Вздыхаю, и пытаюсь отбросить дурной настроение. Оксана – лучшая подруга, которая на днях замуж выходит. Сегодня ее праздник, и не дело портить его моей кровожадной рожей. Это Иван виноват, все беды из-за мужиков.
- Оксана, - хлопаю в ладоши, заглушая музыку, - у нас с девочками для тебя сюрприз… о котором тебе уже растрепали, но, надеюсь, тебе понравится! Оторвись перед свадьбой как в последний раз, но в пределах разумного.
Болтаю что-то поздравительно-воодушевленное и, наконец, раздаются три условных стука. Нажимаю на пульт, и начинает играть песня Энни Леннокс «I Put A Spell On You».
И входит стриптизер. Красивый, в общем-то, мужик: синяя форма американских копов облегает натренированное тело, около внушительного паха свисают наручники, на глазах затемненные очки-авиаторы.
И двигается красиво, грациозно, хоть и развязно. Так понятно, что не балет, с чего ему скромным быть?
Но смотрят все на Ивана.
Уфффф!
Стреляю глазами в Оксану, и стриптизер танцует к ней.
- Вы арестованы, потому что слишком сексуальны, - на запястьях подруги защелкиваются наручники.
И вечер продолжается. Но не так, как я рассчитывала: на горячего стриптизера внимание обращают из вежливости, как на неудобного и никому не интересного гостя. Зато Иван – звезда, король и всеобщий Аполлон.
Наконец, мне это надоедает, и я резко встаю. Поднимаюсь на этаж выше, где расположены номера для тех, кто до дома утерпеть не может – здесь хоть общий туалет чистый, а мне нужно одной побыть.
- И куда это ты собралась?
Сильные руки вжимают меня в стену. В коридоре темно, и Ивана я вижу смутно.
- Тебе какое дело? Иди, веселись.
- Ревность? Мммм, мне нравится, - смеется бессовестный мужчина.
- Ты слишком много возомнил о себе! Мне плевать на тебя, иди и хоть со всеми моими подругами перетра-ааааа, что ты делаешь? Отпусти!
Уже в который раз за этот день я оказываюсь лежащей на плече Ивана кверху попой, по которой он смачно шлепает.
- Бешеная! Оказывается, я люблю дерзких женщин, как ты, - откровенничает Иван, и идет по коридору.
В котором мы не одни. Вижу чьи-то ноги в мужских огромных кроссовках, к которым мы приближаемся.
- Братан, дай ключ от номера, а? Вот тебе компенсация, но видишь, мне неймется, - обращается Иван к хозяину этих ног.
Парень хмыкает понимающе.
- Не давайте ему ничего, - пищу я, и Иван снова впечатывает ладонь в мой зад.
Скотина!
- Горячей вам ночки, - слышу я пожелание бестолкового незнакомца.
Иван прикладывает карточку, и толкает дверь. А через несколько мгновений я оказываюсь сброшенной на кровать.
- Раздевайся, Василиса. Шутки закончились. Я тебя хочу.
ГЛАВА 32
Дурашливость слетает с Ивана, как шелуха с луковицы. И как футболка, отброшенная к проходу.
На короткий миг мне даже становится по-настоящему страшно. По-животному. Когда сердце на миг замирает, а затем начинает биться быстрее, разгоняя застоявшуюся кровь. И это чувство мне… нравится?
Да, черт возьми. Дикость какая. Мне нравится мой собственный страх…
- Не подходи! - говорю из упрямства, и отползаю к изголовью кровати. – Я буду кричать!
- Кричи.
Мужчина споро расправляется с одеждой: на пол летят ремень, джинсы, белье. Во все глаза смотрю на обнаженного Ивана в полной боевой готовности.
Ну и монстр!
- Ты сбрендил? – целюсь мизинцем в его член, прикусив губу. – Забирай эту штуку, и уходи. Можешь даже объявления развесить, какая я врушка – это чудовище ты в меня не засунешь…
- Заткнись, - Иван нагло дергает меня за ногу, и фиксирует бедра, между которыми вклинивается. Заводит мои руки за голову, удерживая одной ладонью. – Василиса, угомонись. Я все-равно получу то, что хочу. Ты ведь сама меня хочешь, так дышишь…
Пальцы Ивана пробегают по моей высоко вздымающейся груди, расправляясь со шнуровкой. Мерзавец потому и выбрал это платье, что оно – мечта насильника, и снять его – пара секунд.
- Это от гнева.
- Конечно, - фыркает Иван, и через секунду я лишаюсь иллюзорной защиты в виде платья. – Ты и правда врушка.
Может быть, я испытываю не только гнев, но и его тоже. Вот мужлан! Где цветы и конфеты? Где кино и рестораны?
Все не как у людей.
- Помогите! – решаюсь закричать, в красках представляя как в номер вбегает наряд ОМОНА, которому здесь неоткуда взяться.
Мужчине надоедают мои трепыхания, и он банально затыкает мне рот. Агрессивным поцелуем, от которого сносит крышу. Я планировала бороться до последнего, но гормоны берут свое: приоткрываю рот, и позволяю пить свое дыхание.
И сама упиваюсь этим чокнутым мужчиной. Наши языки сплетаются, его шершавые ладони скользят по моим бедрам, стягивая трусики. Да, долгие прелюдии не для него. А пальцы…
- Так ты меня не хочешь? – Иван отрывается от моих губ, пока ласкает влажные складочки и клитор. – О, черт, не могу больше.
Капля вредного разума еще остается во мне, и я пытаюсь свести колени, но мое сопротивление подавлено с насмешливой улыбкой. Еще бы Ивану не радоваться, а вот мне жутковато. Боречка обладает куда более скромными размерами – бита между ног у него не болтается.
- Уйди, - пинаю мужчину по бедру, лишь помогая ему еще шире раздвинуть мои бедра.
- Чувствуешь, как стоит? Ни на одну такого стояка не было, - Ваня прикусывает мою шею, и я самым позорным образом выгибаюсь на кровати навстречу его губам.
И члену, которым он меня ласкает там, где минуту назад были его пальца.
- Я на тебя заявлю, - всхлипываю, и в этот момент мужчина толкается в меня. Заполняет постепенно, не сразу – хоть за это спасибо. – Засужу, всю жизнь в тюрьме проведешь, негодяй!
- На все согласен, - стонет Иван, и замирает на мгновение, позволяя мне привыкнуть.
Подцепляет бюстгальтер, каким-то чудом еще остающийся на мне, сдвигает на талию, и расстегивает. А затем его рот накрывает мою грудь, опаляя горячим дыханием.
