Интересно, кто же там живет?
С этими мыслями я отпираю дверь, переодеваюсь и даже достаю с ледника курицу. Дом, протопленный с утра, хорошо держит тепло и мне всего лишь остается повернуть несколько вентелей для нагрева воды: мысли о горячей ванне приходят сами собой.
Я разогреваю щи, ставлю запекаться курицу с картошкой и при этом гипнотизирую взглядом одинокий томик на подоконнике: приключенческие романы — моя страсть. И, пусть я путешествовала мало, что мне мешает сделать вместе с любимыми героями на страницах книг?
Пока готовится еда, я не выдерживаю — плюхаюсь в кресло и раскрываю книгу. И — пропадаю. И лишь почуяв запах подгорающей еды спохватываюсь и в последний момент успеваю спасти курицу от сгорания, а себя — от голодной смерти. И все для того, чтобы снова вернуться в кресло.
Нет, всё-таки меня только могила исправит.
Утро встречает меня все тем же гудком паровоза. Подойдя к окну, я первым делом бросаю взгляд на соседский дом. На этот раз в окнах темно, зато фонарь над задней дверью горит крошечным светлячком. Живут. Приятно.
Привычно сбегаю вниз, ставлю чайник, смотрю на часы. Извозчик заедет через полчаса, а значит времени впритык.
Но мне хватает. Бросаю в сумку сменную одежду (дети же — на всякий), расческу, припасенные с визита на праздничную ярмарку гостинцы и к тому моменту, как у калитки звонит путевой колокольчик, мне остается только накинуть шубку. Платок предпочитаю проигнорировать — скручиваю тяжелый шелк волос в узел, закрепляю из-за нехватки времени первым, что попалось под руку и захлопываю дверь, предварительно захватив с притолоки ключ.
Экипаж на этот раз закрытый и мне удается расслабиться и даже прочесть несколько глав, не отвлекаясь на холод и неудобства. Писатель ведет героев в дебри сказочного леса и я уже готова преодолеть волшебный рубеж вместе с ними, но экипаж останавливается возле знакомого дома белого камня с рыжей крышей и железным флюгером на трубе.
— Приехали, хозяйка, — лениво откликается извозчик.
Выйти спокойно мне не дают. Дверь дома распахивается (ждали, я знаю) и ко мне летят две кометы.
— Тетя Мейд!
Привычно подхватываю подлетевшего первым Лоя на руки, чувствуя, что волосы вновь падают на плечи.
— Надорвешься! — усмехается Адель, степенно спускаясь с крыльца. Могла бы и скорее, но огромный живот с очередным моим племянником нужно носить бережно, о чем я и напоминаю ей каждый свой приезд.
— Всё хорошо, — улыбаюсь я сестре прежде, чем на моих волосах начинает висеть маленькая Тайра.
— Тетя Мейд, тетя Мейд, а меня?
— И тебя, мой хороший, — подхватываю на руки и этот крошечный шарик радости. Извозчик не торопится — улыбаясь, смотрит на наш привычный семейный разврат.
— Давайте в дом, — подгоняет сестра, сдувая с лица рыжую прядь. Адель пошла в мать — мне же достались темные локоны отца. И, к сожалению, его дар.
Держа Тайру одной рукой, второй неловко расплачиваюсь с извозчиком и рычу на Адель, которая умудрилась подхватить мою сумку. Препираясь и смеясь, мы заходим в дом и я тут же слышу шум механической коляски.
— Привет, Мейделин, — Джо въезжает в комнату, ловко управляясь с рычагами.
— Привет, — целую в щеку крепкого мужчину, волей судьбы оказавшегося прикованным к коляске. Это не сказалось на их браке — да и на детях, если посудить, тоже.
Лой залетает в коридор вслед за нами и тут же уносится куда-то в лабиринты дома.
— Давай, мой руки и за стол, — командует Адель, повязывая передник, — совсем тебя заждались.
— Но я не опоздала, — пытаюсь оправдаться я, уже открывая кран.
Адель в очередной раз проявила чудеса кулинарной сноровки. Пользуясь случаем я отдаю должное и жаркому из кролика, и сырному салату, и хрустящим картофельным шарикам. И только когда сестра вносит огромный сливовый пирог, а дети вылезают из-за стола и отправляются потрошить гостинцы, мы можем поговорить.
— Как на службе? — она всегда задает этот вопрос. Сестра простить себе не может, что дар достался мне. Но я в тот момент действительно была сильнее — лихорадка не пощадила нашу семью, сократив её численность и подорвав веру в светлое будущее у отца.
— Хорошо, — я вгрызаюсь в пирог и зажмуриваюсь от удовольствия: вкусно!
— На следующие выходные приедешь?
— Нет, дежурю. Тебе уже скоро? — киваю на живот и Адель смеётся:
— Ты каждый раз об этом спрашиваешь. Если бы я знала дату рождения малыша, ты была бы уже в курсе.
— Я тоже был бы не против узнать, — вклинивается Джо, — равно как и то, кто же там прячется!
Мы весело смеемся, но моё веселье заканчивается быстро: грудь резко простреливает болью. Не удержавшись, я морщусь, чем и привлекаю внимание всех. Без исключения.
Первой отмирает Адель:
— Мейд, это то, о чём я думаю?
Понимая, что уже сдала себя со всеми потрохами, я киваю.
— Давно?
— Полтора месяца.
Я преуменьшаю срок, потому что знаю — если скажу реальный, сестра меня убьет. Но даже это не спасает. Адель бросает серьезный взгляд на мужа и прикусывает губу, а я замираю, уже зная, что сейчас услышу.
— Я смешаю настой, — с этими словами Джо разворачивает коляску и выезжает в коридор. Он мог бы не торопиться, если бы не знал, что сейчас будет.
Я бы тоже убралась куда подальше. Но не в этот раз.
— Мейд, ты совсем сдурела?! Или тебе прошлого раза недостаточно?!
— Это шесть лет назад было, — слабо отбиваясь я, уже признавая поражение.
— И что, ты забыла, как это?
Не забыла. Сложно забыть, когда твое почти бездыханное тело порталом переправляют в центральный госпиталь и на целый месяц ты оказываешься отрезана от всего мира.
Я никогда так больше не рисковала. Кроме этого раза.
— Мне было не до этого, — окончательно сдаюсь с потрохами я.
— А до чего?!
— Сертификация, сдача на правки, десять лишних дежурств, коллоквиум…
— По ночам у тебя тоже коллоквиум?
— По ночам я сплю! — не выдерживаю я и тут же жалею, углядев потрясение в сестринских глазах, — прости, не подумала. Но я действительно спала — по пять часов, больше не получалось. Когда же мне ещё и…
Адель молчит, гипнотизируя стену и я её понимаю: излитие нереализрванного резерва — то ещё испытание. А ей и Джо достаточно. Да ещё и беременность.
— Ну прости, — я дотрагиваюсь до хрупкой ладони с просвечивающими ниточками вен, — я завтра с самого утра к Тревору, оформлю контракт. До пятницы буду в порядке.
Cестра ничего не отвечает, но я уже вижу — гроза миновала. Да и Джо сейчас подтянется — а о его мастерстве и говорить не приходится. На его зелья очередь растягивается на несколько месяцев… зато я могу воспользоваться его услугами вне очереди.
