- Конечно, хочу, Василиса Федоровна, - отвечает юноша.
- Тогда тебе придется поработать. Видишь ли, Петр, я поговорила с твоим отцом, - парень несколько бледнеет на этих словах, - и Владимир Павлович очень недоволен твоей успеваемостью. Говорит, что был уверен в том, что ты, Петруша, хорошист.
Здорово я подставила Ольгу – Петькину маму, скрывавшую от мужа художества этого юного дарования, успевающего везде, кроме учебы.
- Зачем вы это сделали? Вы не моя классуха, - напускается на меня мальчишка.
- Просто я близко к сердцу принимаю неудачи детей, - прижимаю руку к груди, дешевым театральным жестом подчеркивая издевку. – С отцом у тебя будет беседа этим вечером, но мы уже договорились кое о чем.
Мальчишка обиженно дуется.
Это он еще не знает, что от него потребуется. Петр, как и все дети уверен в своей безнаказанности, и думает, что максимум, который его ждет – реферат от меня и ругань от отца.
Увы и ах, Петруша.
Увы и ах.
- И о чем вы договорились?
- Как я уже сказала, - улыбаюсь мальчишке, - скоро выпускной. Видишь ли, многие мои коллеги просто отказываются рисовать тебе тройки, и если ты хочешь получить аттестат, - лицо Петра светлеет в предчувствии легкого решения проблемы, - тебе следует помочь школе. Будешь моим персональным помощником в организации праздника.
- Уфф, - шумно выдыхает балбес, - это я легко. Если нужно что-то купить – шторы там, или еще какую лабуду…
- Ты не понял, Петя. Утром и днем у тебя учеба, которую отныне нельзя прогуливать, - перечисляю с наслаждением, - а весь остаток дня ты будешь занят разработкой альбомов, мытьем школы, украшением актового зала и, разумеется, дополнительными занятиями. Всю субботу ты тоже будешь проводить в любимой школе, - подмигиваю покрасневшему от злости и обиды мальчишке, - а вечерами тебя будет забирать отец. И так все время, вплоть до получения аттестата.
Ух, как корежит от гнева этого юного бандита.
Пусть спасибо скажет, что не рассказала его отцу о заработке сыночка. По уму, надо бы рассказать, но Ивана я люблю больше, чем свое призвание.
- За что? Что я вам такого сделал? Ну Василиса Федоровна, - Петр сбрасывает маску плохого парня, и становится тем, кем по сути и является – не слишком умным ребенком, - ну будьте вы человеком! Что я как лох буду тут время тратить? Школе ведь невыгодно меня на второй год оставлять, а так я самое лучшее время упущу, если буду как раб трудиться.
- Иногда можно и потрудиться, - приподнимаю палец, и киваю на дверь, - а теперь иди на учебу.
Следующие три дня я наслаждаюсь убитым видом Петра, подозревая в себе дурные наклонности. Злая я, все же.
Но чего не сделаешь ради любви.
А в четверг, помимо долгожданного развода, который мы с Иваном договариваемся отметить с шиком и блеском, я понимаю – пора дожать Петра.
Сразу бы он или не согласился, или бы сдал меня Иванушке, решившему поиграть во властного патриарха, с потрохами.
- Ну как ты, дружочек? – захожу в актовый зал, где трудятся пара активисток, и недовольный, даже схуднувший с горя Петр. Мальчишка с такой ненавистью тыкает маркером по ватману, что того и гляди, проткнет.
Парочку уже проткнул, судя по скомканным бумагам, валяющимся у сцены.
- Позлорадствовать пришли?
Угу, догадливый мой.
- Вообще-то, я пришла предложить тебе индульгенцию, - подмигиваю Петру, который непонимающе хлопает глазами, и поправляюсь: - я готова выбить тебе послабление и перед школой, и перед отцом. Не полное, конечно, и от дополнительных занятий тебя не освободят. А от отработки в школе ты избавишься. Но это будет стоить тебе небольшой услуги, и клятвы о неразглашении. Согласен?
Паренек усиленно думает, и мыслительный процесс весь написан на его лице: чувствует подвох, что говорит о неплохой интуиции, и оскорблен тем, что под меня приходится прогибаться. Но побеждает эгоизм.
Как я и думала.
- Что нужно сделать?
ГЛАВА 53
Мда.
У Вани в подчинении в большинстве своем не опасные и жестокие бандиты, а гопота в кожанках.
Стыд-позор! Тоже мне, криминальный авторитет местного сельского пошиба.
Даже обидно как-то.
Уж я бы на его месте развернулась так, как Майклу Корлеоне и не снилось. Все дурные наклонности для этого в наличии: властность, бескомпромиссность и эгоизм. Собрала бы опасных уголовников, белых воротничков, жаждущих денег и вот эту бывшую школоту. Нашла бы слабые места их всех, и командовала в свое удовольствие.
Ух, я бы развернулась! Может, стать бандитской королевой?
Но вместо этого я рассматриваю этот пионер-кружок, и внутренне хихикаю.
- Варвара Федоровна, не лезли бы вы в это. Ну, вы же баба, - просвещает меня Петенька, и я округляю глаза.
- Не баба, а женщина.
- Женщина, баба… какая разница? Иван Дмитриевич узнает – убьет, - шипит Петр.
- Не убьет, не боись, - успокаиваю юного бандита.
Коленку вот сломать может, а убить… вряд ли.
- Привет, мальчики, - вхожу в ангар, где и собралась местная братва. – Я – невеста Ивана, приятно познакомиться.
- Ээээ…
Я смотрю на братву, братва – на меня. Как на сумасшедшую.
Хм, ну положим, если бы они хоть какой-то страх внушали, я бы не полезла. Наслышана, какие дела в девяностые творились: изнасилования и прочие ужасы. Но эти одуванчики явно не из тех.
Романтики, блин.
Выдрать бы их, чтоб дурь повыбивать.
- … да, видел я ее в «Дельте», - шипит один из чудиков. – Она и правда…
- Да, правда. Невеста я. Пришла вот оценить семейное дело, - нагловато оповещаю я собравшихся, но наглость смягчаю улыбкой. – Считайте, что к вам приехал ревизор.
- Вы погодите с ревизией-то, - хмурится темноволосый парнишка в красной кожанке. – Сейчас я Ивану Дмитриевичу позвоню, и…
- И не дозвонишься, - перебиваю я. – Я здесь с его разрешения. Вас он предупредить не успел. Но вы звоните, юноша, звоните. Я подожду. Только трубку он не возьмет.
