— Ты какую свадьбу хочешь?
Вопрос Юргена застал врасплох. Мы уже перебрались в кресла и отдыхали просто так, наговорившись и затихнув на несколько минут, каждый в своих мыслях. Я заколебалась — что ответить. Я не хотела свадьбы, расписаться — и все. Но Юрген-то не такой одиночка — родителям может быть важно, другим родственникам, которые наверняка где-то есть. Ему самому могло хотеться пусть не помпезного, но торжественного, значимого. Вступление в брак — не рядовое событие.
Свадьба с Петером была скромной, без платья и костюмов, регистрация, кафе, родни и знакомых человек тридцать. И все, что я помню из того дня, — что праздник был для них. Для гостей. Мы, пара, в центре внимания, но оно раздражает и давит. Голова озабочена только мыслью — всем ли угодили с меню и напитками, всего ли хватает, не скучно ли, не испорчено ли настроение у его и моих родителей, не конфликтуют ли по новым семейным вопросам…
— Никакую. — Ответила честно. — Если ты хочешь какую-то, то я с тобой.
— То есть все на мое усмотрение?
— Да. Считай, что здесь я на сто процентов ведомая. Я хочу быть твоей женой, и все.
Юрген посмотрела на меня хитро, и улыбнулся заговорщицки. Помолчал, потом сказал:
— Через два дня будет ровно месяц с той ночи, как ты впервые тут осталась. Маленькая дата. А через две недели наш день рождения.
— Месяц? Не верится… мне кажется, что мы вместе намного дольше. Ты уже что-то предлагаешь, Юрка, на эти даты?
— Я предлагаю пойти спать. А это я так вспомнил. Что ты хочешь в подарок?
— А ты?
Он пожал плечами и я ему ответила тем же. Решили, что потом будем думать. Точно уже не сегодня.
Сюрприз
Неделю Юрген начал в больнице со второй смены. Утро мы провели вместе, в полдень он убежал на работу, а я занялась поиском своей. Решила не ждать нового года. Может, найду что-то хорошее сразу, а может и придется искать как раз месяц или больше. О своих планах не сказала, вот как будет что конкретное, тогда и станет о чем говорить.
Дежурства с Катариной не назначено, и днем я погуляла по городу просто так — ради вызовов, ради воздуха. Позвонила подруге, но девушка не взяла трубку, а когда перезвонила, то выяснилось — она работает, у нее перерыв полчаса, и даже вечером вырваться не получится.
— У меня для тебя подарок. От нас с Юргеном.
— Да ну, и что это?
— Шапка.
— Фу… с дуба рухнула? Представляю, что могли выбрать ты или он! Он — фуражку, ты — серую шапку-чулок.
— Не угадала, — не обиделась я. — Увидишь, оценишь.
— Все, мне пора!
Мороз держался в течение всего дня. Но меня уже не брал этот холод — я надежно экипирована и защищена. И внешне себе тоже нравилась, — ловила иногда свое отражение в витринах, и каждый раз немного удивлялась, — правда, я?
Дважды по памяти прокатилась на монорельсе от конечной до конечной, в первые полчаса активно выглядывая пассажиров. Ко мне самой никто не подходил, чтобы спросить дорогу, и я никого не узнала из списка исчезнувших. Возможно, прошлые три встречи были случайностью, а, возможно, остальные точно также выходили на других «сбойных» и просили проводить Катарину, Юргена, Германа. Надо полюбопытствовать.
Потом присматриваться бросила. Те лица из досье стираются в памяти, а разница в людях даже на примере Гули была такой сильной, что и в упор увидишь, не узнаешь. Думала о разном — о своих способностях наследницы, об оставшихся загадках, о будущей жизни как обычного человека, о Юрке…
Вчерашний ужин у его родителей подарил мне веру в то, что любовь на годы бывает не только в сказках и воображении таких глупых девчонок, как я, но и на самом деле. Она меняется, перетекая из возраста в возраст, или трансформируется из-за жизненных обстоятельств, но остается. Искра, нежность, открытые шаги к желанию понять своего спутника жизни. Когда всегда хочется идти домой, потом что там — он, Юрка. А для него — я. И он берет меня в жены потому, что хочет союза, заявления всему миру «мы вместе». Как же это грело! Как же мне было счастливо от этого понимания.
По старой привычке мелькнула мысль зайти в столовую для обеда, но у одной с порога желание есть отпало. Избаловалась. Здешние запахи показались невкусными и нуютность места начала отталкивать. Лучше пропустить, перехватить пирожков и поесть на улице, а вечером приготовить ужин самой.
Уже в седьмом часу вечера, по пути назад, с пакетами и полной сумкой, меня застал вызов Роберта Тамма:
— Здравствуйте, Ирис. Я заеду за вами в девять, будьте готовы к этому времени.
— Здравствуйте. Хорошо, буду. А что случилось?
— Что случилось? Юрген вас не предупредил?
— Нет.
Я встревожилась, но ровно на то мгновение, на какое Роберт взял паузу:
— Если коротко, то вы женитесь. Если длинно, то он связался со мной утром, попросив посодействовать скорости и упрощению регистрации. Мне не трудно, нужный человек есть и в десять он вас распишет. Для вас это сюрприз?
— И да, и нет. Спасибо, Роберт!
— Не за что.
Дома я еще раз перепроверила все звонки и сообщения на анимо — от Юргена ни одного. Он на работе, и день мог выдастся такой, что нет времени на переписки. Так бывало. Но не предупредить о том, что мы женимся?
— А Юрка сам в курсе, что сегодня? И когда он «утром» звонил? Только если пока я в душе была…
Произнесла вслух и отправила ему сообщение сама. Роберт мог пообещать помочь, но ждать, что просьба осуществится молниеносно, в этот же день — на грани фантастики! И я не ожидала. Юрген сразу не ответил, а через сорок минут перезвонил:
— Ирис, я хотел тебе сказать, как только узнаю что-то о дне! А тут, только с процедур вернулся, столько сообщений! Коллега Тамма подвезет меня от больницы, чтобы не опаздывать… Ирис, а ты не против?
— Юрка, это идеально.
Он на той стороне что-то замычал, засопел даже, а потом шепотом, с глуховатым эффектом прикрытого микрофона, сказал:
— Я тебя люблю, мотылек. Все, бегу, сегодня загружен…
— И я тебя.
Хотела что-то пошутить про «последние часы свободы», но только заулыбалась в погасший экран и проверила время. Приготовлю ингредиенты к ужину. Захотим после — поставим в духову, а захотим — накупим и приготовим другого, продукты в холодильнике не пропадут.
Переодевшись на время в домашнее, занялась делом. И поймала себя на ощущении тока в крови. Легкая взбудораженность, волнение и что-то, казалось, прямо от земли отрывает от чувства. Упоение. Опять захотелось начать бросаться подушками: — через два часа я стану его женой!
Время
Отголосок, эхо вызова солнечное сплетение поймало внезапно и напугало. Не очень — слишком слабое, и больше напомнило те сигналы, когда еще в пятнадцать я маялась на улицах, а староста меня «не раскрыл». Заволновалась еще и от другого — я была дома. Пятнадцать минут до выхода, я собралась, готовилась накинуть на себя свою великолепную обновку и обуться в высокие, всепроходные берцы, как замерла и приложила руку к подреберью. Вызовы дома не ловят… это закон — за порогом не пробивает, уходит к свободным.
