«Отлично! – подумал я. – Гринь ко всему еще и маг! И что мне теперь с этим делать?»
Впрочем, вопрос был весьма преждевременным. Ведьма погибла, а множество ее гвардейцев еще нет. И пусть они пока шокированы смертью госпожи, вскоре придут в себя. Нелепо рассчитывать, что теперь они в страхе разбегутся.
– Сектанты за спиной. Убивай, – приказал я Стефану.
Свое внимание я поровну поделил между воспитанником и дроном. Последним я искал охотников, от которых мы отдалились метров на сто. Нашел их почти сразу. Прол устроился на дереве и оттуда спокойно, как на стрельбище, поражал движущиеся мишени из своей огромной винтовки. Гринь, судя по всему, растративший уже все свои стрелы, резал потерявших лидера гвардейцев в рукопашной. Двигался он словно лесной кот, мягко перетекая из одного положения в другое. Казалось, что он скользит сквозь воздух и лишь слегка касается противников клинком, но от этих касаний они падали замертво.
Когда к битве присоединился Стефан, она быстро превратилась в резню. Ошеломленные сектанты даже толкового сопротивления не оказали. То есть сражаться-то они сражались, но прежнее презрение к собственным жизням их явно покинуло.
Десятью минутами позже, проконтролировав, чтобы никто из упавших рабов Темной уже никогда не поднялся, мы собрались вместе. В той самой точке, где стрела света разорвала на части ведьму и ее телохранителей.
Стефан ошалело осматривался и, кажется, собирался блевать. Я речитативом бормотал ему: «Держись, парень, держись, нельзя, чтобы охотники видели слабость Стража», а сам внимательно изучал лица нехристей, на которых в равных пропорциях смешивались усталость, уходящее возбуждение боя и удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Брезгливостью, в отличие от моего подопечного, никто из них не страдал. Гринь, словно кусок засохшего дерьма, тронул носком сапога окровавленную женскую кисть и произнес, непонятно к кому обращаясь:
– Значит, Страж у нас не один ходит…
Хотя почему непонятно? Вполне себе понятно – реплика его была обращена ко мне. И он ждал ответа даже не от Стража, а именно от меня.
Существование наставителей – не такая уж и тайна. Считай, каждый мальчишка из общины о нас знает. В знаниях этих, как водится, всякой ерунды куда больше, чем правды, но все-таки. А вот жители фронтира, куда власть Ассамблеи вместе со светом веры Христовой пришла хорошо если пять-десять лет назад, вроде как не должны были. Даже не потому, что от них это скрывалось, просто – кто бы рассказал? Наставителей немного, далеко не каждый воин при жизни заслуживает право продолжить свою борьбу со злом после смерти. Да и ставят их только бродяжникам, вроде моего Стефа, а они парни не болтливые.
А нехристи знали. Не догадывались, а именно знали. Как-то смогли определить мое присутствие в теле Стража и теперь желали расставить точки над латинской буквой.
– Я буду говорить, – сказал я Стефану и, дождавшись его разрешения, взял на себя управление речевым аппаратом. Давно такого не делал, с последнего Трибунала, через который всех граничников прогнали после битвы под Москвой.
– Меня зовут Оливер Тревор. Я цифровая копия личности Стража, уже много лет как умершего естественной смертью. Я наставитель, как вы уже догадались. С этим разобрались?
Нехристи синхронно кивнули и даже на шаг отступили. Переход от обычной речи Стефана, им уже знакомой, к моему монотонному и безэмоциональному голосу стал для них неожиданностью.
Меня это позабавило. Два битых и опытных нехристя, только что принявших бой с гвардией Темного Слуги и убивших последнего, вдруг испуганно отшатываются, услышав голос наставителя.
– Предлагаю тот факт, что в теле одного Стража находятся две личности, обсудить позже, – продолжил я тем временем. – А прямо сейчас поговорить о магии, которую один из вас, скорее всего Гринь, применил в бою с Темной Слугой.
В руки они себя взяли довольно быстро. Да и то верно, на этих землях впечатлительные особы долго не живут.
– Мы-то готовы быть откровенными, дохлый Страж, – произнес Прол, в этой парочке явно бывший неформальным лидером. – И про магию тебе расскажем, не сомневайся даже. Но только после того, как ты нам поведаешь, какого рожна за тобой эту сучку отправили? Это же не ватажники-дикари! Это жрица, мать ее, а до ближайшего Стола Крови триста верст по бурелому. Значит, пришла она сюда порталом, а это же какую кучу Силы потратить пришлось!
Справедливое замечание. И требование. Похоже, что ничего иного, кроме как рассказать им всю правду, нам не остается. В принципе, подлости от них я не ждал – хоть и нехристи, а сражались вместе с нами, не бросили и не сбежали. Одно мне только мешало быть с ними откровенными – магия. Проклятое колдовство, которым люди не должны владеть, поскольку в мир его принесли демоны. И неважно, что охотники получили его не в качестве дара от Владык, а уже родились в мире, пропитанном магией. Неважно и то, что для своих заклинаний они используют не темные ритуалы и кровь жертв, а только лишь энергию, по миру разлитую.
Важно другое – Церковь, точнее, Ассамблея считает магию мерзостью. И каждый носитель ее должен быть уничтожен. Одно дело, когда ты подозреваешь нехристя во владении Силами надчеловеческими. На это можно временно закрыть глаза, особенно в подобных нашим обстоятельствам. Совсем другое, когда знаешь. Согласно уставу, Страж должен предпринять все меры, чтобы задержать мага и доставить его в ближайшую иерархию на суд. При невозможности подобного – уничтожить на месте.
И скрыть подобное для граничника-бродяжника невозможно. Одной из функций наставителя является формирование подробных отчетов обо всем происходящем во время службы. Я делаю это без вариантов, без «хочу – не хочу». Просто пишу все. А приходя в любую епархию, отдаю ревнителям. Их еще инквизиторами в гданьской епархии называют.
Так что стоит мне раскрыть рот и рассказать охотникам о том, что некий высший демон научился создавать одержимых из Стражей, как это впоследствии будет расценено Трибуналом как сговор с противником. Да и ударом по доброму имени Ассамблеи. Служители Церкви, в тела которых, как в тела каких-нибудь грешников, можно вселить демона, растеряют всяческий авторитет.
И промолчать нельзя. Даже не потому, что нехристи нам помогли и я чувствую себя должным это сделать. По причине куда более простой – без их помощи нам со Стефаном не дойти даже до Малахии. Золотоголовый не пожалеет никаких сил и ресурсов, чтобы не дать нам добраться до Ассамблеи и там рассказать о новых возможностях Врага.
Куда, как говорится, ни кинь – всюду клин.
Стефану я все свои размышления проговорил. Не для того, чтобы разделить ответственность, просто – его это жизнь, а не моя. И тот, к моему удивлению, твердо решил, что с охотниками нам следует быть откровенными.
«Ты понимаешь, что Ассамблея не даст тебе жить после того, как мы доберемся до Новгорода? В лучшем случае упрячут в темницу до конца дней – то, что ты знаешь, слишком опасно, чтобы дать тебе свободу. А скорее всего, сразу после Трибунала тебя казнят. С формулировкой “за пособничество Врагу рода человеческого”».
