Испуг Минта наложился на испуг от Медведя, и они словно отменили друг друга.
— Тревога, тревога, монстр украл детей! — пропел Минт на высокой ноте.
С каждой буквой голос взлетал все выше, пока не стал таким, что от него начало закладывать уши.
— Тревога, тревога, быстрей монстра убей! — пропел Минт вторую строчку.
Медведь взревел, вскинул лапы, собираясь достать ненавистного двуногого, чей вой так больно резал уши, и дед тут же ткнул его еще раз посохом. Момент был выбран исключительно удачно, Медведь, при всей его мощи, находился в неустойчивом положении и полетел кубарем с дилижанса, вырвав когтями часть задней стены. Также он утащил с собой посох, немедленно превратившийся в кучу щепок.
Снова пропела тетива, мимо Минта промчалась еще одна стрела-вонючка.
— Так тебе! — заорал он от избытка чувств, по двум причинам.
Во-первых, ненавистного, испугавшего медведя, ломал его же собрат, собираясь поиметь, а во-вторых Минт получил долгожданное сообщение, даже два.
Поздравляем! Вы получили 74-й уровень!
Ловкость +10. Умение «Пение» +1 — получен 47-й уровень!
Поздравляем! Вы достигли 53-го уровня профессии Бард!
Харизма +1. Все умения, связанные с профессией Бард, +10 %. Благозвучность песен и их воздействие на публику +5 %.
Пускай +10 % было и немного, но зато ко всем умениям, даже тем, которые Минт не практиковал. Здесь бард был, конечно, не оригинален: многие сосредотачивались на одной профессии и нескольких умениях в ее пределах, трудились над ними, тогда как все остальное подтягивалось автоматом. Когда человек достигал высот в профессии и этих умениях, переставал расти, он переключался на остальные умения и благодаря такому повышению, начинал в них уже не с нуля.
Минт дал себе клятву, что напишет об этом потрясающем столкновении с медведями, самую лучшую из своих песен. И поразит ей массу сердец.
— Я ж говорил, что у тебя есть задатки, — спокойным, скучающим голосом сообщил дед. — Перестал дрожать и сразу уровень поднял, вон как засветился!
Минт даже задумался на мгновение — не пойти ли ему и правда в боевые барды? Петь целым армиям, повышая их боевой дух, разя врагов на поле боя? Но потом ему вспомнился Кровожадный Медведь, как тот едва не дотянулся до барда, едва не сломал дилижанс, и как-то сразу перехотелось. Нет, Минт не будет беззащитен, его песни будут разить и останавливать, но до того момента ему придется постоянно петь в подобных ситуациях! Стоять перед лицом врага и петь, на волоске от смерти! Нет, право слово, выступать перед обычной публикой, а не врагами и кровожадными монстрами было куда как приятнее и безопаснее для жизни.
— Я подумаю, — немного дрожащим голосом выдал Минт.
Не стоило сразу разочаровывать торговца сотого уровня, который возможно, станет его билетом к мировой известности и славе. Да и возможно дед теперь, когда они вместе пережили столько, станет сговорчивее! Мысль эта приободрила Минта, прогнала тревоги, хотя и не до конца. Чтобы успокоиться, он прибег к излюбленному занятию — болтовне.
— Дед, а ты где научился так круто посохом махать? И что это была за вонючая жидкость? Может, надо было ее больше вылить? Чтобы уж точно не догнали, а вместо этого, — Минт жестом показал, что именно.
Дед даже не обернулся к нему, как всегда не стал отвечать, вместо этого зачем-то сжав плечо мастеру Блюму. Нет, он, конечно, был козел, что хотел свалить, но честно говоря, Минт его понимал. Как он сам не навалил в штаны от вида этих медведей, до сих пор оставалось загадкой. А дед что-то сказал занудно, словно не было только что самой потрясающей драки десятилетия!
— Я никогда не слышал о такой вытяжке, — вполголоса заметил Охотник.
— Когда долго странствуешь по действительно диким местам, начинаешь носить с собой разные нужные мелочи, — объяснил Бран, размышляя о другом.
Дилижанс так долго не выдержит, это факт, но и останавливаться нельзя, тоже факт. Пускай вытяжка желез самки доппельгангера, с магической обработкой, пробирала любых монстров, заставляя их воспринимать цель, как самку своего вида, в период течки, но надолго задурить медведей не получится. Вожака поимеют, разорвут и сожрут, выберут нового, и тогда могут кинуться в погоню, поэтому нельзя было останавливаться. Проблески разума и работа в стае ясно указывали, что недооценивать Медведей не стоит.
Бран с запоздалой досадой сообразил, что надо было «принести себя в жертву», остаться, спокойно перебить Медведей без лишних свидетелей, да продолжить путь.
— А почему нельзя было развернуться? — раздался голос над ухом.
— Что? — повернул голову Бран, посмотрел на Охотника. — А, можно было, конечно.
Повисла пауза, Бран думал о своем, продолжая держать рукой Блюма, чтобы тот не удрал. Дилижанс несся, скрипел и раскачивался, но теперь никто не жаловался и не стонал. Пассажиры, кажется, молчаливо молились, чтобы транспорт не развалился на ходу. Никто не вопил по поводу пропавшего багажа, хотя, по мнению Брана, удалось обойтись минимальными потерями. Охотник выстрелил умело, концентрат не выдохся за эти годы, так что потеряли только треть багажа, тогда как Бран рассчитывал, что придется расстаться со всеми сундуками и чемоданами.
— И? — не унимался Охотник.
Бран посмотрел на него. Охотник немного смутился, но все же спросил, пересилив себя.
— Почему мы не развернулись?
Бран посмотрел на него, подумав, что тот заслуживает объяснения и пояснил коротко:
— У меня дела в столице.
Спрашивать, почему Бран не воспользовался мгновенным переносом, Охотник не стал.
Глава 7
14 день 7 месяца 879 года
Дилижанс продолжал опасно трещать и скрипеть, но все никак не разваливался. Становилось понятно, чего Блюм экономил на ремонте, в обычном режиме он успел бы еще полусотню раз свозить пассажиров туда-сюда, и все было бы в порядке.
— Снижай скорость, — приказал он Блюму.
Охотник, которого звали Карпер, бросил взгляд назад, и этот заполошный молодой бард Минт тут же подпрыгнул и тоже уставился назад. Все же до боевого барда ему было еще петь и петь.
— Впереди застава, — пояснил Бран для всех.
Вскоре впереди и правда показалась застава, ленивая и сонная. Рогатки, перегораживающие дорогу, были сдвинуты в сторону, в сторонке варилась каша, и за процессом наблюдал десяток солдат, развалившись на траве. За дорогой наблюдал только один из них, похоже, самый молодой.
— Торговцу нужно высокое Восприятие, иначе моментом разоришься, — неохотно пояснил Бран в ответ на удивленный взгляд Охотника.
Слишком многое приходилось пояснять и объяснять, да в целом слишком много приходилось говорить после возвращения в цивилизацию. Бран отвык от всего этого. Что не помешало ему приказать Блюму остановиться возле заставы, слезть с кареты и подойти к солдату. Безусый юнец, 22-го уровня, крепче ухватил пику, наставил ее острием в сторону Брана, крикнув:
