— Это имеет значение? — процедила сквозь зубы.
— Если ты пришла ко мне только потому, что перебрала со спиртным, то возвращайся к себе, Фостер. Я не собираюсь завтра выслушивать сокрушительные тирады по поводу того, какой я мудак, что воспользовался твоим состоянием.
На самом деле стоять вот так вблизи с девчонкой Паше стоило огромных усилий. Чего еще можно желать? Она сама протягивает ему себя на блюдечке, а он, блядь, выискивает подвох.
Только не хотелось снова оказаться в дураках. Да, Дуб хотел Алексу. Хотел так, что сейчас все невидимые цепи натянулись, сдерживая от последнего шага к ней. В мозгу коротило, стоило только представить, что ничего не стоит сейчас взять то, что предлагают, но что потом? Увидеть ее завтра с кэпом и на хрен убить обоих?
Что могло измениться за один день от состояния «Я никогда сама к тебе не подойду» до «Я решила, чего хочу»?
— Я не пьяна, если ты об этом. И полностью отдаю себе отчет в том, что делаю, — светловолосая макушка запрокинулась назад, чтобы встретить Пашин взгляд, — Я хочу тебя, Па-ша́.
Ох, мать вашу. Она действительно если и пила, то совсем немного. Взгляд полностью осознанный. Только дышит часто, будто остерегается чего-то. Чего? Того, что будет отвергнутой?
— Алекса, я тебе не мальчик. В игры играть не намерен. Если ты пришла заняться сексом, то мы сделаем это, — Алекса вздрогнула от того, сколько неприкрытого обещания прозвучало в сказанных словах. — Если же хочешь вильнуть хвостом и снова сбежать, то лучше хорошо подумай, потому что со мной такие штуки не проходят. Я терпеть не могу игр, — предупредил Паша и, накрутив длинный локон на палец, отвел его с лица итак еле стоящей на ногах девушки.
От его близости все нервные окончания накалились. Господи, он издевается над ней что ли?
— Если бы я хотела поиграть, предложила бы тебе нарды, — и в доказательство собственных слов Ал обхватила ворот халата и сбросила лишний элемент одежды с плеч. Ткань мягко проехалась по коже, электризуя до нельзя натянутые нервы, и бесшумно упала к ногам.
— А ты бы предложила нарды?
— Нет. Но если твои слова были пустыми, и тебе на самом деле это не нужно, значит, в следующий раз не разбрасывайся ими.
От ожидания Ал начала злиться и уже собиралась отшагнуть назад, как вдруг сильная рука удержала девушку от опрометчивого действия и, накрыв шею сзади, приблизила к чувственным губам.
Если я сказал, что хочу тебя, Алекса, значит хочу, — горячий воздух вместе со словами опалил рот, а потом Паша медленно, но напористо поцеловал ее.
Дерзкий язык прорвался сквозь губы и по-хозяйски прошелся по ее. Боже… наконец-то! Жар моментально опоясал низ живота. Алекса приподнялась на носочках, чтобы оплести крепкую шею руками. Вот оно то, что ей так нужно было. Его страсть в мгновение возросла и от настойчивого терзания губ переросла в жадный поцелуй, на который девушка отвечала с не менее голодным желанием.
Отстранившись на долю секунды, Паша забросил руку назад и стащил с себя футболку. От него не укрылось, как расширились зрачки мраморных глаз. Мля, это точно сон, потому что разве он мог подумать о том, что та, кто мозги выворачивает наизнанку, придет к нему сама? Да никогда!
Дуб кожей чувствовал, как Алекса рассматривает его торс. Больше не отводя глаз, не боясь быть пойманной с поличным. И от этого парня повело еще сильнее. Завел руку за изящную спину и одним умелым движением расстегнул кружево. Обхватил лямку пальцами, чтобы сдернуть ненужную ткань. Давно вид идеальной голой груди выедал сознание, и теперь она снова перед ним… Вздернутая, упругая, с двумя кружками алых сосков, собравшихся в твердые бусинки.
Алекса вздрогнула, оставшись без такой тонкой, но все же разделительной черты между ними. Нет, она не собиралась сбегать или передумывать. Просто то, как Паша все делал, было невыносимо остро. Он не спешил завалить ее и взять свое. Наоборот. Изводил неторопливой пыткой, плавя итак растекающееся сознание. Накрыл шершавой ладонью грудь и, обхватив Алексу за талию, приподнял, чтобы уже через секунду опустить на покрывало.
Голова Фостер закружилась, когда он, нависнув сверху, взял в рот напряженный сосок. Девушку выгнуло дугой от прострелившего наслаждения. Она теряясь вцепилась в черные волосы и охнула.
Паша же наслаждался моментом… Она здесь. Распластана на его кровати. Открытая только для него.
— А кто-то говорил, что не придет ко мне первым… — произнес хрипло и прикусил второй сосок, вытягивая из Алексы протяжный стон.
— Будешь много говорить, я передумаю, — но в противовес собственным словам шумно сглотнула и зарылась пальцами в короткие волосы.
— Очень сомневаюсь, — донеслось нахально в ответ, а потом лицо Паши оказалось над ней.
Опасно красивое, угрожающе властное. Ал все же нагло врала себе, утверждая, что в нем нет ничего особенного. В острых чертах лица парня читалась настоящая мужская сила, немыслимый голод и отчетливое желание сделать ее своей. Пусть только на одну ночь, но так и будет. Сейчас ей необходимо было почувствовать себя в его власти.
Мужские губы снова встретились с ее. Паша целовал долго, томительно, заставляя Алексу извиваться от нетерпения. Девичьи ладони уже беззастенчиво скользили по его голым плечам, чувствуя твердость мускулов, перекатывающихся под кожей при каждом движении. Разморенная желанием Ал пропустила момент, когда Пашина рука нырнула в трусики. По телу прошла дрожь, стоило умелым пальцам коснуться ее влажного входа и скользнуть внутрь.
Громкий стон послужил триггером для Дубнова. Твою ж мать, как его ломало. Внутренности горели в потребности наконец оказаться внутри этой горячей девочки. Его девочки… Сейчас она была его… К черту кэпа и завтрашний день. К черту причины, объяснения, логику. Разве есть место мыслям, когда сбывается желаемое?
Мокрая, бархатная… какая же она отзывчивая, чувствительная! К одному пальцу Дуб добавил второй и сам едва не застонал, наблюдая за тем, как Алекса закатывает глаза и откидывает голову назад. Не удержался и лизнул капельку пота, стекающую по взмокшему виску… Хочет его маленькая. Хочет так, что уже сейчас стенки плоти сжимаются вокруг орудующих внутри пальцев…
Рывком привстав на постели, Паша одним движением стянул по стройным ногам трусики.
Алекса задохнулась, почувствовав между ног горячее дыхание и прикосновение языка к самому чувствительному месту. Господи, это какое-то сумасшествие! Она сумасшедшая, что творит все это с Пашей, но останавливать происходящее не было ни сил, ни желания. Они еще даже не занялись сексом, а ее кожа уже горит от языков возбуждения, жалящих изнутри. Как бы ей ни хотелось, но подобного с Колином она не испытывала очень давно. Если вообще испытывала. Алекса думала, что у них с бойфрендом был хороший секс, но, кажется, не знала, что значит по-настоящему изнывать от желания… Сейчас с ней происходило именно это. Она хотела Пашу. Хотела так сильно, что между ног болело от нарастающего сильного давления.
