Ираниэль на настолько истово верующую, конечно, не тянула.
— А вы, Бран, — развернулась она, — может ваши молитвы Антруму помогут?
— Не слушайте ее, — открыл глаза орк. — Как молитвы богу торговли помогут нам в тюрьме?
— Сторгуемся с тюремщиками! — огрызнулась Ираниэль.
— Я никому не молюсь, — обронил Бран.
— Но как же?! — удивилась Ираниэль, затем с силой дернула насколько прядей черных, кудрявящихся волос, словно хотела их выдернуть. — Еще один шанс мимо! Может нам дорогу белая землеройка перебежала?! Надо что-то делать!
Затем взгляд ее упал на Марену, она подбежала, явно собираясь начать трясти, дабы та быстрее очнулась. Подбежала, но не добежала, налетев на стену Воли Брана, который уже приготовился бить, если одной воли окажется недостаточно.
— Она внучка героини! — Ираниэль попробовала прибегнуть к женским чарам, сделала большие глаза, снова затрясла телом. — Она может что-то знать и уметь!
Бран смотрел сквозь эльфийку, затем процедил:
— Это не повод ее трясти.
— Может, она сможет укротить тюремщиков! Или приманить охранных монстров! Бран, ну обещаю, я буду очень нежна с ней! Так, чуть-чуть похлопаю по щечкам и всё!
Ираниэль заморгала, глядя умоляюще.
— Я тебя сама похлопаю! — раздался злой голос Марены. — Только вначале молот в руку возьму, а потом как хлопну по одной щеке! А затем и по другой! И хорош уже мою бабушку поминать!
— Но ведь она…
— Она мертва и ничем нам не поможет! — сердито прорычала Марена.
Да уж, Плату тюрьма точно не удержала бы, подумал Бран. Именно по этой причине — невозможности удержания обычными мерами — героев и особо сильных живых, как правило не сажали в тюрьмы. А если и сажали, то в особые, рассчитанные на обладателей двух-трех Особенностей, десятков Способностей и всего прочего, что прилагалось к таким уровням.
Похоже, это сравнение с бабушкой, вкупе с осознанием собственного бессилия, дополнительно бесило Марену. Добавить к этому боль от потерь, злость — на всех и на себя, нахождение в темнице, и получится отличная гремучая смесь. Добавить туда предложение помочь с побегом и Марена взорвется, а отношения с ней будут окончательно испорчены.
Поэтому Бран молчал, не спеша предлагать свою помощь.
— Ну а ты, ты сможешь нам чем-то помочь? — наседала Ираниэль.
— Нам?
— Мы вместе в одной камере — поэтому да, нам, — не моргнув и глазом, ответила эльфийка. — Меня зовут Иааиуиэль, но лучше Ираниэль, чтобы не ломать язык. Это Гатар, ты не смотри, что он так сурово выглядит, на самом деле он нежный и мягкий.
Орк проворчал что-то неодобрительное, а Марена уставилась на него восхищенно. Быстро опомнилась, отвела взгляд.
— Брана ты и так знаешь, — продолжала трещать Ираниэль, — ну а там, в углу какой-то безумный человек, он уже был таким, когда нас сюда бросили, так что имени его не знаю. Если его не трогать, то и он не лезет, сидит чего-то там сам по себе, но помощи от него ждать не стоит.
— Понятно, — вздохнула Марена, перебрасывая косу за спину.
Взгляд ее так и тянулся к Гатару, скользил по могучим мышцам орка. Но Марена опять переломила себя, посмотрела прямо на Брана.
— Где мастер Кассель? — спросила она.
— Его сразу увели, даже в камеру заводить не стали, — честно ответил Бран.
— Все, значит, уже не вернется, — вздохнула Ираниэль.
— К-как не вернется? — нахмурилась Марена.
— Да вот так, кого сразу уводят, не заводя в камеры, тех мы больше ни разу не видели, правда, Гатар?
Орк промычал что-то.
— Но это еще не значит, что их убивают сразу, может просто уводят в другую часть тюрьмы, — чуть быстрее заговорила Ираниэль, — или еще что, просто сюда они уже не возвращаются.
— Может быть, — со вздохом прошептала Марена, — мастер Кассель был высокого уровня.
Заметно было, что надежда в ней борется со злостью и новой волной отчаяния и бессилия.
— Из-за меня он оказался здесь! — воскликнула она, безжалостно дергая косу.
В каком-то смысле — да, согласился Бран, если считать, что кто-то решил присвоить себе деньги и имущество Укротительницы. Внучку в расход, под обвинения в принадлежности к «не-людям, подрывающим основы Стордора», управляющего выставить главным гадом, свалить на него все грехи. Не исключено, что в начальном сценарии — где приглашали во дворец только Марену и Альфа — планировалось нечто мягкое. Обвинения Касселю, уговоры Марены, часть денег ей бы вернули, остальное присвоили, при этом Марена осталась бы в полной уверенности, что Тайная Канцелярия ее спасла.
— Мы должны его спасти! — безапелляционно воскликнула она.
— Спасти! — фыркнула Ираниэль. — Нас бы кто спас!
Марена посмотрела нее, что-то взвешивая в голове.
— У меня есть такая возможность, — сказала она, — но мы должны спасти мастера Касселя.
Бран наблюдал, с некоторым любопытством. Внучка Платы, похоже, ни разу не бывала в тюрьме, не знала, что не сможет активировать магический карман. Хорошо еще, что тот был стационарным, не требующим активного колдовства для поддержания, иначе все содержимое вываливалось бы сразу, едва кандалы забрали бы всю ману.
Разумеется, иные способы опустошения карманов оставались в силе, просто меры предосторожности тюрьмы позволяли не спешить в этом вопросе. Вот приведут их на допрос, там и карманов лишат — повредят рисунок и сразу перепишут содержимое. Плюс фактор слома кармана и вываливания вещей, дополнительное воздействие на психику, позволяющее легче сломать заключенного, возможно даже обойтись без пыток.
— Спасти, — задумчиво повторила Ираниэль, прикусила острыми зубками нижнюю губу.
Почти физически ощущалось, как она перебирает варианты, прикидывает умения, вспоминает все, что видела в тюрьме, пытаясь составить план. Работающий план, а не такой «мы пробежали 20 шагов и нас скрутили стражники».
— Тюремщики тут вялые, их отпинать можно, но у них наверняка высокая Выносливость, — вынесла вердикт Ираниэль, — так что тревогу поднять успеют. Нужно будет не просто выйти, а еще и снять кандалы, чтобы Гатар им не давал и пикнуть. Стража внутри 110-120-х уровней, но в хорошем снаряжении, да и прямой бой с тревогой сразу будет означать, что мы проиграли. Вот если парочку прибить, да прикинуться, будто тюремщик со стражником ведут куда-то заключенных, тогда да, можно. Рискованно, опасно, но возможно — если все будут действовать правильно. Ты как, красотуля, справишься, с твоим-то уровнем?
— За своим уровнем следи, — огрызнулась Марена, — я в подземелья ходила, когда у тебя еще сисек не было!
— Да ты не волнуйся за мои сиськи, уж мы свою часть отработаем, правда, Гатар?
