– Угу. Вижу, что из-за меня опять возник скандал. Им плевать на то, виновен я или нет. Лори по-прежнему слепо подчиняется ей?
– Как жеребенок, все еще сосущий молоко матери. Но, знаешь, из-за твоей истории между родителями произошел окончательный раскол, который уже не поправить ничем. Они и раньше, если помнишь, не очень ладили, но теперь даже не притворяются.
– Очень жаль.
– Не вздумай считать себя виноватым. Если честно, то стало намного легче. Более честно, что ли. И мы все уже достаточно взрослые, чтобы смотреть правде в лицо. Мать так никогда и не простила отцу то, что он увез ее из блистательного общества Нового Орлеана в нашу глушь, отсюда вся ее горечь и язвительность. Это сильно повлияло на нее, изменило как личность, превратило в злобную каргу. Конечно, отцу хотелось бы как-то очистить атмосферу в доме, но она не желает сделать ни малейшего шага навстречу.
– Странно, правда? Отец остался точно таким же, каким был, когда повстречал ее и сделал предложение. И все же, сколько себя помню, она не прекращает попыток изменить его. У другого уже давно бы лопнуло терпение.
– Хо! Она все еще играет в свои игры, затевает интриги, а па по-прежнему лишь пожимает плечами и старается не обращать внимания. Не думай, что в этом смысле что-нибудь изменилось.
– Лучше мне, наверное, предупредить Лину, как обстоят у нас дела.
– Не помешает. Ты же знаешь, она все еще лелеет свои мечты, фантазирует, кто подойдет тебе в качестве невесты, а кто нет. И ей очень не понравится, что ты сделал собственный выбор.
Прежде чем Хантер успел высказаться по этому поводу, возвратилась Лина. На ней было простое хлопковое платье голубого цвета. Хантеру казалось, что она выглядит совершенно очаровательно. Когда они с Оуэном сопровождали ее в большой зал ресторана при гостинице, Хантер заметил нескрываемое восхищение в глазах брата и подумал, что ему придется выдержать конкуренцию в борьбе за внимание Лины.
Красивых молодых женщин в их краях можно было пересчитать по пальцам, так что и ухаживали за ними все холостяки, пытаясь перещеголять друг друга. Единственное, что могло бы сдержать их пыл, – это известие о браке. Только так. Остальное не в счет. Хантер даже задумался, не стоит ли все переиграть и обвенчаться в спешном порядке. Но потом решил не пороть горячку. Пока их имена не очищены от позора обвинений, их мрачное прошлое не даст им начать новую жизнь так, как хотелось бы. Да и ей не помешает познакомиться с их жизнью на ранчо, с его обязанностями и семьей. Ведь соединяются-то они на всю жизнь. Пусть уж сразу увидит, что за жизнь ей предстоит. Неудачный брак родителей – лишняя тому причина.
Восторг Оуэна по поводу их предстоящей свадьбы был таким искренним, что нервозность Лины растаяла без следа.
Но во время обеда, пока братья оживленно беседовали о ранчо, о семье и знакомых, она снова почувствовала неуверенность. Она уже поняла и приняла как данность тот факт, что Хантер не был преступником, но теперь до нее стало доходить, что он и не мелкий владелец ранчо. Судя по разговору братьев, ранчо было огромным, а семья пользовалась определенной властью и завидной репутацией в этих краях.
А кем была она? Да, она получила достойное образование. И воспитывали ее почти как леди. Но это было все, что говорило в ее пользу. Настоящей семьи у нее никогда не было. Стыдно признаться, но женщина, воспитавшая ее, мало чем отличалась от шлюхи. А история побега с бандой и вообще превращала ее в одиозную персону. В течение месяца она вынуждена была общаться с пятью мужчинами, по сути, бандитами, более того, сама она была объявлена преступницей и за ее голову назначили награду. Да, горько думалось ей, не такую девушку должен ввести в свой дом сын владельца крупного ранчо. Не такую невесту хотели бы видеть его родители.
Сомнения и страхи, с которыми она недавно так успешно справилась, снова завладели всем ее существом. И теперь они уже не покидали ее. Предательский голосок напомнил ей, что даже собственный отец бросил ее. Город, который знал ее с пеленок, предпочел поверить не ей, а порочному и лживому шерифу и повернулся к ней спиной. Так почему Хантер вдруг должен оказаться порядочнее и честнее других?
– Все в порядке, дорогая?
Очнувшись наконец от своих мрачных мыслей, она увидела, что Хантер кивает на ее тарелку. Она машинально двигала по ней кусок яблочного пирога, а ведь еще недавно он показался ей восхитительно вкусным. Отложив в сторону вилку, она через силу улыбнулась Хантеру.
– Очень сыта, чтобы проглотить хоть кусочек.
Она улыбнулась, когда братья затеяли настоящее сражение за остатки пирога. Победил Оуэн.
Хантер сощурил глаза и оценивающе глянул на брата, который с аппетитом расправлялся с пирогом.
– Смотри, разнесет тебя в ширину, как в высоту.
– Ничего, я пока расту. – Просияв своей обаятельной улыбкой, Оуэн откинулся на спинку стула и отхлебнул вина из бокала.
– Тебе уже двадцать, так что можешь распроститься с надеждой подрасти. Теперь излишки пищи будут откладываться на твоей талии.
– Меня утешает одно: ты растолстеешь раньше, потому что старше.
Словесная перепалка братьев продолжалась с переменным успехом, пока Хантер не сказал со вздохом, что пора спать. Лине было приятно общество Оуэна, еще лучше было то, что его приезд так обрадовал Хантера. Тем не менее ей все труднее было справляться с мрачными мыслями, так что лучше уж пораньше отправиться в постель, чтобы невзначай не испортить братьям радость встречи.
Подозревая, что Хантер уловил перемену в ее настроении, из-за чего, собственно, и предложил расстаться так рано, она возразила:
– Я могла бы и сама подняться в комнату, Хантер, А ты немножко еще поболтаешь с Оуэном. Вам наверняка есть что обсудить.
– Нам и завтра ничто не помешает продолжить разговор. А сегодня я устал, да и ты тоже. День выдался напряженный.
Она улыбнулась Оуэну, когда Хантер решительно потянул ее за руку, помогая подняться со стула.
– Спокойной ночи, Оуэн. Надеюсь, мы увидим вас за завтраком?
– Непременно. Боюсь, что еще успею надоесть за эти дни. Потому что не собираюсь покидать вас.
Пока она говорила что-то любезное брату. Хантер тянул ее за руку к выходу из ресторана. Лина заметила, что он помрачнел, но промолчала. У нее было достаточно своих тревог, чтобы разбираться еще в тревогах Хантера. Да и сил не осталось.
Лина исчезла за дверью своей комнаты, чтобы приготовиться ко сну. Хантер налил себе немного бренди для бодрости и прилег на кровать.
Что-то явно тревожило Лину. Он задумался, не сказал ли Оуэн Лине что-либо неприятное, прежде чем разыграть искренний восторг по поводу их предстоящей свадьбы. Нет, это подозрение можно отбросить сразу. Из всей семьи Оуэн был самым искренним и он лучше всех относился к Хантеру. Да и собственным глазам Хантер привык доверять. Оуэн не скрывал своего восхищения Линой. И не притворялся.
