Толкнув массивную дверь, выхожу в ночную прохладу и торможу на крыльце. Гость останавливается рядом.
- От поклонниц отбоя нет? – спрашивает, задрав бровь, и опирается бедрами на железное ограждение вокруг.
Скептически кривлюсь. Ему ли не знать, что это за поклонницы. Поняв меня с первой же секунды, Андрей хмыкает.
- Так как ты тут? – подкуриваю сигарету, становясь напротив. - Сколько помню твоих приездов в Москву, подобных зрелищ ты не посещал.
Он со своей зазнобой раз в полгода стабильно наведываются на родину. Каждый раз Рина тащит меня к ним на встречу. Сказать, что испытываю к нему негативные эмоции? Да нет. Уже давно нет. Мы просто разные и в принципе не находим точек соприкосновения друг с другом. Поэтому слушаем, как трещат Ри с Леной, изредка удаляясь на перекур и перекидываясь парой стандартных фраз.
- К отцу Ками привезли, да и Лена со своими захотела встретиться.
- А ты со своими?
- Типа того. Поехали кофе выпьем, раз уж приехал. - предлагает, вызывая у меня неконтролируемый смех.
- Бооорзый, значит, я свой? – картинно прикладываю руки к груди, имитируя вселенское удивление.
В ответ прилетает выражение лица «А не пошел бы ты?».
- Едешь? Или я передумаю.
Ржу.
- Поехали, раз уж предложил. Думаю, к отказам ты не привык.
В клуб на тусовку я все равно сегодня не собирался. Пусть Тим отрывается.
- На разных машинах поедем? Или оставишь свою здесь? – интересуется, подходя к черному мерседесу, пока я тушу сигарету подошвой кроссовка.
- А поехали на твоей. Прокатишь меня. - говорю, поразмыслив с секунду, и усаживаюсь на пассажирское сиденье. Борзый садится рядом. - Дубу только не говори, а то обидится.
Ухмыльнувшись, Андрей отъезжает от клуба и выруливает на дорогу. Порше попрошу Миху забрать.
- Дуб о тебе уже и не помнит.
Ну-ну.
Да, я, кстати, всегда удивлялся, как эти двое сконтачились. Борзый, устраивавший за каждый косой взгляд пацанам темную в универе, и душка Дубнов. Правда, душкой я его считал не долго, но это уже давно забытая история.
Купив в кофейне кофе на вынос, мы останавливаемся буквально в квартале от моего дома и выходим из машины.
- Так ты приехал… - предлагаю закончить начатый разговор и, поставив стаканчик с кофе на капот его тачки, достаю пачку с сигаретами.
Борзый делает то же самое.
- Птички начирикали, что у тебя проблемы. Не поверил своему счастью, решил убедиться, но вижу, что обманули.
Птички? Прищуриваюсь, догадываясь, что это были за птички. Дикарка - зараза мелкая. С Ленкой видать пересекалась и не удержала язык за зубами. Немного удивлен, так как она обычно нема как рыба и все наши проблемы держит под семью замками. Последнее время правда очень нервничает и все читает про этого Асманова. Кому и как удалось его победить. Какими приемами и ударами. Пытается найти его слабое место, пока я метелю грушу. Сказать, что я очкую? Нет. Будет что будет. Но я, блядь, даже сейчас не могу сказать, готов ли я сливать бой. Вроде сначала решился. Думал, сделаю это к чертовой матери и вздохну свободно. Но чем ближе дата боя – тем меня сильнее грызет червяк сомнения.
По глазам Андрея вижу, что он стебется, и развожу руками.
- Не дождешься. Ты как никто знаешь, что меня хрен сдвинешь.
Борзый ухмыляется.
- Значит, все в порядке?
- Ты же видишь. Жив, здоров. - Ну да, синяк на твоей скуле очень красноречив.
Машинально веду челюстью.
- Без этого в боях никак.
- Хм. Слыхал о твоих успехах. Собираешься идти дальше?
Отрицательно мотаю головой.
- Закругляюсь. Думаю, оставить шанс и другим пацанам.
- Великодушно с твоей стороны.
Оба ухмыляемся.
- Ты сам как?
С виду он конечно изменился. Больше это не тот пацан, с которым мы на траве валялись, разукрашивая друг другу рожи.
Ведет плечами.
- Отлично. Ты здесь, разборки устраивать не с кем.
- Как скучно тебе без меня живется.
Напускаю на лицо жалостливое выражение, в ответ на которое прилетает смех.
Мы еще стоим какое-то время, поговорив ни о чем и допив кофе, выкидываем стаканчики в урну.
- Ты далеко живешь? – спрашивает Андрей.
- За углом здесь.
- Давай подкину, мне все равно в ту сторону.
Мы забираемся в машину и уже через пару минут въезжаем во двор. Темно, пиздец. Обычно у нас здесь фонари горят, еще ни разу не было такого, чтобы ни черта не было видно. Утырки какие-то видать поразбивали.
- Тут тормозни. - дождавшись, когда автомобиль остановится, разворачиваюсь к Борзому. - Спасибо за неожиданный визит. Дубу привет.
- Передам, - растягивая губы в очередной за вечер ухмылке, он снова тянет мне руку, - я еще здесь буду несколько дней. Если вдруг что нужно будет – звони. Сам знаешь, у меня ниточек, за которые можно подергать, много.
Коротко киваю и выхожу на улицу. Оценил предложение конечно, но за ниточки я хочу дергать сам, а не искать кукловода.
Машинально поднимаю глаза и вижу свет в наших окнах. Не спит девочка. Меня ждет.
Пересекаю несколько метров до подъезда, пока тачка Андрея отъезжает, а потом вдруг в одно мгновенье грудную клетку обжигает мощной болевой волной. Дыхание спирает, сгибая меня пополам. Сука! Какого хера? Поднимаю голову и замечаю четырех бугаев с деревянными брусьями в руках. Один из них замахивается, но я быстро нагибаюсь и в повороте ногой выбиваю его из опускающихся рук. Не успеваю до конца выпрямиться, как мне тут же в спину прилетает еще один удар, распространяя адскую боль вдоль позвоночника. Твою маааать! Подумать кто и что нет времени. Привыкший к перманентной боли, я таки выпрямляюсь и, поймав рукой летящий в мою сторону брусок, хреначу им в рожу второму, стараясь не выпустить из вида остальных.
Свет фар освещает нас как раз в тот момент, когда меня подсекают и валят на землю. Уроды. Этим явно не телефон мой нужен и не карточки. Надо бы сгруппироваться по-хорошему, чтобы внутренние органы защитить от ударов их ботинок, но я, блядь, не могу себе позволить просто лежать, когда какие-то твари меня бьют. Обхватив летящий мне в рожу ботинок, выкручиваю щиколотку бугаю и толкаю его на второго, от чего те валятся на землю, а я использую это короткое время, чтобы снова встать на ноги. В грудной клетке жжет так, словно туда налили серной кислоты. Что за херня? Никогда еще так не болело от обычных ударов!
Разворачиваюсь передом к двум остальным здоровякам. Всем здесь лет по сорок точно. И каждый – груда мышц. Пиздец, блядь. Я с ними не справлюсь. С двумя бы еще возможно, но не с четырьмя с дубинами в руках.
