Сердце замедленно стучало, Ал старалась дышать, но понимала, что сделать это получается с трудом. Дышать, нужно дышать!
— Детка, что с тобой? Ты ударилась? Где болит? — Колин, больно сжав её плечи, тряхнул девушку, заставляя обратить на себя внимание и только усиливая спазм в легких.
Ладонью попыталась нащупать ручку автомобиля, чтобы спрятаться от любопытных глаз студентов, которые завтра разнесут новость по всему университету, но Колин отдёрнул её руку.
— Алекса, скажи что-то!
— Что случилось? — такой нужный сейчас голос прозвучал со стороны, заставляя сердце Ал встрепенуться.
Он здесь. Облегчение накатило волной.
Мраморные глаза взметнулись, и Паша тут же прочел в них панику.
Что бы ни случилось, он убьёт этого мудака!
— Ты что сделал?
Прорычал, отрывая руки придурка от девчонки.
— Ничего. Охренел? — взбеленился Филлипс.
— Отвали, иначе в этот раз я тебя вырублю надолго, — полная тихой ярости угроза подействовала. Кэп стопорнулся, продолжая что-то говорить с места, но не приближаясь.
Паша же обхватил тяжело дышащую девчонку за плечи и повёл к пассажирской двери.
— Всё нормально, Алекса. Сейчас мы уедем!
Открыв дверь, усадил её внутрь, а сам, бросив взгляд на слегка погнутый бампер, занял водительское сиденье.
Находясь под прицелом десятка пар глаз, включая Эммы и Кары, сдал назад и выехал с парковки.
Глава 34
Оказавшись с Пашей наедине, Алекса смогла наконец без страха быть непонятой сконцентрироваться на дыхании. Там, под обстрелом чужих любопытных глаз, это сделать не удавалось. А Паше не нужно ничего объяснять, только он знал эту её темную сторону и принимал её, и только рядом с ним получалось максимально быстро успокоиться и не бояться за собственную репутацию.
Пока напряжённый парень вёл авто, Ал откинулась на сидении, неглубоко и часто дыша. Взяла себя в руки, а уже в короткие сроки дыхание стало восстанавливаться, спазм отпускал, и такой необходимый кислород проник в легкие. Только сердце все ещё билось неровно.
Заметив, что соседке уже лучше, Паша серьёзно посмотрел на неё. Всё, что он видел, это как мерс Фостер стукнулся о столб, а потом придурок кэп тряс её, как куклу, прямо на наполненной студентами парковке. Кретин тупорылый. Если бы не Фостер, он бы убил дебила прям там.
— Лучше? — коротко спросил, оценивая бледный вид девчонки. Алекса кивнула, а спустя мгновение пояснила:
— Мне показалось, я видела маму.
Слова прозвучали неуверенно, словно она сама в них не верила. Паша метнул на неё удивлённый взгляд.
— Маму?
— Да. Какая-то женщина стояла неподалеку. Мне показалось, что это была она. Я не справилась с управлением, и…. Отец меня убьет!
Черт! Значит, причиной атаки был не Колин? Мляяя. Напряжение едва ли не со свистом просочилось сквозь поры парня. Ярость, сконцентрированная в районе солнечного сплетения, отпустила. Дубнов уже чего только ни придумал, пытаясь сопоставить события.
А ведь он только сейчас понял, что уже мысленно превращал физиономию Филлипса в мясо, если бы оказался виновным именно он. Охренеть.
Вынул из внутреннего кармана пачку сигарет и, отпустив на секунду руль, достал одну и подкурил.
Выдохнул дым в приоткрытое окно, усмиряя оскалившегося внутреннего зверя.
— Показалось, или ты уверена? — направил ещё один взгляд в уткнувшуюся в дорогу Фостер.
Девчонка больше не выглядела напуганной. Скорее растерянной.
— Я не знаю, — донеслось на выдохе, — мне кажется, это была она.
— На парковке?
— Да.
Алекса понимала, как глупо звучат произнесенные слова со стороны. Она не видела мать больше десяти лет, а теперь утверждает, что та только что стояла на парковке. Наверное, кто-либо посчитал бы ее ненормальной. Кто-либо, но не Паша. Он не посмеялся над ней, не принял слова за вымысел.
Фостер от напряжения потерла виски.
— Знаешь, иногда бывает, что можешь узнать человека в толпе. Думаю, я бы узнала её на самой оживленной площади. Есть такие моменты, которые не забываются. Я была маленькая, но помню лицо матери как сейчас.
Дуб кивнул, очень хорошо понимая, о чем она.
— Может, сказать Грегу? Я думаю, он не оставит это без внимания.
— Ты что? — ошарашенно округлила глаза Алекса. — Если он узнает, приставит ко мне своих цепных псов, все детство следовавших за мной тенью, куда бы я ни пошла. А вдруг мне просто показалось, и это была не она?
— Вряд ли, — возразил Паша, — таких совпадений не бывает. Сначала она звонит, теперь это.
Можно было бы сказать Фостер о программе слежения, но что-то сдержало. Дубу самому так будет спокойнее, пока ситуация не прояснится. Не хватало, чтобы эти приступы участились! Когда-нибудь они могут привести к непоправимым последствиям, а этого он не перенесет.
— Все равно ему нельзя знать, — покачала головой блондинка, а потом вздохнула, — завтра в университете все будут смотреть на меня, как на прокаженную.
В женском голосе различались нотки обреченности. Паша фыркнул.
— Да плевать. Тебе ли не все равно?
— Ты не понимаешь, — попыталась объяснить Алекса, но Дубнов больше не мог слушать весь этот бред.
— Это ты не понимаешь, Фостер. Сейчас разве время думать о том, что о тебе подумают в универе? Я заходил в твою инсту. И что я там увидел? До тошноты идеальную жизнь. Ту часть, которую ты демонстрируешь другим. А все закулисье остается в тени. И знаешь что? Ты не можешь быть идеальной во всем, Алекса. Неужели не хочется сделать что-то не входящее в рамки идеальности?
— Я уже сделала, — донеслось тихо в ответ, и, конечно, Паше не составило труда догадаться, о чем она. О том вечере, когда пришла к нему.
— Пожалела об этом? — ужалил ее острым взглядом, перед тем как выкинуть окурок в окно.
Взгляд мраморных глаз обжег в ответ.
— Нет.
Конечно нет. Дуб и сам это знал. Потому что его собственные мысли то и дело возвращались в ту ночь, когда эта зараза принадлежала только ему.
Машина к удивлению Алексы остановилась. Девушка обвела взглядом местность, подмечая разноцветные краски осени. Надо же, всегда внимательная к мелочам Фостер и не заметила, что они подъехали к Центральному парку.
— Что мы…
— Пойдем пройдемся, — отрезал Дуб, выбираясь из машины.
Ему не хотелось снова приехать домой и закрыться по разным комнатам. Переться к Борзому или другим пацанам, бухать. Его порядком достали эти метания. Пришло время поговорить, и если не удается сделать это в доме, то пусть это будет здесь.
