– Хоть так, – мне, конечно, не слишком радостно улыбнулись, но тут же сжали в крепких объятиях, показывая, что всё не так плохо, как я успела себе за считанные секунды представить. – Так чем ты была занята после лекций, что даже пообедать не успела?
Меня подхватили на руки, и, не спрашивая одобрения, устроили на своих коленях. Я и не думала сопротивляться. И я рассказала всё, начиная с утра. Где-то он смеялся, где-то сочувствовал, а на новости про подписание договоров, он только крепко сжал меня в своих руках, выражая поддержку, которого мне так не хватало именно тогда, в тот момент, но не менее дорогого и сейчас.
– Ты всё сделала правильно, – его руки ещё крепче сжали меня в своих объятиях, а я и не возражала, – зато теперь ты в эти планы исполнила, а отвечать будет мастер Дрогал, теперь это его зона ответственности, и он точно не подведёт. И ты даже не представляешь, какой чести удостоилась, когда именно он предложил тебе дружбу. Гномы дружбу предлагали за всю историю мира настолько мало, что можно по пальцам пересчитать!
– Но… я же ничего для этого не сделала… – растерялась.
– А тебе просто нужно было быть самой собой, ты уже – легенда нашего мира, а что же будет дальше?– в его голосе звучали сомнения и горечь, а взгляд был устремлён в стену. Казалось, он сомневается во мне, в себе, в нас.
Я почувствовала его смятение, и заявила твёрдо:
– Мы – одно целое. Если бы тебя всё это время не было рядом, не было бы твоей поддержки и любви, я могла бы сломаться, измениться в худшую сторону, так что легенда не я, а мы. Без тебя меня нет. Именно меня, такой, какая я есть.– я говорила искренне, но если у меня отнять моего Рейна, то… Нет, жить, возможно, я и буду, или существовать? Не суть важно. Но я останусь скорее запрограммированным механизмом, нежели человеком, этого не поймёт тот, у кого не было самого дорогого для души человека – мамы, любимого или ребёнка.
С потерей любого из них прежняя жизнь становится иной. Лишается определённых красок. Да, у самой меня нет детей, но я потеряла целых шестнадцать любимых сорванцов, когда ушла с работы на Земле, и все они стали мне родными и любимыми, так что теперь даже страшно, как же я буду любить своего ребёнка.
И, знаете, меня поняли. Господи, да я сама порой себя понять не могу, а тут… Мне показалось, что даже без применения ментальной магии Рейн меня понял от и до. Или он просто меня любит? Но даже влюблённые или любящие нечасто так чувствуют друг друга, и я буду полной дурой, если потеряю его. Теперь для меня не существовало врагов, я поняла, что главный враг наших отношений – я, мои страхи, мои подозрительность и мнительность. Какая всё же я глупая! Всё это время только Рейн был всё время рядом, поддерживал, ломая себя, подстраиваясь под меня, а я… А я глупая, не ценила, принимала как должное, но всегда наступает прозрение. И оно наступило. Я поставила себя на его место, а теперь и сама не хочу прятать свои чувства, наши чувства. Чужое мнение, враги, да плевать на них! У нас одна жизнь. А сплетни? Вокруг меня их уже столько, что и не хочется распутывать этот клубок, а отказываться от своего счастья только ради мнения посторонних? Как же я могла быть настолько глупой? Я посмотрела ему в глаза, и меня поняли. Настолько понял, как даже мои родные не понимали, ни бабушка, Аннелия то бишь, ни отец, который появился в моей жизни не так давно. И всё, я поняла, что все мои бастионы пали. Почему именно сегодня? Наверно, я просто осознала, что могу его потерять, ведь я своим поведением отталкивала от себя любимого, причиняла ему боль, а ещё, возможно, у меня появился всё-таки мозг, который способен не только думать, но и анализировать? Несмотря на внутреннее ощущение правильности, сомнения не пропадали, но и отступать была не намерена. Да, страшно, но… Сдаться??? Шутите? Ни за что! И дело не в браваде или повышенном самомнении, подобным если и страдала, то явно недолго, слишком много было желающих опустить меня с небес на землю. Ох, и вновь я потерялась в своих мыслях.
– Значит, все те мимо прогуливающиеся по коридору явно неспроста? И ты готова признать наши отношения?
Мне даже страшно, как же я довела этого замечательного мужчину.
– Рейн, я была неправа, – признал я, опустив голову. – Я более не буду скрывать нашу помолвку, но и афишировать не собираюсь.
– Даже на это я не рассчитывал! – меня вновь поцеловали. – Но ты уверена, что готова? Как только о нашей помолвке узнают, придётся давать бал.
Рейн смотрел с опаской, словно не мог поверить в то, что я, наконец, решила не прятаться.
– А завтра?..
– А завтра будет другой день, и поверь, настроение с утра у тебя поднимется, – мягко улыбнулась и поцеловала в уголок губ.
Продолжать не стала, слишком мне этого хотелось, слишком я доверяла, казалось, Рейн не другой человек, самостоятельная личность, а часть меня, причём та часть, без которой даже дышать свободно невозможно.
Он ушёл. И спокойствие меня оставило. Полночи я крутилась в постели, размышляя, а правильное решение ли приняла, решив не скрывать больше помолвку, но каждый раз представляя, во что может вылиться моё молчание, становилось страшно. Страшно от того, что погрязнув в своём эгоизме, я делала больно любимому, и продолжала бы это делать, а он бы ждал, но любому терпению приходит конец, и рано или поздно мы бы просто потеряли наши чувства. Я бы попросту всё разрушила. Да, причины скрывать были, но насколько они веские? Боязнь не справиться с ситуацией? В академии я точно справлюсь, при дворе, учитывая, что редко там появляюсь, тоже, заговорщики? Это опасно, конечно, но у меня есть прекрасные защитники, так почему же я не подумала об этом раньше?
В конце концов Дюдюке надоело шебуршение, она пригрозила, что если не успокоюсь, то она меня усыпит, денька на два так, и я пропущу всё веселье. Пришлось засыпать.
А утром меня разбудил визг такой силы, что я думала, что окна повылетают, а стены под напором просто осыпятся! Виль ввалился в комнату с безумными глазами и словно без сил упал на пол.
– Что? Что случилось? – перепугалась я и подлетела к духу.
– Такого даже я не ожидал! – поднял на меня взгляд, в котором всё ещё было столько разных чувств, что разобраться не представлялось возможным.– Я поражён! Кажется, сегодня занятия будут сорваны.
– Почему? – искренне изумилась.
– А ты знаешь, сколько тех, кто обзавёлся неожиданными частями тела? – он неожиданно хихикнул.
– Я знаю, – спокойно ответила Дюша, – около сотни, причём с разных курсов. И это только те, кто специально что-то узнавал или говорил.
Сколько??? Вот это да!!! Мне срочно нужно на тренировку, а потом в столовую!
Быстро собралась и вылетела из комнаты, но не успела и шага сделать, как меня поймали за руку, развернули к себе и поцеловали.
– Доброе утро, родная! – несмотря на спокойное выражение лица, в глазах явственно виднелась тревога – вдруг я передумала!
А я расплылась в счастливой улыбке. Вокруг нас время будто остановилось, студенты и преподаватели замерли в тех позах, в которых были, когда увидели нашу пару, и теперь только и могли, что смотреть и дышать.
