Бран не ответил, даже не посмотрел на нее. Гатар уловил тень чего-то, вроде странного нетерпения. Словно Бран хотел шагнуть вперед и сам сломать прутья, вместо автоматона.
— Простите, мастер Бран, — почтительным голосом сказал он, — но кто она вам?
— Я обещал позаботиться о ней.
— И вам это удалось, клянусь Филорой! — голос Ираниэль сочился медом и патокой. — Два побега из двух королевских тюрем, это деяние, достойное героев!
Гатар задумался на секунду. Побег из тюрьмы — героическое деяние? Потом решил, что, несомненно, героическое, ведь их посадили сюда обманом, по ложному обвинению!
— Мы слышим сирены Прорыва Бездны, — продолжала медоточиво эльфийка, — и мы хотели бы отплатить вам, мастер Бран, за наше освобождение, помочь с бегством из Альбанда.
— Дед, дед, дед! — затараторил Минт, вырвавшись из объятий Ираниэль. — Мы столько прошли вместе, неужели ты бросишь нас здесь? Подумаешь, поругались чутка, погорячились, бывает, а я тебе песню посвящу! Две! Десять!
Автоматон наконец-то прожег прутья, вцепился в них руками-клещами, разжимая и открывая проход. Из других клеток орали, кричали, обещали награды, если их тоже выпустят.
— Мастер Бран, — поклонился Гатар.
Он не знал, как сказать то, что нужно сказать, и стыд жег его изнутри. Не потому, что им помогал Торговец, нет. Ведь они расстались с Браном, развалили команду, и теперь умолять его о помощи? Гатар выдохнул, понимая, что язык его не повернется произнести нужные слова. Гордость не позволит. Они выберутся из клетки, подберут оружие и он ринется в битву, умрет, сражаясь, или прорвется, но не будет умолять о помощи. Не Брана.
— Не нужно унижаться и ломать себя через колено, — произнес Бран так, словно понимал Гатара.
Словно видел его до самого донышка. Конечно, ходила поговорка «никогда торговцу не понять воина», но сейчас Гатар искренне усомнился в ней.
— Помогите остальным, — сказал он, отдавая управляющий кристалл автоматона.
Тот уже успел прожечь оковы Ираниэль, и эльфийка сняла кандалы с Гатара, Минта и Марены. Бран склонился над Мареной, и Гатар, вздохнув, шагнул из клетки. В душе он приносил клятву, что однажды вернет долг, спасет Брана от чего-нибудь аналогичного. Воин он или нет?
— Класс! — воскликнул Минт. — А можно мне поуправлять этой штукой? Мне для песни!
— Эй, сюда, сюда! Спасите нас! Не знаю, где вы взяли автоматон, — кричали из другой клетки.
— Купил, — пробормотал под нос Бран, — ведь в этом сила Торговца, не так ли?
Взгляд его встретился с взглядом Гатара, и орк почти что побежал, словно ему дали хорошего пинка. Освободить остальных, а потом найти оружие и сражаться, возвращая долг Брану!
Последнее, что помнила Марена, как ее били и допрашивали, снова били, лили водой в лицо и спрашивали. Она сломалась, рассказала всё, а потом потеряла сознание.
Поэтому сейчас, когда ей в лицо плеснули чем-то, Марена вскинулась, забормотала.
— Пощадите Моростона! Я все расскажу!
— Тихо, тихо, — пробормотал чей-то знакомый голос, — все уже закончилось.
Марена открыла глаза, обнаружив, что находится в клетке, в какой-то пещере, а над ней склоняется старый Бран. Вокруг виднелись еще клетки, выли сирены, чуть поодаль какая-то машина, Гатар и Ираниэль ломали замки.
— Дед, а дед, а можно мне тоже этой мази? — донесся голос Минта. — А то как выступать с таким лицом?
Марена бросила взгляд, охнула. Бард выглядел ужасно, синяк на пол-лица, распухшие губы, разорванная одежда. Бран молча протянул коробочку, Минт схватил трясущимися руками, начал торопливо намазываться. Выронил коробочку, поймал в полете, зачерпнул пальцами, шлепая на лицо жирные шматки какой-то желтой мази.
Наверное, они все-таки родственники, подумала Марена устало. Иначе, с чего бы так заботиться об этом крикливом, надоедливом хлыще? Правда, Бран заботился и о Марене… может, насчет Минта он тоже дал обещание? Старики — странные и непонятные, в этом Марена регулярно убеждалась на примере собственной бабушки.
«Связь с питомцем» активирована!
Питомец: Моростон (черепаха-скалогрыз 76 уровня) не обнаружен!
— Что? — выдохнула Марена обреченно.
Она потеряла Моростона! Марена закрыла глаза руками, ощущая, что впору лечь и умереть.
— Что? — переспросил Бран.
— Они убили Моростона, — прошептала Марена.
Мера страдания была превышена и она даже не могла разрыдаться. Месть! Месть всем, кто сотворил такое! Злость не шептала, орала ей в оба уха, заглушая здравый смысл, указывающий, что она со своим 98-м уровнем даже городскую стражу не одолеет, не то, что гвардейцев. Это не говоря уже о знати, да что там, самом Короле, который обычно превосходил 200-й уровень, превосходил других уровнями.
— Они тебе так сказали? — спросил Бран.
— Нет! Да как вы не понимаете?! Связь с питомцем не находит Моростона!
— А, так это потому что он у меня в кармане сидит, — неожиданно произнес Бран.
Тут же совершил жест, касаясь татуировки и активируя карман. Огромный Моростон, меланхолично пережевывающий что-то, появился на полу, сразу заспешил к хозяйке. Из клюва его выпала изгрызенная золотая монета.
Марена обняла, чуть приподняла, ощущая, как трещат мышцы, поцеловала прямо в мордочку. По эмпатической связи пришел ответ, Моростон сообщал, что тоже любит хозяйку.
— Супер, а меня поцеловать? — воскликнул Минт.
— Если хочешь, можешь поцеловать мой молот, — отрезала Марена, поднимаясь, — но тогда тебе снова потребуется мазь.
Она стояла, глядя глаза в глаза сидящему на полу Брану, ощущая, как жжет в груди.
— Я была неправа, — сказала Марена. — Я не в состоянии справиться сама и я прошу вас, мастер Бран, и дальше заботиться обо мне!
Постыдные, горькие слова, но Марене неожиданно стало легче. Бран лишь кивнул и поднялся молча.
— Нужны ремни, — вздохнула Марена, осознав, что ответного водопада слов не дождется.
Бабушка тоже так себя вела, регулярно молчала, словно все уже было сказано. Татуировку кармана Марене сломали, да и не поместился бы туда Моростон. Она бросила взгляд.
— Странствующий торговец — одиночка всегда рискует, — сказал Бран, — большой карман — часть этого риска.
Вот что ему мешало так же сказать, мол, обещал твоей бабушке заботиться и сдержу обещание? А как станешь на ноги, так уйду на восход или что там обычно говорят в таких случаях?
— Дед, а тебя там лютни нет? — оживился Минт.
— Кому ты петь собрался — демонам? — зло бросила Марена.
— Вам, — оскорбленно ответил Минт, — поднимая атрибуты песнями. А демонам петь не нужно, они и так готовы сожрать живых.
