Ветер доносит мой голос, заставляя ее обернуться. Боже, мы не виделись два года. Вика сначала щурится, а потом узнает меня.
- Ринка, - окликает хриплым голосом и тут же идет навстречу, - черт, Ринка! – повторяет, наваливаясь на меня с крепкими объятиями.
Я обнимаю в ответ, ощущая отчетливый запах дешевых сигарет и алкоголя. Я жила у нее как-то два года назад, а потом съехала. Хотела после встретиться, но хозяин квартиры сказал, что ребята там уже не живут, а номер телефона оказался больше не обслуживаемым.
- Привет, Ви. Ты где пропадала? Я искала тебя.
Всматриваюсь в когда-то веселое и жизнерадостное лицо, от которого не осталось и следа. Синяки под глазами выдают истощение организма, щеки впали. Кажется, она сильно похудела.
- А, - отмахнувшись, подруга и сама смотрит на меня во все глаза, - где я только не была это время. Ты сама-то как? Брендовые шмотки, - ее глаза цепко вонзаются в мою кожаную куртку, сумку, перемещаются на лицо, - прям цаца. Выглядишь на сотку. Богатого хмыря подцепила?
- Я бы назвала это по-другому.
Потрескавшиеся губы искривляются в усмешке.
- Ну поняяяятно. Молодец, чё.
- Ты сама как? Как парни?
Тут серые глаза стекленеют, опускаются в землю.
- Антон умер, слышала?
О Господи! Невольно отшатываюсь, ошарашенная новостью.
- Как? Когда?
- Полгода назад, - сделав затяжку, Вика выдыхает густой дым и возвращает на меня взгляд бесцветных глаз. - Передоз.
Чувствую, как земля начинает уходить из-под ног. В груди больно и тоскливо сжимается. Антон был моим близким другом. Точнее, я для него была больше, чем просто друг, но это не мешало нашему общению.
- Это ужасно, - выдыхаю, стараясь переварить новость, - а Дима?
- Дима кинул меня, - усмехнувшись, Вика обхватывает себя свободной рукой и трется щекой о грязный воротник пальто, - мудак. Я так его любила, а он…
Мне становится ее дико жаль. Мы вчетвером были очень близки в детском доме и после выпуска оттуда. Стояли друг за друга горой. Прошли огонь и воду. Голод, холод, отсутствие крыши над головой. Потом я ушла, понимая, что жизнь утаскивает меня на дно. Травка, алкоголь… Это было не для меня. Мне хотелось добиться большего. А теперь видя, как жизнь потаскала Вику, сердце болезненно колит за нее и парней.
- Поехали ко мне? – предлагаю, тронув дрожащую подругу за плечо.
Ви поднимает на меня полные надежды глаза.
- Серьезно? А твой не будет против?
- Не будет. Пообщаемся. Сто лет не виделись.
- Ну окей.
Глава 7
Марина
- Ваааууу, - Ви восхищенно присвистывает, когда мы входим в квартиру. Скидывает с себя обувь, пальто вешает на крючок. – Слушай, Рина, где ты такого мужика отхватила, посоветуй?
Вика никогда не лезла за словами в карман. Собственно, как и я. Это была наша с ней отличительная черта. Словесные бои в детском доме нам проигрывали в холостую.
Да и спорить сейчас с ней нет смысла, доказывая, что не мужик вовсе хозяин всего, что находится в квартире. Я пока на такую роскошь не заработала.
- Он сам меня нашел, - пожимаю плечами, и в доказательство телефон в сумочке начинает наяривать.
Матвей. Неужели освободился и нашел на меня минуту? Ехидные слова так и застревают в горле.
Вика бросает любопытный взгляд на экран. При ней у меня нет желания выяснять отношения, поэтому пройдя вперед, я отвечаю на звонок и, отчеканив «Я занята», сбрасываю. Пусть поварится в моем котле.
- Блин, как тут красиво! Снимаете хату или ваша?
Продолжает с восторгом крутить головой подруга.
- Наша. Выкупили не так давно, - отвечаю через плечо, - кофе хочешь?
- А есть что покрепче?
Догнав меня, Ви продолжает осматривать нашу квартиру-студию и усаживается за барную стойку.
- Вино, коньяк, виски.
- Давай виски. И похавать охота.
Достав из холодильника оставшуюся после ужина пиццу, разогреваю ее в микроволновке.
- Так ты не сказала, что за мужик у тебя? – адвокат позавидовал бы её настойчивости.
Не люблю трепаться о нас с Матвеем, но в принципе она с ним уже когда-то пересекалась, поэтому...
- Помнишь, когда мы ходили в клуб, то встретили там твоих знакомых. И среди них был Матвей.
Брови подруги сходятся к переносице, словно она силится вспомнить, а потом удивлённо взлетают вверх.
- Это псих что ли тот? Который тебя за шею из-за стола вытащил?
- Да, - улыбаюсь, вспоминая, что тот вечер стал переломным в наших с ним отношениях, - тот самый псих.
Мой псих…
- Ну ты мать отчаянная. Он же безбашенный, - наклоняется вперед и понижает голос, как будто ее может кто-то услышать, - бьет тебя?
Я начинаю смеяться.
- Скорее, я его.
- Мдааа, - схватив с тарелки кусок пиццы, Вика жадно вонзается в него зубами, - нууу, если у него столько бабок, то конечно можно и потерпеть.
- Ви, ты когда-нибудь видела, чтобы я терпела, если меня били? – усевшись напротив, протягиваю ей стакан с виски. Себе разбавляю колой.
В детдоме приходилось не раз стоять за себя, так что, если нужно кому-то врезать, это я только пожалуйста. Бедной овечкой блеять не стану и подставлять вторую щеку тоже.
- Нет, но тут такие бабки. Один телик чего стоит. И сережки в твоих ушах.
В чем - в чем, а в дорогих вещах она всегда разбиралась. После выпуска у красотки Вики было много папиков, но куда они все делись сейчас?
- Я люблю его, Вик, и дело не в бабках.
- Ой, - презрительно отмахнувшись, подруга стучит своим стаканом о мой и отпивает сразу половину содержимого даже не поморщившись. - Не говори мне всей этой мудотени. Меня, вон, тоже любили, и где все эти мужики? Нет их.
- Ты где сейчас живешь-то? – цепляюсь за возможность перевести тему с себя на нее. - Работаешь?
- Да так, - прожевывая, Вика делает еще один глоток из стакана, - снимаю однушку с девчонкой одной. И работаем вместе.
- Там же?
Многозначительно вскидываю бровь, специально не озвучивая место работы. Последний раз, когда мы виделись, работой она называла секс за деньги.
- Да. Правда клиенты обмельчали. Все такие жлобы стали, лишнюю сотку зажимают, уроды.
Мне неприятно обсуждать эту сторону ее жизни. Глядя на то, как Вика с жадностью поедает несколько кусков пиццы, доливая себе из бутылки коллекционный виски, я словно смотрю на прежнюю версию себя. Даже противно становится отчасти. Не от нее. От себя прошлой. Что когда-то вела себя так же. Мне повезло, в моей жизни появилась розовая единорожка Лана, а следом за ней и Матвей. Только благодаря ему я не свалилась в эту яму, в которой сейчас находится Вика и, кажется, даже не собирается выкарабкиваться.
