12 ноября делегация финляндских социал-демократов была принята в Смольном самим Лениным. Делегация вручила резолюцию, приветствующую победу Октябрьской революции. В это время меньшевики высказывались по финляндскому вопросу с позиции того, что вопрос о независимости Финляндии должно решать Учредительное собрание и Эдускунта. Позиция эсеров по этому вопросу была неясна.
8 ноября прошло заседание Эдускунты, где обсуждался вопрос о создании регентского совета – директории. По причине свержения власти Временного правительства, которое, по идее, являлось носителем власти императора после его отречения от престола, председатель Эдускунты младофинн Йоханес Лунд-сон предложил: «Власть, которой пользовался государь и великий князь, была пока доверена устанавливаемому регентскому совету; чтобы в регентский совет входило три человека, избираемых Сеймом в таком же порядке, как избирается президиум Сейма». 9 ноября данное предложение было принято Эдускунтой и позднее прозвано в оппозиционных кругах «диктатурой трех королей». По сути, Финляндский Сейм вспомнил о статье 38 Формы правления 1772 года, в которой писалось, что в случае смерти короля власть переходила к трем избираемым парламентом регентам. В тот же день прошло заседание ГСРО. На нем с докладом о положении дел выступил Ю. Сирола, по предложению которого был создан Революционный комитет в составе 25 человек. В состав комитета вошли и видные деятели леворадикального крыла СДПФ. От Революционного комитета ГСРО потребовал не допустить установления в Финляндии власти директории, что активно пытались сделать либерально-консервативные силы Эдускунты
[10].
8 ноября на том же заседании Эдускунты была принята и зачитана депутатом Мяки декларация СДПФ под названием «Мы требуем», однако парламент не поставил ее на обсуждение. В декларации писались требования «Совета социал-демократической партии и выбранные представители социал-демократического пролетариата <…> осуществление которых является необходимым в первую очередь». По мнению социал-демократов, финляндская буржуазия «в своей политике за все настоящее революционное время … не сделала пролетариату ни одной честной уступки». «Господские партии Финляндии» в декларации обвинялись в разгоне Сейма, проведении «незаконных выборов» 1 и 2 октября 1917 г. Далее писалось, что «избранный в прошлом году Сейм не потерял на основе закона своих прав», однако, как писалось выше, на собрании разогнанного Сейма 15 (28) сентября было решено принять участие в новых выборах, а не противодействовать им. Далее в декларации писалось: «Мы, социал-демократы, считаем, что лучше всего выполним свои обязанности перед нашими избирателями, приняв временно участие также в деятельности только что избранного Сейма, с тем чтобы буржуазные партии не могли произвольно его использовать». От буржуазии социал-демократы требовали «предоставить необходимые условия для спасения жизни пролетариата: Хлеб и права!». Далее шло перечисление требований социал-демократов: конфискация государством всех продовольственных складов и установление контроля над торговлей и производством необходимых товаров народного потребления для борьбы с продовольственным кризисом; общины и государство должны были энергичными действиями стараться организовать для безработных работу, отвечающую их квалификации и способностям, а также денежно помогать тем безработным, которые находились в состоянии крайней нужды; устранение из органов муниципальной власти представителей «групп финансистов»; смещение действующего на тот момент «Сената Сетяля», начавшего свою работу 8 сентября; учреждения и суды должны были быть превращены в «демократические учреждения»; создаваемые отряды шюцкора должны были быть распущены и разоружены; в силу должны были быть введены ранее принятые Сеймом законы о восьмичасовом рабочем дне, муниципальных правах русских граждан в Финляндии и закон об ответственности членов правительства; торпари и бобыли должны были быть немедленно объявлены полностью независимыми от хозяев и владельцев земель, на которых они проживают; введение страхования по старости, потере трудоспособности и по болезни; проведение общей налоговой реформы и немедленное обложение налогами военных прибылей; принятие июльского «Закона о власти»; требование от России обеспечения внутренней свободы Финляндии; предоставление равного неограниченного избирательного права всем гражданам, достигшим возраста 20 лет, при выборах в Учредительное собрание и организация групп рабочих на избирательных комиссиях для предотвращения фальсификации выборов. Заканчивалась декларация словами приветствия российским революционерам: «Особо мы высказываем наше приветствие несгибаемым русским товарищам по классовой борьбе, которые героически ведут вперед дело российской революции, а через него и дело освобождения угнетенных народов и пролетариев всех стран. Пусть будут уверены рабочие великих стран, что и финляндский пролетариат со своей стороны исполнит свой долг в нынешней борьбе нашего общего международного освободительного движения»
[11].
7 ноября социал-демократами было внесено предложение об урегулировании отношений с Россией на основании «Закона о власти», однако затем это предложение потерялось на фоне острой борьбы по вопросам о директории и декларации «Мы требуем».
Эдускунта отклонила декларацию «Мы требуем», взяв курс на установление власти регентского совета. Создавались отряды шюцкора, вооружаемые преимущественно немецким оружием – 31 октября на побережье в районе Ваасы с судна «Equity» было доставлено на берег 6500 винтовок Мосина, 2,55 миллиона патронов, 30 пулеметов «Максим», 500 пистолетов «Маузер», 4500 ручных гранат и восемь мотоциклов, которые были куплены финнами у немцев в июле 1917 г. для вооружения формируемой двухсоттысячной финляндской армии. В конце 1917 г. в отрядах шюцкора находилось около 30 тысяч человек. Примерно в это же время, по словам А. Тайми, со складов Свеаборгского порта были отгружены три тысячи винтовок, которые раздали рабочим во дворе Рабочего дома. После этого и после отклонения Эдускунтой декларации «Мы требуем» Центральный ревком принял решение о начале всеобщей забастовки в ночь с 13 на 14 ноября 1917 г. ГСРО определил, что водопровод, больницы, столовые и иные жизненно важные предприятия в забастовке участия не примут. Красной гвардии поручалась охрана здания газеты «Рабочий» и Рабочего дома. Военная секция Совета депутатов армии, флота и рабочих брала под свое наблюдение в дни забастовки железную дорогу, музей, телефон, телеграф и почту. Для руководства во время забастовки были созданы общая, продовольственная, коммунальная и транспортно-техническая секции. В тот же день в Гельсингфорсе прошел Всефинляндский съезд профсоюзов, на котором присутствовало 450 делегатов (они представляли около 170 тысяч рабочих). Обращение съезда заканчивалось следующими словами: «Съезд не видит иной возможности спасения пролетариата от нищеты и голода, как действительно мощную борьбу против буржуазии за хлеб и права рабочих. Для этого съезд предлагает всем рабочим, объединенным в профсоюзы, быть готовыми и по получении указания начать всеобщую забастовку. Ответственность за последствия ложится полностью на буржуазию». На заседании Эдускунты данное обращение съезда было зачитано 13 ноября. Последняя попытка уговорить буржуазные партии Эдускунты принять требования социал-демократов не увенчалась успехом, и в 00:00 14 ноября началась всеобщая забастовка в Финляндии. Центрревкомом была опубликована прокламация «Рабочие на борьбу за справедливость и хлеб! Пусть колеса остановятся!». В ней писалось, что «лопнуло терпение рабочих. Ввиду того, что усилия их представителей и центральных организаций не могли вынудить буржуев пойти на уступки, рабочие вынуждены сами заговорить таким языком, который буржуазия должна понять. Они должны теперь избрать путь массового выступления». Требования прокламации практически во всем повторяли требования декларации «Мы требуем!». В ней же подчеркивалось, что Красная гвардия обязана обеспечивать порядок во время забастовки
[12].
