- Я на хозяина города работаю, Василиса. Скоро все подо мной будете, и ты тоже.
Фыркаю от еле сдерживаемого смеха, и покидаю тихий коридор второго этажа – ну и пусть прогуливают, плевать. На хозяина города этот малолетка работает, угу. Не думаю, что мэру школота нужна. Даже волонтерами берут студентов, а не мальчишек-недорослей.
Раздаю своим любимым пятиклашкам пособия, и даю задание:
- К следующему уроку всем подготовить доклады. Тема: «Золотой век Римской империи: мудрость Траяна и гуманизм Авелия». Доклад подкрепить презентацией. С интернета скатаете – двойки поставлю, и сверху добавлю еще доклад. Я все сетевые доклады и рефераты наизусть знаю, так что филонить не советую.
Звонок звенит, детишки бегут от злобной ведьмы, как Гензель и Гретель из пряничного домика.
- Браво, - хлопает проклятущий Иван. – Ну ты и злодейка! Бедная ребятня, зашугала ты их, страшная женщина.
- Чего тебе?
Ходит за мной уже третий день, гадкий тип! Коллеги, что странно, надо мной смеются, а не над ним – что бегает за мной. Даже мужчины посмеиваются, на меня глядя.
- Соскучился я, Василисушка. Бегаешь от меня, как мышка.
- Мне скучать некогда, - холодно заявляю я. – И я все сказала тебе: отстань, найди другое развлечение!
Ваня вздыхает, словно сам с ребенком разговаривает, которому теорию струн объяснить пытается.
- А я по-хорошему хотел, - с сожалением в голосе протягивает лже-эскортник. – Василиса, тебе придется съездить к моим родителям. И это не просьба.
Не просьба.
А не много ли он на себя берет?!
- Даже спрашивать не буду, зачем я твоей семье понадобилась. Просто отвечу: иди к черту! И из кабинета моего тоже выйди.
Наступаю на этого обманщика с тяжелой серой папкой, в которую вложены все рефераты за учебный год – ею убить можно.
- Василий, не глупи. Видишь ли, насколько я понял, тебе очень важно, чтобы те напомаженные курицы не просекли, что ты без успешного мужика живешь… так вот: не поедешь со мной – и я абсолютно нечаянно, разумеется, расскажу им забавную историю про незадачливую училку, которая эскортом балуется.
Выдал, так выдал. К косяку, прислонившись, стоит и глядит на меня нахально. Победно даже.
- Это шантаж, - ахаю я. – Недостойный мужчины поступок!
- А я не джентльмен, - улыбается Иван, и подмигивает мне. – Эскортник, проститут, обманщик и шантажист.
«И козел, - думаю я хмуро. – Ведь из вредности змеюкам все расскажет, и ухохатываться будет над тем, как они меня жалят. Подлец!»
Ну я тебе устрою, Иванушка. Сам пожалеешь, что на семейное сборище позвал – уж я об этом позабочусь. Ты еще не знаешь, с кем связался, и кого шантажировать вздумал.
Ха!
- Ладно, - словно нехотя соглашаюсь я, строя в голове миллион коварных планов. – Черт с тобой, я согласна. И зачем я нужна на вашей тусовке?
ГЛАВА 28
- Едем, едем в соседнее село на дискотеку!
Распеваю прилипчивую песню, «любуясь» своим отражением. Иван посмеивается, и спокойно рулит.
Едем мы отнюдь не на дискотеку, а на семейный обед, на который я оделась несколько экстравагантно. Слово «разделась» подходит больше: мини-юбка прекрасной расцветки леопёрд, полупрозрачная фиолетовая блузка с рукавами-летучая мышь, и ботфорты. В ушах серьги-кольца, волосы забраны в высокий конский хвост, глаза подведены синим карандашом. Губы тоже хотела синим подвести, но вспомнила, что матушка Ивана – дама в возрасте, и ограничилась ядрено-лиловым оттенком.
Уверена была, что едва Иван увидит меня – плюнет на детский сад, что я устроила, и забудет дорогу к сумасшедшей училке. Если его родимчик не хватит, конечно. А он лишь сказал:
- В задницу Париж.
- В смысле?
- «Увидеть Василису и умереть» звучит куда лучше. Потому… в задницу Париж, - рассмеялся Иван, и подал мне руку.
И вот, мы уже проехали поселок, в котором моя семья обосновалась, и подъезжаем к соседнему – семья Ивана, оказывается, тоже на природе живет.
- Родители будут в отпаде, - подмигивает Ваня, и паркуется на подъездной дороге.
Он выходит из автомобиля, а я… я на месте сижу, понимая, что я дура. И как я тете Маше на глаза покажусь в таком виде? Да даже проститутки так не одеваются в нашей глуши с середины девяностых как минимум, а уж приличные училки и подавно.
Но я ведь уверена была, что Иван даст задний ход. А он… сам виноват, в общем!
- Прошу вас, прекрасная леди, - паясничает мерзавец, - вашу руку.
Ваня открывает мне дверь, и протягивает руку, чуть склонившись в поклоне. Будто Джека из «Титаника» копирует. Так бы и врезала.
- Трусиха…
Протягиваю ему руку, и делаю «морду кирпичом» - а что мне еще остается?
Вся семья уже в сборе, встречают нас на крыльце, как в американских фильмах: смутно знакомая тетя Маша, рядом с ней представительный седовласый мужчина, на которого Иван похож до жути. И два парня.
Улыбки на лицах старших-Мироновых тают по мере нашего приближения, зато с братьев Ивана слетает скука, и они заметно оживляются: ну да, выгляжу я как музейный экспонат.
Только не на лабутенах. И не в восхитительных штанах.
- Ээээ… Василиса?
- Да, тетя Маша, - смущенно улыбаюсь я, - здравствуйте!
- Что же ты… что с тобой? – решается задать она невоспитанный вопрос.
План «А» подразумевал, что Иван с воплем ужаса унесется прочь от раскрасавицы-меня. По плану «Б» я думала вести себя как распутная девка при родственниках Ванечки, чтобы они, заливаясь валокордином умоляли его не приближаться ко мне.
Но… неудобно.
- Это Ваня настоял, - шаркаю я ножкой. – Нарядилась по его вкусу – он сам выбирал. Вы ведь знаете, что я в школе преподаю – так боялась, что меня увидят по дороге к вам. Но что не сделаешь ради любви?!
Так тебя!
Иван пыхтит возмущенно, и я ликую – ты очень пожалеешь о своем глупом требовании, шантажист несчастный!
