Помимо этого шла борьба за разрешение вопроса о безработице. В июле 1917 г. было 30 тысяч безработных по всей Финляндии, конкретно в Гельсингфорсе – 6 тысяч. ГСРО предложил Сейму организовать общественные работы, на которых бы были заняты безработные. На их организацию Сеймом было выделено 10 миллионов марок. На организацию работ в Гельсингфорсе было выделено 1,32 миллиона марок. Помимо этого сильно ощущался и продовольственный кризис. Все это влияло на увеличение количества забастовок: в 1917 г. было 483 забастовки, в которых приняло участие 139 812 человек. В июле 1917 г. Временное правительство дало указание генерал-губернатору Финляндии запретить забастовки на оборонных предприятиях. В середине августа забастовали рабочие Гельсингфорса, в ходе чего 17 августа провокаторы под видом милиции избили рабочих. Начались и забастовки сельскохозяйственных работников: в 1917 г. произошло 78 забастовок рабочих сельскохозяйственных предприятий, затронувшие 1949 предпринимателей. В забастовках участвовало 17 919 рабочих, каждая забастовка в среднем длилась более 15 дней. Особо остро встал продовольственный вопрос – если в 1916 г. поставки зерна и иных продуктов из России в Финляндию были точными, то после революционных событий 1917 г. ввоз продуктов начал резко сокращаться и к маю практически прекратился. До урожая можно было выдавать лишь 160 грамм хлеба в день на человека. 25 марта (7 апреля) в Гельсингфорсе состоялась демонстрация, вызванная острым продовольственным вопросом, в этот же день данный вопрос обсуждался на заседании ГСРО. Он потребовал у Сената немедленно реквизировать все обнаруженные запасы продовольствия и продавать их по доступным для населения ценам. Временное правительство в разрешении продовольственного вопроса ничем помочь не могло, 20 мая Сенат получил чрезвычайные полномочия по установлению цен на продукты, фураж, топливо и иные вещи, необходимые для производства продуктов. На территории Финляндии вводились хлебные карточки трех категорий: 1050, 1680 и 2100 грамм в неделю. Продажа зерна без спецразрешений запрещалась. Началась реквизиция хлеба, затем вышел указ, по которому все зерно с момента его уборки национализируется и реквизируется государством. Однако к осени 1917 г. продовольственная ситуация не улучшилась. Урожай не смог обеспечить население даже 200 граммами хлеба на душу, недостаток хлеба составлял 10 миллионов пудов. В период с 15 сентября по 25 ноября городские жители получили менее 50% нормы хлеба по карточкам, а сельское – только 10%. Голодные массы, само собой, быстро революционизировались, и в итоге, начались массовые погромы. Помимо этого происходили сельскохозяйственные забастовки, вызванные отказом топарей и бобылей работать, настаивая на передаче земли в их собственность.
Роспуск Сейма. Прекращение работы «Сената Токоя». Формирование «Сената Сетеля»
Еще весной и в Сенате, и в Сейме противостояли две точки зрения на вопрос о финской независимости: первая точка зрения заключалась в том, что Финляндии нужно предоставить полную независимость; вторая же – что ей нужно оставаться в качестве автономного княжества в составе России. Поддерживающие первую точку зрения мотивировали ее тем, что в соответствии с «Формой правления» 1772 г., которая еще со шведских времен была одним из основных законов Финляндии, в случае отречения монарха от престола и от верховного управления Финляндии власть в ней должна была перейти к Эдускунте. Теорию о том, что права великого князя Финляндского, то есть императора Российской империи, перешли к финскому народу, первым предложил Суло Вуолиеки, финский социал-демократ. Сторонники второй позиции мотивировали ее тем, что верховным правителем Финляндии может быть и монарх, и коллективный орган, так как связь России и Финляндии с 1809 г. строилась на основании персональной унии. К тому же, согласно Мартовскому манифесту, Временное правительство было «облечено всей полнотой власти», то есть занимало ту же позицию, что и некогда император. Эта же позиция, по которой Временному правительству принадлежит верховная власть в Финляндии (а изменить это могло лишь Учредительное собрание), была сформирована и юридической совещательной комиссией под руководством профессора Ф. Ф. Кокошкина. Финский профессор Германсон опубликовал теорию, где писалось, что по причине перехода в России от неограниченной власти монарха к ограниченной власти коллективных органов между Россией и Финляндией должен был быть подписан договор, по которому Финляндии гарантировалась бы полная автономия, а носитель государственного суверенитета России мог обладать правом на верховную власть в Финляндии. Профессор Рафаэль Эрих заявил, что раз Россия из империи превратилась в республику (хотя юридически этот переход был закреплен лишь 1 сентября 1917 г.), то дуализм (император Российской империи и великий князь Финляндский) существовать более не мог и власть должна была перейти к Сенату и Эдускунте. Но, по мнению Эриха, внешняя политика и военные вопросы все равно оставались в поле деятельности Временного правительства. После четкого размежевания этих точек зрения в «Сенате Токоя» создали специальный конституционный комитет под лидерством Стольберга для разрешения вопроса о независимости. Комитет начал переговоры с Временным правительством об отказе верховной власти и ее переходе в Хельсинки (причем параллельно шли споры о том, к какому органу должна перейти эта власть: к Сенату или Сейму? Сторону передачи власти Сенату поддерживали в первую очередь буржуазные круги; сторону передачи власти Эдускунте поддерживали преимущественно социал-демократы и их потенциальные сторонники – рабочие). 7 апреля Сенат внес предложение о расширении своих полномочий: получение права законодательной инициативы, составления бюджета, утверждения законов и издания постановлений, созыва и роспуска Эдускунты, открытия и закрытия сессии Эдускунты, принятия решения по ряду должностей. Эти предложения передали на рассмотрение в комиссию Кокошкина, которая дала отрицательный ответ: такие изменения может утвердить только Учредительное собрание. В начале июня сенатом на рассмотрение Эдускунты был вынесен так называемый «закон Туленхеймо», по которому все вопросы о сессии парламента и интересы России оставались в ведении Временного правительства, а по делам, которые передавались в ведение хозяйственного департамента, требовалось заключение генерал-губернатора. Вскоре комитет подготовил проект соглашения с Временным правительством, по которому Сенат бы приобретал реальную власть, а за российскими властями оставались лишь вопросы внешней и оборонной политики. По просьбе СДПФ I Всероссийский съезд Советов поддержал решение о передаче ряда функций управления Финляндией Эдускунте, оставив, однако, окончательное решение за Учредительным собранием. Поэтому 18 июля после длительного обсуждения Эдускунта приняла «Закон о власти» (его также называют «Законом об отправлении верховной власти Финляндии»), который было решено не посылать на обсуждение Временному правительству по причине того, что среди финских парламентариев царила надежда на победу большевиков в ходе июльских событий и соответственно падение власти Временного правительства. Идеи С. Вуолиеки о финском народе как носителе государственного суверенитета стали катализатором в вопросе принятия данного закона. Тут опять же выходила на первый план форма правления 1772 года. Согласно закону от 18 июля финляндский Сейм имел право принимать, утверждать и вводить в действие все законы, в том числе и законы о государственном хозяйстве, налогообложения и финансовой отчетности. Ранее их решал великий князь. При этом была сделана оговорка, что в ведении Временного правительства оставалась внешняя политика, военное законодательство и управление. По закону Сейм созывался периодически, срок окончания сессии устанавливал сам Сейм, также Сейм имел право назначать исполнительную власть (Сенат) и сенаторов, а также увольнять их. После провала июльского восстания О. Куусиненом и М. Мякелином был написан манифест к Временному правительству, в котором, в частности, писалось: «Принятый теперь закон имеет в виду не провозглашение независимости Финляндии, а укрепление внутренней свободы». Однако, несмотря на это, по причине последующих событий этот закон был крайне важным шагом на пути к обретению Финляндией полной независимости. 24 июля статс-секретарь по делам Финляндии К. Энкель явился к Керенскому и выслушал от него слова возмущения по поводу «Закона о власти». Вскоре Энкель и Керенский нашли общий язык и, имея поддержку либерально-консервативных и состоятельных кругов Финляндии, которым не нравилось социалистическое большинство в Сейме, решили этот Сейм распустить. Вопрос обсуждался 11 (24) и 12 (25) июля на заседании Временного правительства, которое решило занять выжидательную позицию, приняв, однако, следующие меры: закрыть газету «Волна» (вскоре после этого она начнет выходить под названием «Прибой») и арестовать нескольких российских революционеров из числа большевиков и левых эсеров. 15 (28) июля солдаты Временного правительства закрыли типографию финляндского Сената, где до 7 июля печаталась вышеупомянутая газета. Однако 18 (31) июля Временное правительство пошло в атаку – был издан манифест о роспуске Эдускунты и назначении новых выборов на 1 и 2 октября 1917 г. «Закон о власти» Временное правительство, по его же словам, не могло принять до созыва Учредительного собрания, несмотря на то, что его поддержал съезд Советов. 18 (31) июля 7 голосами против 6 финляндский Сенат опубликовал манифест о роспуске Сейма, и он вступил в силу.
