– С Гданьском.
– Новгород же ближе!
– Голуби с Гданьска, брат, – развел руками инквизитор.
Как же мне захотелось его придушить! И ста лет не прошло, как все верующие в Господа бросили вызов силам Ада и поднялись на борьбу единым фронтом. Забыли, что кто-то так крестится, а кто-то этак, но оказалось, только на время малое. Как только начали власть над землями устанавливать, как тут же повылезали и противоречия. И вопросы: а кто главнее в Ассамблее, католики или православные?
Сейчас я наблюдал последствия этих явлений. Гданьская епархия на ассамблее продавила право на управление новым форпостом Церкви. И сразу же сделала так, чтобы вся входящая и исходящая информация Малахии шла в первую очередь через ее руки. Оттого и «голуби из Гданьска», и инквизитор оттуда же. Власть. Как всегда – власть. Ничему люди не учатся.
Я, как и Стеф, полевой работник. Ветра, дующие на уровне кардиналов и архиепископов, меня никогда не трогали. Делал свое дело при жизни, продолжаю его делать сейчас. Моя задача – чтобы демоны боялись гнева Господнего, а прочим пусть более умные люди занимаются. Может, зря я так считал?
– Пусть будет Гданьск, – вздохнул Стефан. – За сколько птица доберется?
Вот дурость же! Голубю все одно через Нижний Новгород лететь! Но он пройдет над ним, не садясь, поскольку рожден не там, и покроет расстояние вдвое большее, чем нужно. Если птица правильно обученная, специальной породы, дня за три доберется. И это если повезет еще и какой-нибудь сокол ее не сожрет.
Нет, если доведется вернуться в епархию, потребую сбора Трибунала – так ведь можно и явление Князя проспать!
– Дня три, брат Стефан. Три дня на ответ.
Кажется, Анджею, мать его, Тараковскому ситуация нравилась. Вроде и не отказывает заявителю Альфа-три, но и делает это так, что Новгород информацию только от Гданьска узнает. А значит, в дурных их играх за влияние получит определенное количество очков.
– Добро. Пойдем тогда послание составим. Дело срочное.
Ругаться и напирать на важность происходящего я не стал. Смысла в этом не было никакого, таким маневром можно только еще больше отношения с инквизитором испортить. А нам со Стефаном нужна была его помощь. И его готовность к решительным действиям, если Золотоголовый не остановится и атакует Малахию.
Анджей провел меня в дом, сверил коды доступа и, только убедившись, что Стефан тот, за кого себя выдает, усадил за стол и выдал планшет, чтобы я мог надиктовать на носитель послание. Сам вышел распорядиться насчет еды и нужного мне снаряжения, подчеркивая тем самым еще и тот факт, что подслушивать не намерен.
Я быстро наговорил письмо, приложил к нему видеофайлы, подтверждающие мои слова про одержимых, и вскоре уже держал в руках маленький чип. Упаковал его в ударопрочный и защищенный от влаги пластиковый контейнер и позвал инквизитора.
– Все готово, – сообщил он, приняв послание. – Сейчас же отправлю голубя. А потом ты расскажешь мне, брат, что привело к коду Альфа-три?
– Конечно!
– И о том, зачем мне нужно выдать из хранилища четыре энергоячейки для квача?
– Я обещал их охотникам в уплату за их услуги.
– Об этом мы тоже поговорим, когда я вернусь. А пока я отправляю письмо, поешь. Ты много времени провел в дороге и наверняка голоден.
Стефан кивнул с благодарностью. Проводил глазами спину удаляющегося ревнителя, бросил в рот горсть соленых крендельков и, сжевав их, спросил у меня.
– Я ему как будто не понравился, Оли? Почему?
И вот как объяснить одиннадцатилетке всю эту подковерную возню, которая в последние годы все больше и больше захлестывает Ассамблею? Как ему рассказать, что для многих людей, даже носящих сан и прославляющих Господа, слово «власть» гораздо важнее слова «душа». Ведь тогда бы пришлось и дальше идти – делиться с ним мыслями взрослого Стефана. Того бродяжника-вольнодумца, считавшего, что Ассамблея должна скорейшим образом реформироваться в настоящую, единую Церковь, иначе развалится на множество фракций, которые вмиг сожрут почуявшие слабину демоны и их слуги.
– Потому что ты предъявил код Альфа-три. И теперь у нас куда больше полномочий, чем у него. Ты теперь главный, Стефан. И ему это не понравилось.
– Но я же ненадолго главный, да, Оли? Мы же уйдем, и он снова станет главным? Почему же он тогда расстраивается?
Дитё ты мое, Стефан. Прекраснодушное доброе дитё!
– Просто для него это было немного неожиданно. Дай ему время, он станет добрее.
12
Каждый раз, приезжая в Малахию, Назар уговаривал отца перебраться сюда навсегда. Большой город, много людей, да и охотники с товаром сюда в первую очередь заходят. Зачем тогда жить в Кущах, крохотном поселении на тридцать дворов?
Так как сам финансами занимался, он знал, что средств на переезд у семьи хватит. И новый дом на окраине построить, пусть бы и у самых стен. А производство оставить в Кущах, ну и здесь тоже, за стенами, развернуть можно.
Отец кивал, соглашался, доводы Назара принимал, но вот дальше дело не шло. Начинались отговорки, какие-то нелепости про родные осинки и могилы пращуров. Как будто тут, в сорока верстах, осинки какие-то другие росли!
Ну да ничего! Когда-нибудь он убедит отца поступить по его желанию. В конце концов, никто не молодеет, и родитель все больше и больше передает бразды правления семейным делом Назару. Год, может два – и все будет так, как он хочет. Будет дом в Малахии, мельничка за стенами, кожевенное производство на реке. А там уже и о жене можно будет подумать, и о наследниках. Кущевских девок на роль спутниц жизни Назар не рассматривал, хотя от прелестей их никогда не отказывался.
Пока же, приезжая с товаром в город, он много по нему гулял. Смотрел, впитывал в себя жизнь, представлял, в каких лавках будет покупать хлеб, в каких кабаках – пиво. Воображал свой дом – в два этажа чтобы, с резными наличниками и ставеньками, и крутой крышей с черепицей, а не дерном, как многие тут делают. И злился на родителя за его нерешительность.
Так-то Назар понимал его резоны. Порой действительно лучше быть крупной рыбой в маленьком пруду, чем пескарем в широкой реке. Но не в данном случае. Времена менялись. Ассамблея пришла всерьез и надолго. Окрестные земли становились безопасными, и скоро, может быть даже при его жизни, путешествовать меж селами станет таким же спокойным делом, как прогулка по здешним улицам.
Расходы, конечно, возрастут. Не только на производство нужно будет потратиться, не только на строительство. Еще и по линии церковной придется больше отдавать. Пока Семеновы жили в Кущах, им достаточно было платить десятину с доходов, однако здесь придется святошам на подарки отстегивать к каждому их церковному празднику. А ведь их множество, месяца не проходит, как что-то новое придумывают! Но с доходами умножившимися это не будет проблемой.
