Потом Трент последовал за ним, вставляя свои колышки в отверстия, которые просверлил Карсон, взбираясь по мощной гладкой грани здания, вставляя свои колышки в готовые дырки, подтягиваясь от прута к пруту и затем вытаскивая за собой нижний и используя его снова, чтобы вставить в отверстие наверху. Хауленд так же, как Трент, следом за тем, двинулся вверх, точно так же используя свои прутья. Я подождал возле окна, пока Хауленд не поднимется надо мной на полдюжины футов, и тогда с бьющимся сердцем приготовился следовать за ним, последним из четверых протискиваясь в окно и вставляя один из моих трёх колышков в отверстие над ним.
Колышек, как и все прочие, вошёл плотно, и я мигом воткнул следующий в дырку выше, взбираясь на первый прут, как делали остальные, и устанавливая третий в отверстие над собой. Затем, ухватившись за третий и быстро подтянувшись, я нагнулся и извлёк первый, выпрямился и установил его ещё выше над двумя, за которые держался. И так я следовал своим способом за тремя друзьями, Карсоном, Трентом и Хаулендом. Мы были похожи на четырёх больших летучих мышей, ползущих по вертикальной стене сквозь окутывающий мрак.
Вверх – вверх – колышек за колышком, дырка за дыркой, равномерно, неизменно, почти автоматическое движение вверх. Один раз я глянул сквозь сумрак на людные улицы далеко внизу, большие черепашьи толпы, и тогда меня захлестнуло мучительное головокружение. Я крепче вцепился в свой колышек и запретил себе смотреть вниз. Над собой я мог видеть Карсона, поднимающегося первым, к тому же с дрелью в руке. Сверля отверстия в мягком металле высокой гладкой стены, он неуклонно продвигался вверх с дрелью и колышками, пока Трент, Хауленд и я по порядку следовали за ним. И, глядя вверх на него, я мог заметить высоко над собой слабый блеск огромной прозрачной крыши, горящие точки над ней, которые складывались в знакомые созвездия, сияющие, неизменные звезды.
Может ли кто-либо из людей осилить невероятное путешествие, что мы совершали по громадной отвесной металлической стене здания? Вверх по зданию, внутри которого заседал великий Совет черепахолюдей, зная, что, едва прозвучат три сигнала, этот Совет двинет свои великие силы к цилиндрам под площадью! Вверх… Вверх… Колышек за колышком, дырка за дыркой, пока Карсон там, наверху, не достиг точки, где огромная вертикальная грань здания отклоняется внутрь, пока я сам не окажусь более чем в ста футах над окном, через которое мы вышли. И как раз в этой точке, бросив короткий взгляд вниз, я увидел вылезающую из окна подо мной отвратную рептилью голову одного из черепахидов, уставившегося прямо на нас!
Когда мой взгляд встретил взгляд этих немигающих нечеловеческих глаз, я вздрогнул, облившись холодным потом от страха, и вцепился в колышки на стене. В тот миг, когда я оглянулся назад, я заметил большую рану на голове твари и сразу понял, что это был тот самый стражник, чьё движение я заметил, когда мы бежали обратно по коридору, и который очухался и отправился вслед за нами. Только секунду тварь глазела на нас, секунду, за которую я расслышал возгласы ужаса Карсона, Хауленда и Трента надо мной, которые тоже увидели преследователя. Затем голова пропала в окне, и меня пронзила мысль, что он пошёл поднимать тревогу. Но едва лишь я так подумал, как он снова появился внизу с такими же, как у нас, металлическими прутьями в лапах, прутьями, которые он вставлял в отверстия, подобно нам самим, один за другим!
Он лез по стене за нами!
Лихо раскачиваясь, он лез вверх за мной, перескакивая с прута на прут, от дырки к дырке. Он быстро подбирался ко мне, пока я, скованный ужасом, глазел на него. Крики Карсона и Хауленда помогли мне очнуться, и я, втыкая колышки в отверстия над собой, принялся с отчаянными усилиями быстро взбираться за ними. Вверх… Вверх… Быстро, лихорадочно, я карабкался, но все ближе ко мне снизу подбиралось чудовище, втыкая свои прутья в отверстия и с лёгкостью прыгая по ним на своих больших когтистых лапах. Глядя вверх, я видел, что Карсон и остальные уже забрались на отклонённую от вертикали грань стены, стремительно поднимаясь по этой наклонной грани, управляясь с дрелью и колышками, и я знал, что как только доберусь до этого склона вместо вертикальной стены, к которой сейчас прилип, смогу продвигаться вперёд быстрее и смогу ускользнуть от твари внизу. Выше…
Выше… Я не осмеливался оглянуться на преследующего меня черепахочеловека, когда с частившим сердцем и разрывающимися легкими карабкался вверх. Наконец я был лишь в нескольких ярдах от наклонной части стены. И тут что-то крепко схватило мою лодыжку, и я посмотрел вниз. Тварь нагнала меня и в меня вцепилась!
Когда хватка её лапы сдавила мою ногу, я от неожиданности свалился с колышка, за который держался, на тот, на который поставил ногу. Вцепившись в этот колышек, пока черепахид подбирался выше, я со всего маху ударил его и почувствовал встречный могучий удар, когда преследователь пробился к колышку, за который я держался. Там, вцепившись вдвоём в единственный тонкий металлический прут, укреплённый на мощной вертикальной стене здания, мы сошлись в головокружительной схватке, какую и не представить. Мы изо всех сил колошматили один другого с одной целью – сбить противника с колышка, отправить его навстречу смерти на металлическом подножии высотного здания тысячами футов ниже. И с первыми же ударами черепахочеловек едва не победил, так как его удары на время вывели меня из равновесия, раскачали, и я боком скользнул с колышка, держась за него только одной рукой.
Пока я болтался на колышке, за него ухватился, чудовище занесло руку для удара, который окончательно снёс бы меня оттуда. Но тут я услышал сверху испуганные крики Хауленда и остальных, увидел, как они кинулись вниз ко мне по своим прутьям, и также холодный гладкий металл у подножия громадного строения далеко внизу. Тогда, несмотря на то, что рука моего противника замахнулась для решающего удара, я быстро зацепился за колышек коленями и тут же повис на них, в то время как мы снова уже дрались и остервенело лупили друг друга. И едва сделав это, я тут же начал осознавать коечто, от чего у меня кровь застыла в жилах. Колышку приходилось держать наш двойной вес!
Тонкий металлический прут, достаточно прочный, чтобы удерживать одного, медленно гнулся под двойным весом меня и черепахочеловека и через короткое время, совсем согнувшись, отправил бы вниз нас обоих. Однако, так как он гнулся под нами медленно, мы продолжали бешено колошматить друг друга, постепенно скользя к внешнему концу колышка, по мере того как тот сгибался, пока, захлебываясь безумием схватки, не уцепились за самый его конец. Тогда он вдруг полностью согнулся под нашим весом, и мы соскользнули с него, устремившись вниз! И ровно в тот самый миг, как это случилось, сверху протянулась рука, сжала мой воротник, моё плечо и медленно потащила меня вверх к колышку выше, то время как омерзительное тело моего противника с низким воем летело вниз!
Он падал, кувыркаясь и кружась, и секунды спустя мы увидели, как он ударился о голый участок металла у основания здания, незамеченный, казалось, никем из толпы, что заполняла улицы. Я обернулся, дрожа. Меня спас Хауленд. Он спустился сверху, чтобы поймать меня, как раз в тот миг, когда колышек подвёл. Сейчас он снимал нагрузку с колышка, на который вытянул меня, перенеся свой вес на следующий прут наверху, и когда Карсон и Трент посмотрели вниз, чтобы убедиться в моем спасении, мы продолжили наше восхождение по стене. Через секунды, двигаясь в том же порядке и тем же способом, что и прежде, мы миновали скос стены, и уже с большей лёгкостью поднимались следующую сотню или более футов, остававшихся между нами и крышей.
