Мы какое-то время сидим в тишине, пока вновь не раздается шум коляски.
— Вот, держи, — Джо протягивает мне склянку темного стекла, — по три капли перед каждым приемом пищи и пять — перед сном.
— Штормить не будет? — улыбаясь, я забираю зелье.
— Как будто тебе выбирать, — возвращает мне улыбку он.
Я остаюсь у сестры до позднего вечера. После обеда вожусь с детьми, помогаю их мыть и самолично укладываю, а после этого долго болтаю с Джо, сидя у камина. Я люблю здесь бывать — мне нравится и их спокойный уклад жизни, и мудрость мужа сестры, и их глаза, которые светятся любовью, когда они смотрят друг на друга. Наконец, когда колокольчик извозчика звенит у ворот, прощаюсь, напоследок дотрагиваясь до круглого живота Адель.
— Сообщи, как доедешь, — просит она.
— Обязательно, — улыбаюсь я, махая рукой Джо.
Дорога назад уже не кажется скучной. Глядя в темное окно, я улыбаюсь, вспоминая подробности вечера. И все-таки семья — это здорово. Жаль, у меня такой не будет.
Дознаватели редко выходят замуж — этому не способствует ни специфика работы, ни сама ипостась страшного одаренного. Странно как — темные века остались в прошлом, только люди из них не все вышли. Вот и пожинаем плоды работы инквизиции в виде оплеух жизни и шарахающихся людей, стоит им только узнать, кто мы.
Надо бы узнать у Максвелла, как инквизиторы относятся к тому, что им сохранили старое название.
До дома доезжаем почти без приключений — лишь единожды экипаж заносит и по привычке я вцепляюсь в ручку, прикрученную у окна. Но возница ловко выравнивает ход и через полчаса тормозит у скрипучей калитки.
А в соседнем доме горит свет.
Глава 2
Утром я не дожидаюсь гудка паровоза — вскакиваю, когда небо на востоке едва начинает окрашиваться в цвета солнечного королевства. Вливаю в себя горячий чай вприкуску с купленным позавчера печеньем, набрасываю шубку и выскальзываю из двери ровно за мгновение до того, как у дома тормозит экипаж.
— Как обычно? — крепостной извозчик уже знает мой маршрут.
Но я машу головой:
— Нет. Вначале к Тревору.
Стоит мне только захлопнуть дверцу, как экипаж трогается с места. Возничий знает, куда — “к Тревору” рано или поздно ездят все — и дознаватели, и инквизиторы. Правда, не всегда успешно, но что уж есть…
Мне должно повезти.
Мы тормозим у светлого особняка со стрельчатыми окнами, но я не стремлюсь к главному входу — наоборот, обхожу дом слева и по каменным скользким ступеням спускаюсь в подвал. На стук дверь почти сразу открывается и первым, кого я вижу, скользнув внутрь — огромного рыжего кота.
— Привет, Тревор! — улыбаюсь я, уже почесывая усатого за ухом. Тот сыто щурится и, подумав, начинает урчать.
— Мейделин?
— Привет, Нейт, — оборачиваюсь, улыбаясь.
Хозяин лавки магических зелий и по совместительству этого шикарного особняка — мой приятель. Когда ты оказываешься в городе, отрезанной от своей семьи, поневоле приходится заводить знакомства.
Нейт на эту роль подошел отлично.
— Какими судьбами? — продолжает уточнять зельевар, мягко двигаясь вдоль прилавка. Он уже видит — его лаборатория является рабочей зоной, а значит, наши эмоции на виду. И пусть у него только второй уровень эмпатии — этого хватает.
— Мне бы контракт… — почти прошу я, уже видя, как поджимаются его губы.
— Контракт… — повторяет он и я чувствую исходящую от него волну сомнения, смешанного с какой-то растерянностью, — не уверен, что в этот раз смогу помочь.
— Почему?
Я растеряна: Нейт был моей последней надеждой. Без неё мне…
— После того, как уволился ваш инквизиторский состав, мои люди неохотно берут заказы.
— Это как-то связано?
— Понятия не имею, — мужчина смотрит на меня, а его руки под прилавком перебирают флаконы, — я пытаюсь выяснить, но пока глухо. Может, тебе пока…
— У меня есть, — отказываюсь я, натыкаясь на понимающий взгляд:
— Джо, да?
Киваю.
— Как он?
— Хорошо. Ждет, пока Адель подарит ему третьего.
— Да ты что? — темные глаза Нейта теплеют, по краю радужки пролегает золотистый ободок, — как родит — передавай поздравления. И… скажи, после нового года заеду.
— Хорошо.
Я уже поворачиваюсь, чтобы уйти, как в спину мне летит:
— Давай всё-таки попробуем. Но без гарантий.
У меня с плеч будто скала сваливается — все-таки есть шанс… остаться человеком.
Подписав все необходимые бумаги, я выбегаю из мастерской. Извозчик терпеливо дожидается у ворот. Он в курсе нашей специфики, поэтому лишних вопросов не задает — лишь когда я оказываюсь рядом, задает вопрос:
— Как Тревор?
— Отлично, — улыбаюсь, — сыт, толст, доволен — что ещё надо коту?
Экипаж трогается, а я все ещё не могу погасить улыбку. И как Нейт не обижается…
К крепости подъезжаем вовремя — короткая стрелка на городской ратуше стоит четко на восьмерке в то время, как длинная указывает на “без пяти”. Сегодня допросов не предвидится — разве что-то совсем экстраординарное. А значит, меня ждет стандартный рабочий день и куча писанины.
Каланхоэ выжил. Я констатирую это сразу, как только попадаю в кабинет. Переставив везучее растение на подоконник — поближе к тусклому зимнему утру, я не выдерживаю — зажигаю верхний свет, настольную лампу, раздвигаю тяжелые портьеры. Зимой мне отчаянно не хватает солнца — и сегодняшний день не является исключением.
На растопку камина уходит ещё четверть часа — хоть в крепости и топят, я никогда не отказываюсь от живого огня. Да и работы немного — я всегда заполняю документы по горячим следам, поэтому сегодняшний день будет посвящен переносу данных из моего личного планшета на бланки строгой отчетности. Поэтому я не тороплюсь — хожу по комнате, разминаю шею, поправляю статуэтки, рядочком стоящие на книжной полке. Там же нахожу пару нечитанных книг — в прошлый раз не зашли, но что мешает дать им второй шанс?
Наконец, все дела переделаны и мне ничего не остается, кроме как заняться своими непосредственными делами. Я подхожу к сейфу, но открыть его не успеваю — на столе вибрирует магический передатчик.
— Дознаватель…
— Мисс Локуэл?
Ну конечно, кто же ещё…
— Вам не кажется, что мы слишком часто общаемся, мистер Максвелл?
— Не кажется. Но, если честно, я бы предпочел контактировать с вами по более приятным поводам.
Его голос собран и в нем, кажется, проскальзывают нотки тревоги, поэтому подбираюсь я мгновенно.
