Он прижимается ко мне сзади, я чувствую его стояк через ткань джинс и закусываю губу до боли, чтобы не потереться об него. Нет, я не сдамся так просто… Его пальцы ласкают меня, раскрывают и размазывают влагу. Я становлюсь мокрой и не противлюсь, когда он сам отставляет мою ножку в сторону.
Дитмар проводит второй ладонью по всему моему телу, очерчивает изгибы, поглаживает, растирает и усиливает то, что делает пальцами рядом с моей дырочкой. Он толкается в меня пальцами, подготавливая, а ладонью обхватывает основание шее, чтобы я не ускользала в сторону. Принимала его, выдерживая безумие.
— Чувствуешь? — его голос становится глубоким и хриплым от возбуждения. — Ты уже готова принять меня, ты мокрая и разгоряченная…
Резкий звук молнии, хруст упаковки и он толкается в меня, врываясь большим эрегированным членом. Он выбивает все мысли из моей головы, а из легких воздух. Я задыхаюсь от чувства наполненности, от того, как жестко его член двигается во мне. Быстро, жестко, вколачивая удовольствие в мое тело. Я постанываю и закапываюсь лицом в диван, чтобы спрятать свое падение. Он распалили меня за пару мгновений и теперь трахает со шлепками, заставляя выгибаться на себя и давать ему полный доступ к моему телу.
Я проигрываю ему в сексе.
Растворяюсь и становлюсь хаотичным сердцебиением.
— Да, малышка, да. На меня, двигайся, принимай его весь. Да, глубже, да, так… Хорошая девочка, узкая…
Меня сносит от его грязных слов, они становятся последней каплей и меня подбрасывает в невесомость. Я сжимаюсь, острее ощущая член Дитмара в себе, бьюсь и покрываюсь испариной.
Его спермой.
Дитмар выходит из меня, стаскивает презерватив и изливается на мою поясницу.
— Ты будешь грубо разговаривать со мной, а я буду грубо трахать тебя, — говорит он, помогая мне перевернуться и опуститься на диван. — Меня это устраивает.
Он усмехается и проводит ладонью по моему лицу, стирая капельки пота.
— И тебя тоже, малышка, — он хитро смотрит на мои подргаивающие от оргазма пальцы. — Хочешь подерзи мне еще? У меня есть время.
Глава 20
— Вставай, Карина, быстро! — сквозь пелену сна ко мне доносится встревоженный голос Дитмара.
Пытаюсь прийти в себя и сажусь на кровати. Он быстро натягивает штаны, пытаясь неуклюже запрыгнуть в них, и по пути раздает команды.
— Шевелись, ну же. Или хочешь, чтобы тебя пристрелили?
Последняя угроза действует на меня по-настоящему. Я быстро поднимаюсь с кровати и начинаю одеваться. Пока не понимаю, что происходит, но одеваюсь быстро, потому что мною движет животный страх. Где-то далеко я слышу голоса и выстрелы, вероятно, это все на первом этаже. При звуках первых выстрелов, в ужасе смотрю на Дитмара. Он лишь приподнимает бровь, выжидающе глядя на меня.
Я и раньше слышала звук выстрелов, но тогда была уверена, что моей жизни ничего не грозит. Там был папочка и его многочисленная свита, готовая все перевернуть, лишь бы защитить меня. Это сейчас у меня никого нет. Ни папы, ни его свиты, готовой защищать меня. Есть лишь Дитмар и мне остается надеяться, что я достаточно сильно ему понравилась, чтобы он рискнул и защитил меня.
— Идем! — он хватает меня за руку и ведет за собой, но не на выход, а в просторную ванную, где за умывальником оказывается еще одна дверь.
Дитмар толкает меня внутрь и идет следом. Мы оказываемся в каком-то коридоре, который ведет нас к другой двери.
— Мы где? — тихо спрашиваю и мой голос эхом раздается в помещении.
— В специально построенной конструкции, — комментирует Дитмар. — Здесь нас никогда не найдут.
— Мы будем тут прятаться?
— Нет, я собираюсь выйти и помочь своим людям, а ты останешься здесь.
— Но…
— Нет “но”, Карина. Ты остаешься здесь, если, конечно, хочешь жить.
Я слабо киваю и соглашаюсь, а после остаюсь в этом небольшом коридорчике одна. Через некоторое время ко мне приходит и Катя. Она обхватывает свои плечи руками и приближается.
— Твой мужчина тоже там? — интересуюсь у нее.
Она слабо кивает и прислушивается к окружающим звукам, но почти ничего не слышно.
— Ты знаешь, что там происходит? — интересуюсь у нее, вдруг она сможет рассказать мне, в чем дело и почему на нас напали.
— Твой отец, — коротко говорит она и всхлипывает.
— Папа? — моему удивлению нет предела. — Папа пришел? За мной?
Катя лишь пожимает плечами, давая понять, что на самом деле не знает, кто пришел. Я же рвусь обратно, чтобы выйти к нему, но она лишь удерживает меня.
— Отпусти, там мой отец.
— Пусть разбираются сами.
— Нет, ты не понимаешь! — кричу. — Он пришел за мной.
Мне удается вырваться, хотя Катя на самом деле и не держит меня, так, лишь пытается задержать, хотя ей это и не удается. Я возвращаюсь обратно в нашу комнату. Здесь пусто и мебель полностью перевернута. Видно, что кого-то искали. И я даже знаю, кого именно.
Добравшись до двери, резко распахиваю ее и прохожу дальше. На втором этаже тихо, и я даже не собираюсь заглядывать в комнаты, чтобы посмотреть: там никого нет, или же они все мертвы. Я прохожу дальше и слышу голоса Дитмара и отца. Я тут же иду вперед и спускаюсь по лестнице, замечая, что каждый из них со своими людьми.
— Папа, — кричу я и спускаюсь вниз, правда, подойти слишком близко не решаюсь, потому что вспоминаю то, что мне рассказывала Катя. Он и правда это сделал? Издевался над ее сестрой?
— Карина, иди ко мне! — приказывает отец, но я мнусь.
Останавливаюсь у лестницы и пытаюсь понять, нужно ли мне это. Хочу ли я вернуться? Не знаю, почему вообще думаю об этом, ведь еще несколько минут назад я так рвалась к отцу, так хотела вернуться и увидеть его, что даже не вспомнила о том, что он сделал. Зато сейчас отчетливо вспоминаю каждое слово Кати. Всё, что она рассказывала. Я не могу пойти к нему, пока он не скажет, что раскаивается, пока не скажет, что не прав и на самом деле ничего подобного не хотел сделать.
Я делаю несколько шагов, но в сторону Дитмара, останавливаюсь всего в полуметре от него и замечаю на лице мужчины триумфальную улыбку. Он уверен, что победил.
— Карина? — отец больше не выглядит таким уверенным в себе. — Что с тобой, дочка?
— Папа, ты правда издевался над сестрой Кати? Заставлял ее… — мой голос дрожит. — Она пошла к Дитмару, потому что ты заставил?
Он удивленно изгибает бровь, а после запрокидывает голову и лениво смеется.
— Ты даже здесь запудрил моей дочке мозги, да? Не мог другими методами, наврал? — он обращается не ко мне, а к Дитмару, а меня же, кажется, вовсе не замечает.
