцы, – пояснила Эли.
Дальнейших объяснений старик не попросил. Он сделал полшага, приближаясь вплотную к мэйту. И остановил свой взгляд на его лице, продолжая с удивлением разглядывать печать мэнжа. Потом протянул руку и указательным пальцем прикоснулся к щеке Габриэля, ощупывая волшебный знак. Прикосновение было странным – нечеловеческим – будто ветром дунуло в лицо.
Габриэль набрал полные легкие воздуха, надеясь почуять запах мудреца. Но, как и прежде, старик не пах ничем. Пахло потом и ромашкой от Эли, пахло камнями от пола и алтаря, пахло чадом от факелов. А старика словно и не было здесь. Хотя он стоял так близко, что можно было разглядеть каждую морщинку на его лице, увидеть, как дрожат огненные лепестки факелов в его больших и черных глазах. Уж не иллюзия ли это, подумал мэйт и ткнул старика в плечо, проверяя реальность его существования. Старик был реален: под кончиком указательного пальца мэйта оказалась сухая и жесткая кожа.
– Ум, ху-ху-хи, – засмеялся мудрец, как от щекотки. – Хочу такую же! – произнес он, словно ребенок, увидевший на ярмарке красивую игрушку. – Можешь сделать мне такую же? – с надеждой спросил он, заглядывая Габриэлю в глаза.
– Я… – начал мэйт, но Эли его прервала:
– Мы пришли забрать Оливера!
Впрочем, Габриэль и не надеялся, что она будет стоять столбом, пока мудрец возмутительно долго восхищается печатью мэнжа. Знакомство действительно затягивалось. Но безымянного мудреца, способного повелевать камнями и не имеющего никакого запаха, торопить все же не следовало.
– Женщина. Нету силы. – Старик опять снисходительно покосился на Эли. – Не знаю Оливера, – отводя от принцессы взгляд, произнес он тихо.
– Человек, которого механики поменяли на камни, – пояснила принцесса, источая жар злобы. – Мой брат. Это мой брат. Мы пришли за ним! – Она почти кричала.
Мудрец сделал шаг в сторону и теперь уставился на принцессу, разглядывая ее лицо.
– А-а, теперь вижу, – сказал мудрец. – Хи-хи-хи.
– Мы – близнецы.
– Оливер – хороший. Сильный и ловкий. Но голова – плохая, совсем дырявая. Прошлое утекло. Помогает мне.
– Помогает в чем? – насторожилась принцесса.
Ей бы радоваться, что Оливер жив и находится здесь, подумал мэйт. А она… Хотя старик тоже вел себя странно. То говорил нормально, то так, словно едва знал язык. Да, мудрец был странным, если не сказать… Слово крутилось в голове, но Габриэль изо всех сил не хотел, чтобы оно звучало даже в мыслях. Как там говорила Ива: «Он видел нас насквозь». Еще, чего доброго, оскорбится, если услышит…
– Тренироваться. Тренировки – хорошо. Мне нужно тренироваться.
– А мне нужно его видеть! – взвилась принцесса. – Он не вещь! Он мой брат!
Грубо. Очень грубо. Мэйт взял принцессу за руку, разжимая ее потный кулак. Но она не приняла помощи, отпихнув его, словно врага. К счастью, старик плевать хотел на нарастающую угрозу и по-прежнему воспринимал Элизабет как пустое место. Он вновь обратил взгляд на мэйта, указав пальцем на печать мэнжа.
– Меняться, – сказал мудрец. – Знак и Оливер. Оливер и знак.
Габриэль почувствовал на себе обжигающий взгляд принцессы. Боги, что он должен сделать – срезать магическую печать со щеки, что ли?
– Я не могу, – честно сказал мэйт. – И мало кто может.
– Кто ее нанес?
– Мой отец.
– Большая сила, – задумался мудрец. – Где он?
– Очень-очень далеко отсюда. На Семи островах.
– Плохо, – сказал старик, от расстройства чмокнув губами. Огонь факелов колыхнулся. – Нет знака, нет Оливера.
Мэйт подумал, что сейчас принцесса точно бросится с кулаками на мудреца. Но пришлось похвалить богов, которые удержали Эли от глупого поступка. К удивлению Габриэля, упрек прозвучал в его сторону.
– Надо было вернуться за хаппой, – прошипела она. – Сейчас бы поменяли ее на Оливера.
– Что такое хаппа? – заинтересовался мудрец.
Появилась надежда. Зыбкая, но все же… Вернуться за хаппой… А там…
– Боевой жезл, созданный механиками. Можно бить и хватать врагов, – торопливо пояснила принцесса. – Редкая вещь.
– Мм… оружие, – брезгливо произнес он. – Оружие не интересно. Сила и знак – интересно.
