— Я не рассчитал силу, — шепчет он. — И принял тебя за…
Он замолкает, а я испуганно смотрю ему в глаза, хотя хочу смотреть не так. Он же наверняка сейчас опять решит, что мне не место рядом с ним, что я должна оставить его в покое, он — волк одиночка.
Я ошибаюсь, потому что Дитмар вдруг опускает взгляд ниже, ведет взглядом по напряженным от прохладной воды соскам, по впалому животу и ровным длинным ногам. Его сильные руки вмиг ложатся на мои бедра и тянут на себя, впечатывая в мощное рельефное тело.
Я вдруг вспоминаю, что у нас будет несколько дней тишины. Полной свободы, без нападений со стороны отца и его людей. Мы сможем насладиться друг другом. Знал бы отец, о чем я думаю, ни на минуту не оставил бы меня здесь. Наплевал бы на мою безопасность и взорвал бы этот дом вместе со мной и людьми, что живут тут. Его доченька и принцесса не должна хотеть врага, не должна даже думать о нем, а я опускаюсь до того, чтобы с ним спать. Непорядок.
— Дитмар, — кладу руки ему на плечи, веду ладонью рядом с повязкой и морщусь, представляя, что ему пришлось испытать.
И все из-за моего отца. Может, я смогу убедить его не трогать Дитмара? Отстать, если… если выйду замуж удачно? За какого-нибудь мужчину, бизнесмена, партнера. За кого-то, кто не будет мне так противен, как Леонид. Пока Дитмар рвано дышит и переносит руки на мои ягодицы, я напрягаю воспоминания и думаю, что лучшим вариантом для меня будет Соколовский.
Высокий, статный, кареглазый и не мерзкий. Ему около тридцати пяти, как и Дитмару, он неплохо сложен и богат. У отца с ним какой-то совместный бизнес и помнится, он выражал желание жениться на мне. Некоторое время даже ухаживал. Эта мысль отпечатывается в моей голове. Я выйду за него замуж и прекратится война. Отец отстанет от Армана с Катей, от Яны и от Дитмара. Оставит их в покое. И Дитмар прекратит нападки на отца.
— О чем задумалась, Карина? — угадывает Дитмар мое состояние.
— Да так, — шепчу. — Хочу, чтобы все закончилось.
— У нас есть сегодня, — говорит он. — Сейчас. Вечер и ночь.
— А завтра? — с надеждой спрашиваю.
— Я не знаю, что будет завтра. Сегодня с утра меня подняли, потому что твой отец ни на минуту не утихает.
— Завтра будет другое, — обещаю ему и тянусь к мужчине, приподнимаюсь на цыпочки и обхватываю его шею руками.
Он не понимает моего обещания и углубляет поцелуй. Ведет руками по моему, скользкому от воды, телу и рычит что-то на незнакомом мне языке. Я только сейчас понимаю, что Дитмар — далеко не русское имя.
— Удивлена? — произносит он, разрывая поцелуй и склоняясь снова, чтобы взять мои губы в плен еще раз.
— Ты не русский, да?
— Русский, — улыбается Дитмар. — Просто знаю несколько языков. В основном тех национальностей, с которыми приходилось работать.
— И на каком ты только что говорил?
— На армянском. Но я только пару слов знаю. Второй родной по отцу — немецкий.
— И что ты сказал?
— Что ты охереть, какая красивая. И что я хочу тебя.
— Там было пару слов.
Он усмехается, но не отвечает, оставляя мой вопрос без ответа. Снова целует меня и сжимает ягодицы ладонями, прижимает к себе так, что я тут же упираюсь низом живота в его крепкий внушительный стояк.
— В прошлый раз секс в душе не получился, — мой голос звучит хрипло от возбуждения.
Внизу живота собирается приятное тепло, свидетельствующее о том, что возбуждена.
— Ты же не будешь устраивать истерики сейчас? — уточняет Дитмар и разворачивает меня лицом к кафелю.
Он крепко ухватывает меня за волосы и чуть оттягивает голову назад, обвивая шею широкой ладонью. Вместе с этим жестом его вторая рука проталкивается между ног, а пальцы входят глубоко в меня с хлюпающим звуком. Я безумно хочу его. Возбуждаюсь от его резких уверенных движений, граничащих с лаской и болью. Мне не больно, я безумно хочу, чтобы Дитмар взял меня, вошел на всю длину и вырвал с моего рта стоны. Хочу видеть его несдержанным и диким. Чтобы запомнить.
Я всхлипываю и закрываю глаза так, что едва я открываю их, перед глазами возникают черные пятна. Дитмар врывается в меня одним сильным толчком, вбивает член в меня, раз за разом задевая чувствительную точку внутри и заставляя всхлипывать. Я хочу запомнить это мгновение, выгравировать его в голове и вспоминать, когда всё изменится. Вместе с накрывающим меня оргазмом внутри появляется тоска. Я знаю, что отец согласится на свадьбу с Соколовским. Он его уважаемый партнер. И неплохой мужчина.
Я буду счастлива.
На глаза внезапно наворачиваются слезы, впрочем, их не видно за каплями воды, что стекают по моим волосам. Мы все будем счастливы и война закончится, думаю и чувствую, как Дитмар делает последний толчок и глухо стонет, покидая мое тело. Его семя струями попадает на мою поясницу, но его тут же смывает вода.
Я запомню это мгновение.
Навсегда.
Глава 37
Дитмар относит меня в кровать. Его прикосновения меняются — исчезает голодная страсть, а на ее место приходит что-то очень похожее на нежность. Трепетную, легкую, впервые ощущаемую… Дитмар и раньше мог быть мягче и внимательнее, но сейчас по-другому. Или я так реагирую на него? Из-за того, что не могу выкинуть из головы мысли о Соколовском. Я не хочу войны, не хочу, чтобы гибли люди и продолжались нападения, и не могу придумать другой вариант. Только другой мужчина, одобрение отца и сохранение жизни Дитмара, как свадебный подарок мне на свадьбу.
— Ты совсем тихая, — шепчет Дитмар, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. — Устала?
— Немного…
— Я замучил тебя, — он глухо смеется и крадется губами к моему лицо.
Проводит, царапая отросшей щетиной, следом зализывает и покрывает горячими поцелуями. Он тоже устал за последние дни и тянется ко мне, как к запретному удовольствию, уже завтра ему рано вставать и дальше крутиться в заводном жестоком колесе своего бизнеса.
Я обхватываю его ладони и сжимаю крепко-крепко. Можно подумать, он готовится встать и уйти, а я не хочу его отпускать.
— Ты чего, малышка? — Дитмар вбивает меня в свою грудь жестче и обвивает всем телом, будто лучше меня понимает, как я сейчас нуждаюсь в нем. — Я опять что-то сделал не так? Ты скажи, я же идиот в этих вопросах…
— В этих? — мне становится смешно и я оборачиваюсь через плечо, чтобы заглянуть в его порочные наглые глаза. — Это в каких?
— Не мучай меня, — он усмехается, — ты поняла, о чем я.
— Ничего подобного. Ты слишко сложный и многогранный мужчина, Дитмар, а я не смышленая девушка. Как я могла понять?
Дитмар переходит на телесный разговор. Он хмыкает и утягивает меня под себя, запирает жарким тугим телом и ухмыляется, разглядывая мои черты. Он затихает и замедляется, забывая наш недавний пустой диалог, а я прогибаюсь под него, плавлюсь и замечаю, как время замедляется. Каждая секунда как большой отрезок, который можно прочувствовать и прожить по-настоящему.
