– Тогда почему бы тебе не вернуться на своё место среди прочих? – предложил ему Крейн.
Его жёсткий, резкий тон, его сверкнувшие глаза, казалось, изумили Сурпа и того больше. Аристократ словно поражённый молнией ошеломлённо вернулся на своё место рядом со своим сыном.
Филип Крейн бросил взгляд на поражённо глядящую на него широко раскрытыми глазами и чуть приоткрывшую красные губы принцессу Мару. Изумлённую, как он понял, тем тоном, каким он заговорил с Супром. Но теперь Крейн стоял, глядя на заполнявшее площадь огромное море белых лиц. Лиц с отпечатавшимся на них неясным и странным страхом. Дандор прошептал ему подсказку, и Крейн громко заговорил, повторяя слова старого учёного.
– Народ Бэры, минул ещё один год. Как и во все минувшие годы, наш мир стал ещё более засушливым, его запас воды и плодородные земли ещё более сократились. Поэтому мы должны сделать то, что нам веками приходилось делать каждый год – должны уменьшить наше население, на этот раз – на четыре тысячи семей. Именно такое число должно уйти из жизни, чтобы остальные смогли жить.
Четыре тысячи мужчин будут сегодня избраны в этой Жеребьёвке. И эти избранные, вместе с жёнами и детьми, отбудут завтра, в День Ухода Из Жизни. И я, король, буду тянуть жребии со всей справедливостью и беспристрастностью.
Громко повторяя эти нашёптываемые Дандором слова, Крейн ощутил внутреннее изумление. Эти слова, которые он произносил… неужели они означали, что четыре тысячи семей будут перебиты? Ведь это же наверняка невозможно. И всё же…
– Кнопка на пьедестале со сферами, – напряжённо прошептал подсказку Дандор. – Нажми её!
Крейн нажал чёрную кнопку. Внутри сферы с крошечными чёрными шарами раздалось шипение воздуха. И чёрные шарики внезапно завращались с безумной скоростью.
Набившееся на площадь население смотрело на вращающиеся шарики с лицами, на которых, казалось, боролись за превосходство жизнь и смерть. Тут Крейн заметил, что между двумя соприкасающимися сферами есть маленькое отверстие. И через это отверстие некоторые из крутящихся шариков вышвыривало наобум в пустую сферу. Когда они попадали в пустую сферу, то внезапно вспыхивали ярким светом. И Крейн внезапно уразумел, что почти всякий раз, когда это происходило с шариком, чёрный значок у одного из мужчин в толпе перед ним тоже загорался светом. И начал понимать, по крайней мере, метод этой огромной лотереи.
Эти крошечные чёрные шарики – их было по одному для каждого мужчины на Марсе – и каждый шарик обладал какой-то электромагнитной взаимосвязью со значком каждого мужчина. Когда шарик бросало наобум в пустую левую сферу, те же электромагнитные силы заставляли его светиться, и соответствующий значок какого-то мужчины тоже светился, показывая, что этот мужчина и его семья были избраны на этой Жеребьёвке.
Избраны – для чего?
ГЛАВА IX. Опасный дворец
Пока проходила эта странная лотерея, огромную толпу народа охватило предельное и устрашающее безмолвие. Крошечные чёрные шарики в правой сфере продолжали крутиться и вращаться, но Филип Крейн, в замешательстве следя за этой странной лотереей, на которой он председательствовал, заметил, что некоторые шарики, выброшенных в сферу избранных никакого значка в толпе засветиться не заставляли. Крейн предположил, что те, кого избрали, в таких случаях не должны находиться в этой толпе, а являлись гражданами четырёх других больших городов. Ещё Крейн услышал, как какой-то мужчина в толпе, когда засветился его значок, издал хриплый крик чистого отчаяния. А какая-то женщина рухнула без чувств, когда избрали стоящего рядом с ней мужчину, а ещё одна придушенно закричала, когда значок её мужа вспыхнул роковым светом. Но за исключением этих немногих, избранные в толпе принимали свою судьбу в мёртвом, безнадёжном молчании.
Механизм в пьедестале сфер перестал гудеть. Четыре тысячи шариков выбросило в сферу слева. Жеребьёвка закончилась.
Дандор снова зашептал позади Крейна. И Филип Крейн, медленно повторил его слова, обращаясь к этой толпе с мертвенными лицами.
– Завтра, как вам известно, наступит День Ухода Из Жизни. Завтра в полдень избранные среди вас соберутся со своими семьями в храме, где и уйдут из жизни, чтобы могли жить остальные из нашей расы.
Толпа начала медленно, в мёртвой тишине, растекаться по улочкам. И Филипу Крейну показалось, что, когда толпа расходилась, глаза всех в ней в ужасе не могли оторвать взглядов от этих мелькающих в воздухе и дрейфующих там светляков – Электроев.
– И все те избранные будут в храме? – недоверчиво спросил у Дандора Крейн. – Неужели они не попытаются сбежать?
– Они не могут сбежать, – ответил Дандор. – В пустыне не выжить никому, а в больших городах их тотчас же выдадут их светящиеся значки.
– Так они могут выбросить те значки, – возразил Крейн, но учёный покачал головой.
– Нет, на Бэре каждый должен всегда носить свой значок. Знать и класс учёных никаких значков не носят, потому что они освобождены от Жеребьёвки.
– Но что же произойдёт с теми избранными завтра? – спросил Крейн. – Ведь их же наверняка не убьют?
– Нет, – печально промолвил Дандор. – Это судьба намного хуже смерти, которая… – Он прервался на полуслове. – Подходит принцесса! – прошептал он. – Будь теперь осторожен, Крейин!
Глаза принцессы Мары, когда та приближалась к Крейну, не отрывали изучающего взгляда от его лица.
– Куда ты так спешно выехал прошлой ночью, Лану? – спросила она. – Ты обещал сегодня мне рассказать.
Стало быть Лану был с принцессой, когда Дандор вызвал его в башню посреди пустыни. Крейн, похолодев, сообразил, что этой девушке он может запросто себя выдать.
– Не могу пока сказать, Мара, – попытался улыбнуться он. – Позже ты всё узнаешь.
Прекрасное лицо Мары вытянулось от удивления.
– Это первый раз, когда ты мне в чём-то отказываешь, Лану!
Внезапно Крейн вспомнил то, что ему сообщил Дандор: Лану глубоко любил свою невесту. И ломал голову, подыскивая ответ, когда их прервали. К нему приближались Сурп с Лигором. И вся знать на террасе умолкла, внимательно следя за тем, как могущественный вельможа с сыном подходят по каменной платформе.
С седовласого лица Сурпа всё ещё не сходило выражение ошеломлённого удивления, а проницательные глазки, когда он поклонился Филипу Крейну, что-то вычисляли. Лигор, с искажённым ненавистью красивым лицом, тоже поклонился, прожигая Крейна взглядом.
– Прошу дозволения покинуть вас, Ваше Величество, – попросил нетвёрдым голосом Сурп. – У меня срочное дело.
В душе Крейна поднялось пламя холодного гнева. И отозвался он, не выбирая слов.
– Ты хочешь сказать, срочное посягательство на мой трон, – резко поправил он Сурпа.
Со стороны знати донеслось аханье. А Мара, ранее немного отошедшая, посмотрела на Крейна неверящим взглядом.
Сурп казался вдвойне ошеломлённым этим внезапным обвинением. Рот его открылся в попытке что-то сказать.
