Книга Хрущев. Охота на силовиков, страница 26. Автор книги Анатолий Терещенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хрущев. Охота на силовиков»

Cтраница 26

Вместе с тем, перегибов в борьбе с инакомыслием все же было много. Вот несколько примеров. В 1937 году в Ленинграде под пресс следователей НКВД попало Всероссийское общество глухонемых, членов которого обвинили в создании фашистской организации, целью которой были убийства руководителей ВКП(б) и членов советского правительства. Как писал журналист Юрий Паренко:

«Чтобы понять, откуда пришла беда к инвалидам, стоит понять, как им тогда жилось. А жилось им тяжело. Стране Советов требовалось много рабочих рук. Но если ты потерял здоровье, тебе назначали грошовую пенсию, позволяющую разве что не умереть от голода. Что касается глухонемых, то их вообще никуда не брали. Поэтому они зарабатывали от своей организации. Люди с ограниченными возможностями торговали на вокзалах, продавая пассажирам электропоездов самодельные, художественные открытки.

И вот однажды в ходе обыска у одного из причастных к торговле обнаружили несколько фото немецкого лидера Адольфа Гитлера. В результате и началась раскрутка нелепого и кровавого «Дела глухонемых».

Инвалида обвинили в антисоветчине, в умышленном распространении «контрреволюционных материалов». Хотя к самому глухонемому эти карточки попали совершенно случайно. Его соседом по дому был немецкий коммунист Альберт Блюм, который переехал из нацистской Германии на постоянное жительство в СССР. В его багаже оказалось несколько упаковок немецких сигарет, куда производители для пропаганды вкладывали фотографии тогдашнего лидера Германии. Сосед немца, не догадываясь, кто изображен на фото, взял одну из них с намерением, что он сможет легко продать изображение импозантного мужчины. Его задержали с вопросом: «Где взял?» Он чистосердечно рассказал историю появление у него этой фотографии.

В ходе обыска на квартире Блюма были обнаружены «доказательства» его причастности к организации фашистского кружка, вовлечения в него инвалидов. А дальше расследование разматывалось в духе того времени. Немецкого еврея обвинили в привлечении глухонемых к шпионажу. Да еще где — на объектах оборонной промышленности и даже в подготовке терактов на площади у Смольного и на Красной площади. По указанию начальника Управления НКВД Л. М. Заковского (Генриха Штубиса), выдвиженца троцкиста Ягоды, для усиления материалов дела в городе было арестовано несколько десятков глухонемых. В Москву на Лубянку Ежову была направлена телеграмма об изъятии следователями якобы несколько сотен портретов Гитлера. В результате этого «расследования» были расстреляны 34 человека, 19 отправились в лагеря.

В 1938 году, с приходом к руководству НКВД СССР Л. П. Берии, казнили и самого Леонида Заковского

* * *

В Воронеже в 1947 году учениками девятого класса мужской средней школы Борисом Батуевым, Юрием Киселевым и Игорем Злотником была учреждена организация под претензионным названием «Коммунистическая Партия Молодежи» (КПМ). Было создано Бюро КПМ, в которое вошли: Борис Батуев — первый секретарь, Анатолий Жигулин-Раевский — секретарь по идеологии, Юрий Киселев — начальник особого отдела и Игорь Злотник — хранитель денежного фонда КПМ. Кстати, отец Батуева был вторым секретарем местного обкома партии. За организацию низовых ячеек отвечал Аркадий Чижов.

Осенью 1948 года юноши утвердили Программу КПМ с задачей изучения и распространения в массах подлинного марксистско-ленинского учения с антисталинской направленностью. Символом КПМ был красный флажок с профилем Ленина. Существовали членские билеты с девизом «Борьба и победа!». Был издан и первый номер журнала «Спартак», а также литературный буклет «Во весь голос». Гимном Бюро КПМ утвердили «Интернационал».

В своей книге «Черные камни», написанной после отбытия тюремного заключения на Колыме, Анатолий Жигулин описал одно из партийных собраний. На нем одна из девушек заявила, что члены КПМ должны окончить университет, вступить в партию, занять там ключевые посты и потом попытаться провести медленные изменения в социально-политической жизни страны.

Жигулин ответил ей:

— Нет-нет, изменения должны быть более скорыми и более радикальными.

Кстати, Анатолий Жигулин станет известным поэтом и получит литературную премию. Он являлся отпрыском героя Бородинской битвы генерала Раевского.

На юношеский порыв максималистов власть ответила массовыми арестами членов партии КПМ. После отбытия наказания отдельные руководители остались живы и с появлением хрущевской «оттепели» перестроились. Но, наверное, ненадолго — колесо власти покатилось в том же направлении, как оно бежало и при Сталине.

* * *

В марте 1951 года министр госбезопасности генерал-полковник В. С. Абакумов стал поочередно вызывать на допрос членов молодежной организации «Союз борьбы за дело революции» (СДР). В нее входили школьники 9–10 классов и студенты первых курсов ВУЗов. Это были ребята 15–17 лет от роду. Один из участников СДР Владимир Захарович Мельников рассказывал, что «молодежная антисоветская организация в центре Москвы, да еще полностью состоящая из евреев в то время, когда государственный антисемитизм в стране бушевал вовсю, и Абакумов об этом знал лучше, чем кто-либо другой. Некоторых сажали и придумывали им политические и не политические преступления, а в нашем случае — еще с оружием, это вызвало у него интерес. Этим объясняется желание самому допросить нас и составить собственное мнение об опасности, ведь он то знал, и опять лучше других, цену протоколам и методам их получения. И он увидел нормальных молодых людей, не озлобленных, не фанатичных, может даже слабых. Доброжелательность друг к другу, влюбленность, как и положено в восемнадцать лет. Именно этим и были вызваны вопросы, кто за кем ухаживает, кто в кого влюблен. Никакой террористической угрозы Абакумов в нас не разглядел, так как ее и не было».

Следователь МГБ подполковник Евдокимов, разобравшись в сути материалов СДР, в какой-то момент признался, что родителям их «надо было пороть» и «драть за косы».

В таком ракурсе он и доложил руководству. После чего расследование дела СДР было спущено на тормозах. Оно затухало. Ребят, конечно, перепугали вызовы в ЧК, да еще на Лубянку. Так продолжалось до середины 1951 года, когда в МГБ развернулась кардинальная чистка аппарата. Поводом к этому послужило уже упоминаемое письмо, направленное 2 июня Сталину следователем по особо важным делам подполковником Рюминым. В письме он обвинил руководство МГБ, и прежде всего, министра Абакумова, «в сознательном укрывательстве террористических замыслов еврейских националистов и вражеской агентуры». Помимо прочих дел, Рюмин уличил своего высокого начальника в том, что тот «намеренно свернул расследование дела антисоветской молодежной организации троцкистского типа, известной как «Союз борьбы за дело революций» (СДР). В конце письма по этому делу он добавил:

«Деятельность такой преступной организации Абакумов пытался представить как безобидную игру детей в политику».

Рюмин умышленно вставил, что СДР носила троцкистский характер. Вполне понятно, кто для Сталина был Троцкий — равносилен красной тряпке для быка.

Донос Рюмина на Абакумова был передан из рук в руки кем-то из секретарей ЦК. А дальше Маленков и Берия, давно мечтая расправиться с ненавистным им Абакумовым, убедили Сталина, что руководителю МГБ нельзя больше доверять.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация