— Андрей! — я потормошила мужчину, но он не реагировал. — Эй, ты живой?
— Ммм… что?
— Слезь с меня! — я ущипнула Громова за мокрую от пота спину.
Андрей послушно скатился с меня, и развалился на кровати, не торопясь прикрыть наготу. В комнате царствовала кромешная темнота, а мне, как раз, нужно было кое-что увидеть. Может, включить свет? Хотя… нет, представляю, как я сейчас выгляжу! Лучше Андрею меня не видеть.
— Андрей, — снова пристала я к мужчине. — А ты позаботился о последствиях?
— О каких последствиях? — мужчина притянул меня к себе. — Давай пару минут отдохнем, и на второй заход?
Вот мужлан!
— Никаких вторых заходов! Не ты только что девственность потерял, иначе понял бы, — я отодвинулась от мужчины, чувствуя обиду. — Ты… презерватив использовал?
Все не так! Я не так это представляла! К глазам подступили слезы, и я закрыла веки, чтобы не расплакаться. Разве не должен мужчина, знающий, что он — первый, позаботиться о девушке? Или быть нежным и ласковым, а не намекать заткнуться, а затем еще раз заняться любовью… вернее, сексом.
Какая там любовь…
— Не использовал, я вовремя вышел, — пояснил Андрей, и я провела ладонью по животу, поняв, что он имеет в виду. Романтика какая! — Ты ведь чистая, так что защита ни к чему. И… тебе сильно больно? Помочь чем?
Я села на кровати, и протянула руку к стулу, на котором лежали полотенца. Укуталась, прикрыв наготу, и встала.
Пожалуй, мужчины правы, и после секса лучше не разговаривать, а молчать.
— Я в душ. А ты, если хочешь, иди к себе, — сказала я, решив, что поплачу лучше в одиночестве.
Вроде, ничего плохого Андрей мне не сделал, да и хорошо мне было, хоть сейчас и больно, но… обидно как-то!
«Я чистая, — мысленно фыркнула я. — А сам-то? Вряд ли девственник!»
— Что случилось? — Андрей прижал меня к себе, когда я уже открывала дверь в душ. Обнял за плечи, лаская обнаженную кожу чуть шершавыми ладонями.
— Иди к себе, мне одной побыть нужно, — спокойно ответила я, не желая устраивать сцену на пустом месте.
— Ну уж нет! Заходи, — Андрей легонько подтолкнул меня в спину, включил свет, и вошел следом за мной в душ.
Прикрыться мужчина не удосужился, и я вспыхнула. Чтобы скрыть смущение, я отвернулась, но стало еще хуже — зеркало в душе было почти в полный рост, и я увидела не только обнаженного мужчину, стоявшего за моей спиной, но и себя — взлохмаченную, с распухшими губами и лицом малинового цвета.
Прелесть какая!
Андрей открыл кабинку душа, и протянул мне руку, словно приглашая.
— Андрей, — замялась я. — Мне бы, правда, одной остаться сейчас. И я не готова при тебе раздеться… сейчас. Есть некоторые подробности, которые…
— Ты имеешь в виду кровь? Брось, Светлячок! — Андрей неуловимо быстро оказался рядом со мной, и сдернул с меня полотенце. — Тебе нечего стесняться, а одну я тебя сейчас не оставлю — уже вижу, что в твоей симпатичной голове появились дурные мысли. Так что…
Андрей приподнял меня, и буквально втащил в душевую кабинку.
Я опустила глаза, увидев капельки крови на внутренней стороне бедра, и следы случившегося на своем животе. Это, как и мужская наглость, привели меня в чувство, и я перестала мямлить.
— Давай мыться! Только не рассчитывай, что сегодня еще хоть что-то будет. Как и завтра. А может, и вообще…
Андрей включил воду, и я взвизгнула от неожиданности. Закрыла глаза, и шагнула, уперевшись в его тело. Попыталась отпрянуть, но мужчина обхватил меня руками, не давая отстраниться.
— Прости, малышка. Ты правильно сказала — никогда я не был девушкой-девственницей, и не знаю, что ты сейчас чувствуешь. Не интересовался никогда этой темой, — Андрей поцеловал меня в лоб, и продолжил поглаживать по спине и плечам, словно успокаивал. — А что касается твоего «вообще» — вот уж нет! Тебе ведь самой понравилось… так же? Или ты притворялась, как остальные?
Я вывернулась из мужских объятий, и потянулась к своему любимому шампуню — несессер с банными принадлежностями я успела разобрать, в отличие от чемодана с одеждой.
— Понравилось. И называй меня по имени, хватит с меня прозвищ!
Андрей удивленно вскинул брови, а затем довольно улыбнулся. Я передала ему шампунь, и мужчина тоже начал намыливаться, забавно морщась. Да, очень девчачий аромат. Я хихикнула, предвкушая как ему придется по вкусу мой гель для душа — там отдушка еще более… розово-ванильная.
— Хорошо. Марина! — протянул Андрей, и выхватил из моих рук бутылек с гелем для душа. — Я сам.
— Я ведь сказала, что ничего пока не будет!
— Я просто помогу тебе помыться, — Андрей выдавил гель себе на ладони, и лишь головой покачал, когда я напомнила о мочалке.
Нежно провел ладонями по шее, по ключицам, то ли намыливая, то ли лаская. Накрыл своими большими ладонями грудь, и я тяжело сглотнула. Опустила глаза — мужчина был возбужден… как он вообще во мне поместился?
— Что ты имел в виду, когда сказал, что все притворяются? — спросила я, чтобы отвлечься от откровенно ласкающих меня мужских рук.
— Может, и не все, — тихо ответил Андрей, и прижал меня к себе, переключившись на мою спину. — Я, в основном, шлюх трахал, а они всегда притворя…
— Замолчи! — сердито прервала я мужчину, и притянув к себе, поцеловала.
Положено ли ревновать к проституткам, если их Андрей имел в виду, говоря про шлюх? Не знаю, но я ревновала. Дико. И слышать о том, что Андрей был с кем-то мне неприятно.
Целую его, чувствуя ответный напор мужчины. В мой живот упирается возбужденный член, руки Андрея откровенно ласкают спину, ягодицы… и снова на меня накатывает сумасшедшее желание. Хочется обмякнуть в сильных мужских руках, позволяя делать с собой все, что Андрею захочется. И, в то же время, мне жизненно необходимо и самой прижимать его к себе. Ласкать, впиваться ногтями в спину, выгибаться навстречу его бедрам…
— Нет! — я высвободилась из рук Андрея. — Не сегодня.
Андрей лишь кивнул и, привалившись к стене, стал наблюдать, как я домываюсь.
